Поле боя – Земля, стр. 121

Сознание возвращалось к Джонни мучительно медленно, с трудом пробиваясь сквозь пелену черноты и боли. В памяти отрывисто всплывали эпизоды. Вот он лежит в самолете. Потом посадка. Кто-то с ложки кормит бульоном. Несут куда-то на одеяле. Зал с каменными стенами. Незнакомые лица. Сильная боль в руке. Но вот он снова проваливается в темноту… Кажется, он опять в бомбодроне. Джонни открыл глаза и увидел склоненное над ним лицо Даннелдина. Как?! Разве он не в воде… Нет, кругом тепло и сухо.

– Кажется, приходит в себя, – мягко произнес незнакомый голос. – Скоро начнем операцию.

Джонни увидел множество башмаков и юбок. Все башмаки и юбки, юбки и башмаки, как их много, а он сам где-то очень низко, почти на полу. Что это? Шум моторов? Он опять в самолете? Повернул голову и застонал от резкой боли. Джонни догадался, что лежит на каком-то столе в пассажирском самолете. Рядом слева сухощавый старик в белом балахоне. Справа от себя он узнал знакомых шотландцев. Еще четверо парней сидели на скамейке. За спиной старика еще один стол, на котором разложены какие-то блестящие инструменты. Даннелдин рядом, от его руки к Джонни тянется странная гибкая трубка.

– Что это? – чуть слышно прошептал Джонни, показывая слабым жестом на трубку.

– Кровь переливают, – ответил Даннелдин. Взвешивая каждое слово, скрывая страшное беспокойство за жизнь друга, он старался напустить на себя веселость. – Тебе крупно повезло, парень. Теперь в тебе течет королевская кровь Стюартов – ни больше, ни меньше! Отныне ты прямой наследник шотландского трона, после меня, разумеется.

Доктор подал Даннелдину знак, чтобы не увлекался. Все понимали, что Джонни может умереть, шансов выжить у него слишком мало: череп пробит в двух местах, множество переломов, состояние шока. Дыхание едва прослушивалось. Там, в подвалах замка, на земле, где оперировали веками, трепанация была отработана неплохо. Однако даже в хороших больничных условиях вероятность летального исхода всегда оставалась высокой. Джонни же случай очень редкий.

– Это доктор Мак-Кендрик, – представил Даннелдин. – Он поставит тебя на ноги. Ты, как всегда, превзошел всех. Любой на твоем месте ограничился бы одним проломом черепа, тебе же – подавай два… – Даннелдин улыбнулся. – Все будет хорошо, вот увидишь.

Господи, как бы ему хотелось верить в то, что он говорил! Но какое у Джонни посеревшее, безжизненное лицо.

– Наверное, мне следовало бы остаться в бомбодроне, раз ты был совсем близко, – прошептал Джонни.

Самый старший из шотландцев отрицательно покачал головой. Глава клана фиргусов подался вперед:

– Нет, Мак-Тайлер, эта штуковина была всего в миле севернее мыса Гнева. Считай, почти над нами!

– Как же меня нашли?

– Знаешь, – начал Даннелдин, – когда ты зажег такой факел в небе, это послужило сигналом для всех кланов. Ну и представление же ты устроил! Бомбодрон, охваченный пламенем, взвился, как ракета, осветив всю Шотландию. Это надо было видеть.

Глава агриллов ухмыльнулся:

– Твой друг тут слегка приврал, Мак-Тайлер. Он говорил нам, что заметил небольшой предмет, упавший в ледяную воду, а уж потом мы заметили вспышку в небе.

Даннелдин сохранил невозмутимый вид:

– Для истории пусть останется, как рассказал я.

Все одобрительно закивали. Действительно, так лучше.

– Который сегодня день?

– По-психлосски – девяносто пятый.

Странно, подумал Джонни, сколько дней выпало из его памяти. Где он был все это время? Где он сейчас? Почему?

Врач заметил его растерянность.

– Они ждали меня, – объяснил он. – Меня в тот момент не было в Абердине. Потом искали для тебя доноров. Кроме того, тебя же еще нужно было вывести из шока, отогреть как следует. – Он печально покачал седой головой. – Если бы я знал, что с тобой такая беда случилась… Мне ведь пришлось оказывать помощь и другим.

Джонни насторожился:

– Много ранено? Говорите правду! Им нужен врач?

– Нет-нет, – заверил Глава камеронов, – доктор Аллен, которого отправили два дня назад, тоже хорошо во всем разбирается.

– Пострадал двадцать один человек, – доложил Даннелдин. – Один из них – ты. Погибло двое. Это еще легкие потери, если учесть, что мы сделали. Остальные приходят в норму.

– Кто эти ребята? – Джонни шевельнул слабой рукой в сторону скамейки.

– Эти? А-а… это члены Мировой Федерации по объединению человеческой расы. Первый – Мак-Дональд, говорит по-русски. Второй – Ашгрилл, его язык немецкий.

Даннелдин, разумеется, слукавил. Парней собрали в этот самолет просто потому, что у них была такая же группа крови, как у Джонни.

– А почему я опять в самолете?

На этот вопрос никто отвечать не хотел. Доктор предупредил, чтобы Джонни не волновали. В действительности же они переправляли его на подземную оборонительную базу в горах. Их могли контролировать. Никто толком не знал, что произошло при телепортации бомб, взорвались они или нет. Сдавшиеся психлосы-братья толковали о каком-то защитном экране на перевалочной станции Психло, о том, что преждевременная волна отдачи свидетельствует о закрытии этого экрана. Они еще объяснили, что обыкновенная соль нейтрализует смертоносный газ. Ангус раздобыл мощные вентиляторы, их установили на подземной базе, снабдив солевыми фильтрами. Отряд бесстрашных русских парней заканчивал расчистку древней базы, а пастор занимался погребением останков. Лучшего укрытия, чем старая оборонительная база, для Джонни не подыскать! Даннелдин уклончиво ответил:

– Где же тебе еще быть? Ты что, хочешь пропустить торжественную церемонию празднования нашей победы? Ну уж нет!

Из кабины пилота вышел радист. Он что-то прошептал Даннелдину на ухо. В руках у него был микрофон на длинном шнуре.

Даннелдин повернулся к Джонни:

– Они хотят услышать тебя. Не могут поверить, что ты жив.

– Как? – слабо переспросил тот.

– Ну, люди с комплекса! Скажи им что-нибудь. Он придвинул микрофон к самым губам друга.

– Все прекрасно, – выдохнул Джонни. – Кто-то там попросил повторить погромче. Он сделал над собой усилие. – Со мной все в порядке!