Жёлтые короли, стр. 93

Пробираясь к Западному шоссе, я поглядывал на притаившуюся у моих ног кошелку и думал, что оставил ее в моем кэбе, конечно же, не парень, заступившийся за женщину в метро, и, разумеется, не подвыпившая осведомительница… Обнаружив в машине забытую вещь, таксист всегда определит, кто из клиентов ее оставил.

Черная кошелка «дремала» на полу пассажирского салона уже, наверное, почти час. Ее не заметили ни девочка на роликовых коньках, ни пожилой потаскун с измазанным губной помадой ртом.

Забыли кошелку в чекере «Лапушка» и «Солнышко», трогательная чета — полтораста лет на двоих. Багаж их: два чемодана, два картонных ящика и обрывавший руки сетчатый мешок с апельсинами — я погрузил в кэб возле Восточной Автобусной станции, а выгрузил, когда на счетчике было всего 1.55 — перед входом в один из самых знаменитых и дорогих в Нью-Йорке жилых домов — «Манхеттен Хаус».

Пока швейцар тащил чемоданы, а я вслед за ним волочил, спотыкаясь, мешок, «Лапушка» семенила рядышком, приговаривая: «К лифту, пожалуйста, к лифту!» — в моей голове никак не укладывалось: с какой целью везли мои пассажиры апельсины — из Флориды? И почему эти весьма и весьма состоятельные люди добирались из аэропорта в город — автобусом?.. И только когда я дотащил мешок до лифта, опустил его на пол и вернулся к своему чекеру и дело дошло, наконец, до живых денег и мне «за все про все»: и за погрузку, и за разгрузку, и за поездку — достался лишь огрызок второго, не доеденного счетчиком доллара, смекнул я, что апельсины в Майами, по-видимому, стоят дешевле, чем в ист-сайдовской лавке…

Потертую же кошелку «Лапушка» держала на коленях до того момента, пока не принялась шарить сперва в дамской сумочке, потом в карманах кофты в поисках мелких купюр, а дать мне пятерку — не решалась. Ей как-то спокойней было расплатиться с таксистом без сдачи. И потому, поставив кошелку на пол кэба, прислонив ее к заднему сиденью, старушка подскочила к мужу, руки которого были заняты картонными ящиками, залезла в карман его плаща — осветилась! — отдала мне два доллара и — хлопнула дверцей!..