Гигабайты власти, стр. 21
Скорее всего, теперь уже и не узнать, что посулил Пентагон (или кто-то еще?) за «аборт и молчание» небогатым родителям – сравнительно небольшой корпорации Irvine Sensors и совсем маленькой (25 человек) фирмочке Aspex. Но вполне очевидно, что радужные надежды этих фирм на близкую славу и успех без их чудо-ребенка – Irvine 3D VASP – так и не оправдались.
Зато корпорация ШМ вскоре после покупки у Irvine линии 3D VASP (и всего через пару-тройку недель после «перерождения» Aspex), в начале декабря 1999 года объявила о запуске весьма амбициозного 100-миллионного проекта Blue Gene – за пять лет, к 2004 году построить петафлопсный (1015 операций в секунду) суперкомпьютер для моделирования процессов сворачивания белка. Согласно закону Мура столь выдающийся вычислительный рубеж обычные кремниевые процессоры смогут достичь лишь где-то к середине второго десятилетия века, и для столь ощутимого обгона традиционных темпов роста требовалось предложить какую-то новую, революционную архитектуру. Однако в ШМ элегантно ушли от разъяснений особенности чудо-процессоров, положенных в основу Blue Gene, скромно отметив лишь, что в новой архитектуре «нет ничего экзотического – она целиком опирается на старую добрую технологию кремниевых чипов, которая просто примерно на поколение опережает нынешние процессы массового производства»…
О специфических особенностях нового производственного процесса можно было судить только по косвенным данным. Известно, например, что в рамках проекта Blue Gene неким хитрым образом в одну микросхему плотно упаковывается 32 гигафлопсных процессора вместе с DRAM-памятью (объявленный в 2000-м году чип Linedancer-4096, кстати говоря, имеет производительность 1 гигафлопс), а 64 таких чипа помещаются на единую системную плату размером 60x60 см. Несложные подсчеты показывают, что лишь 1 такая плата должна обладать производительностью в 2 терафлопса. Чем-то знакомым веет от всех этих цифр…
Как известно, во всех пресс-релизах ШМ, посвященных проекту Blue Gene [BG99], ни словом не упоминаются ни Irvine Sensors, ни Aspex Technology. Ничем закончились и мои собственные, предпринятые года два назад, попытки связаться с разработчиками ШМ и непосредственно у них, по-простому, уточнить особенности происхождения терафлопсных системных плат. Неведомо откуда всплывшего русского журналиста с настырными вопросами элементарно проигнорировали.
Но время идет, в ШМ продолжают темнить, и к осени 2003 года, по прошествии четырех (из отведенных пяти) лет уже стало ясно – что-то в проекте Blue Gene пошло сильно не так. В мае 2003 года было признано, что выделенные изначально 100 миллионов долларов уже полностью израсходованы, давно запущен и движется к финишу альтернативный 200-терафлопсный проект Blue Gene/L на базе традиционных процессоров IBM PowerPC, а вот чудо-чипов для петафлопсного компьютера в наличии как не было, так и не появилось [ST03]. Спустя еще несколько месяцев, в июле, директор IBM Deep Computing Institute сообщил, что чипы для петафлопсной машины «вот-вот» появятся [BI03]. Выпуска пресс-релиза по этому поводу, правда, не замечено. Зато зафиксировано интересное совпадение. Почти одновременно с обещанием ШМ (несколькими неделями позже) компания Aspex Technology, никогда не имевшая собственных производственных мощностей, объявила, что получила заказы на Linedancer и лицензировала свою фирменную технологию массивно-параллельных процессоров некоему неназванному «изготовителю чипов». Нынешний исполнительный директор Aspex Пол Гринфилд довольно туманно поведал, что процессоры Linedancer будет теперь изготовлять их «большой брат», получивший к тому же OEM-лицензию на перепродажу чипов под своим собственным именем. В обмен Aspex получает доступ к производственным линиям «брата» и к его интеллектуальной собственности. Имя же своего таинственного благодетеля компания пообещала назвать, как она надеется, месяца через два, т. е., надо понимать, в октябре текущего года [EW03].
Позволит загадочный «брат» раскрыть свое имя или нет – пока неясно. Не исключено, что завеса тайн так и будет окружать всю эту историю. А потому при подготовке данного материала я решил связаться непосредственно с профессором Майком Ли, благо он, с одной стороны, вроде как давно уже не при деле, а с другой стороны просто не может не знать, что там происходило на самом деле вокруг Irvine 3D VASP и Blue Gene.
К моему, честно говоря, удивлению господин Ли ответил на первый же краткий запрос практически моментально – в тот же день. Ответ его, правда, оказался весьма скупым на подробности и практически неинформативным (по сути дела, он лишь вежливо поинтересовался, что мне вообще известно о Irvine 3D VASP). Относительно же моих предположений о прозрачной связи между сворачиванием совместного терафлопсного проекта Irvine Sensors/Aspex Microsystems и последующим запуском программы Blue Gene, профессор Ли выразился так: «Ваши построения выглядят интригующе, но, вероятно, они безосновательны».
Тогда мне пришлось «обосновать»: развернуть аргументацию и подробно рассказать то, что известно – и о тотальном молчании прессы про Irvine 3D VASP, и об изъятии в Интернете всех страниц с информацией о пакетировании процессоров Aspex, и вообще об отсутствии содержательных упоминаний о технологии VASP (даже на сайте университета Brunei, где она рождалась). Ну и о весьма похожих характеристиках аппаратной части Blue Gene, естественно.
Ничего не ответил на это профессор. Да и что тут может ответить порядочный человек, желающий оставаться честным, если на правду – словно на постыдную историю – почему-то наложен запрет.
Глава 4. Важнейшее из искусств
Начало 1930-х годов в Америке – это полный упадок экономики, бездеятельность коррумпированных властей и мощный расцвет криминальных империй, чувствующих свою безнаказанность. Как естественное следствие – общий «кризис ценностей» в обществе. Газеты, журналы и фильмы переполнены историями о героях-гангстерах и об их громких преступлениях – похищениях миллионеров с целью выкупа, грабежах банков средь бела дня и прочих дерзких налетах. Правоохранительные органы на этом фоне выглядят тупыми и неэффективными, так же как, впрочем, и все остальные правительственные структуры.
В 1933 году, пообещав американскому народу «новый курс», к президентской власти приходит Франклин Делано Рузвельт. Для ведомства Гувера (который в этот раз умудрился сохранить свой пост буквально чудом) новый курс означал прежде всего необходимость каких-то эффективных, ярких действий по обузданию преступности. И случилось так, что именно в это время в Бюро расследований находится весьма подходящий человек – глава чикагского отделения ФБР Мелвин Первис. Под руководством спецагента Первиса проводится целая серия успешных операций, в ходе которых были застрелены самые знаменитые в ту пору бандиты – Джон Диллинджер, «Красавчик» Флойд и «Мордашка» Нельсон.
Наряду с успешными рейдами Бюро против гангстеров, в средствах массовой информации Гувером разворачивается активнейшая пропаганда нового образа доблестных служителей закона. На радио создали серию радиопередач под общим названием «G-Men» («джи-мены», от Government Men, как начали называть федеральных агентов), содержание которых взялся контролировать лично Гувер. Правда, у директора ФБР не оказалось ни малейших драматургических талантов, и он все время норовил заменить драки – погони – перестрелки тонкой аналитической работой сыщиков и криминалистов. В результате радиосериал получился сухим и скучноватым, посему долго не протянул.