Голос Рыка, стр. 33
Фонарь светил далеко, его пятно было видно на стене технологического блока, что стоял в двухстах метрах, и Фадееву это нравилось. Он еще с детства, когда отец купил ему первый китайский фонарик, очень ревниво относился к «дальнобойности» луча. Они с друзьями постоянно соревновались, у кого мощнее фонарь, и победитель не уставал потом хвастаться своим фонариком. И Петр, и его друзья давно уже выросли и потеряли друг друга из виду, но любовное отношение Петра к этому предмету сохранилось.
Фадеев с сожалением повернул рычажок и сделал свет более рассеянным. Так было лучше видно, что делается поблизости. Пока он занимался тем, что настраивал фокус пучка света, ноги сами по себе несли его вперед. У угла склада он остановился. Дальше идти не хотелось: поговаривали, что возле другого конца здания бродят привидения. Хотя Петр в них не верил, все равно ночью ходить там было жутковато. Тот же Дмитрий проболтался как-то, что там похоронены тайком те, что умерли во время опытов. Просил никому не говорить, но это для понтов, не иначе. Наверняка врал. Кто сейчас опыты на живых людях производит? Да и хоронят на кладбище, а не на территории завода!
Вот черт! Тень, или что там еще, выбрала себе именно то место за углом склада, куда Петру очень не хотелось идти. Ну, зараза, только попадись! Стрелять он, конечно, не будет, но дубинки отведаешь!
Преодолевая страх, Петр направился к складу. Надо же было убедиться, что там никого нет и бояться нечего. По крайней мере, он надеялся на это всей душой. Сегодня проявлять храбрость как-то не с руки, настроение не то, думал Петр. Не готов он сегодня к подвигам!
Но что поделаешь, его никто не спрашивает, так что все равно нужно идти… Холодный, липкий страх сковал шею и плечи, сердце билось чаще, чем положено. Что ни говори, а ночь – не самое удачное время для прогулок. Лучше бы днем, а уж если ночью, то с кем-нибудь в паре. Но разве об этом скажешь кому? Засмеют!
Фадееву не к месту вспомнилось, что когда идешь ночью один, то самое главное – не оборачиваться. Обернешься один раз, потом будешь все время вертеть головой, замучаешься, но от наваждения не избавишься. И только пришла в голову эта мысль, как тут же стало казаться, что он слышит за спиной шорох. Господи, как хочется обернуться! Даже волосы на голове от страха зашевелились! И зачем только он сообщил Дмитрию, что видел кого-то? Теперь в случае чего не отвертишься, не скажешь, что ничего не видел. Нужно идти вперед, когда так и подмывает кинуться назад. Там вышка с фонарем, там светло!
Когда до угла осталось с четверть пути, Петр не выдержал и, сделав пучок посильнее, ударил светом в ненавистное место. Яркий свет залил участок, но те места, куда он не попадал, сделались вообще черными. Тень от склада и от кустов, пышно разросшихся по всей территории завода, стала и вовсе непроглядной и пугающей.
– Проклятье! – выругался охранник и вернул рычажок фокусировки на место.
Свет вновь стал рассеянным, но глаза Петра, успевшие адаптироваться к яркому свету, теперь одинаково плохо различали все детали – и те, что были освещены, и те, что оставались в тени…
– Черт возьми, теперь еще и эта напасть! – Фадеев заметил, что, если говорить вслух, становится не так страшно. – За каким хреном я переключал этот дурацкий фонарь?
Щурясь, он двинулся вперед, не стоять же на месте! Но увидев, что до заветного угла осталось всего несколько шагов, остановился. Теперь предстояло самое тяжелое – зайти за этот самый угол. Зря он все же поленился в свое время выучить молитвы. Знала бабка, что говорила, теперь, глядишь, и сгодилась бы наука. А так идешь совсем без защиты… Господи, да какой же он дурак! Оружие! Есть же пистолет!
Фадеев дрожащей рукой вцепился в кобуру. Потные пальцы соскакивали, но он все же справился с волнением. Вытащив новенький ПММ, он передернул затвор, дослав патрон в патронник. Ну вот, теперь никакая нечисть не страшна!
Петр смело шагнул вперед. Но едва только он завернул за угол, как раздался громкий писк. Петр отскочил назад. Сердце подпрыгнуло, казалось, до самого горла.
Писк повторился. Елки-палки, нервы совсем никуда. Это же сигнал радиостанции! Неелову стало скучно, вот он и вызывает!
– Чего хотел? – буркнул Фадеев.
Ответа не было. Разыгрывает. Нашел время!
– Димка, чего тебе нужно? – закричал он, нажав тангенту приемопередатчика. Прилив злости вытеснил страх. – Кончай играться, времени нет!
В динамике раздался какой-то шорох, хрип и еще какие-то звуки, но никакого голоса Петр не услышал.
– Да пошел ты! – Фадеев перевел радиостанцию в дежурный режим. – Шут гороховый!
Как ни странно, выходка напарника придала Петру смелости, и он отважно шагнул за угол. Фонарь выхватил впереди купы деревьев, и Фадеев явственно увидел человеческий силуэт! Двигаясь рваным неритмичным шагом, он перебегал от дерева к дереву. Сомнений не оставалось – на территории чужой! Свой не прятался бы, а этот вон как крадется! Хотя теперь уже и не крадется. Заметив направленный на него луч, нарушитель ускорил шаг.
Фадеев, окончательно избавившись от страха, – нечистой силой здесь и не пахло, а с людьми он как-нибудь разберется, – рванул за тем, кто, к несчастью для себя, попался ему на глаза. Сейчас-то Петр покажет этому… Под ноги подвернулось что-то мягкое, Петр споткнулся и потерял равновесие. Фонарик полетел в темноту, а сам он ухнул вниз, причем как-то очень неудачно – головой вперед. Падение, а вернее сползание на брюхе, длилось необычно долго, и когда Петр, приземлившись на вытянутые руки, затем на голову и только потом коснувшись земли остальными частями тела, смог наконец повернуться, то единственное, что он увидел, были звезды!
Мгновенно вскочив на ноги, Фадеев, вытянув руки вперед, попытался нащупать дорогу, но со всех сторон была стена, рыхлая земляная стена, в которую утыкались его растопыренные пальцы. Но откуда она здесь взялась, эта гора земли… Наверное, строить что-то собрались, вот и завезли, а его не предупредили… Постой, это же не гора, это… Что?! Он в яме? Какой еще яме? Вечером здесь не было никакой ямы! Неужто этот болтун Никита прав и это ее вырыли… привидения… тех самых мертвяков, которых тут после опытов закапывали? Или… сами мертвецы вылезли из могилы? Господи, спаси и сохрани, да он же… в могиле! В их могиле!!!
Фадеев стал судорожно карабкаться наверх, но рыхлая земля осыпалась, и он все время скатывался обратно. Мгновение помедлив, он снова бросался на сырую стенку, пытаясь вцепиться в нее руками и ногами – и снова оказывался на дне. Господи, что же с ним будет, когда мертвяки придут прятаться от солнечного света? Они же… съедят его!
Охваченный ужасом, потеряв вдобавок к фонарю и пистолет, Фадеев уже почти в беспамятстве снова полез наверх. Тщетно. Стоило только поставить ногу в какое-то углубление в стенке могилы, как мягкая земля легко подавалась под его тяжестью и осыпалась на дно. Она забивалась под ногти, хрустела на зубах, но Петр ничего не замечал. Не заметил он и того, как высокая темная фигура приблизилась к краю могилы и наклонилась над ним…
ГЛАВА 11
К четырем часам утра Толик был обладателем суммы в двадцать две тысячи пятьсот тридцать два доллара семнадцать центов. Это если пересчитывать рубли в доллары по сегодняшнему курсу, а если перевести в дойч марки, то…
– Простите, вы делаете ставки? – Дилер смотрела на Рыка с приветливой улыбкой. Несмотря на проигрыш заведения, сама она получила неплохие чаевые и, хотя не все они достанутся ей, все равно испытывала симпатию к удачливому игроку. Чаевые получали и те дилеры, которые стояли у его столика до нее, администрация пыталась сломать удачу новичка, но бесполезно, фортуна сама знает, кого наказать, а кого поощрить. И даже то, что в ее выбор вмешалась математика, примененная Анатолием, не означало, что тут не замешана случайность. Для казино, к примеру. Ведь Рыков в эту ночь мог выбрать и другой клуб, а пришел именно в этот. Кстати сказать, Толик мог получить и более крупную сумму, он очень быстро приспособился к игре в блэк джек. Там не важно было, валет выйдет или десятка, все равно будет то же самое количество очков. В те моменты, когда у дилера была полная колода, Рык делал маленькие ставки и вел тщательный учет «отыгранных» карт. И когда в распоряжении сдающего оставалась меньшая часть колоды, резко переходил на предельные ставки. Выиграв, он тут же вновь уходил на маленькие и, затаившись, ждал момента.