Деньги, стр. 33

Я облокотился на стойку бара и разглядывал первую полосу «Морнинг лайн»: «Ложь ведьмы ради доктора Секса», «Всего лишь... телячьи нежности», «Я за ИРА — рыжий Кейт», «Тайны любви с телекарликом — стр. 4». Ничего картинка мира, а? Позор, просто позор... В Польше скоро, похоже, серьезная заварушка будет. «Солидарность» настроена по-боевому. Если и дальше в таком же духе, Москва их живо построит, ать-два. Я бы точно не миндальничал, известное дело: дай палец — по локоть откусят... Продолжают судачить о приданом леди Дианы. На приданое мне наплевать, лучше бы напечатали еще раз тот знаменитый кадр, где она стоит с ребенком, и платье просвечивает. Барменша, которая вышибла мозги своему дружку пивной кружкой, получила восемнадцать месяцев (условно). Как так? Она сослалась на предменструальный синдром. По-моему, ПМС и без того серьезный фактор риска для мужиков, а тут еще такое позорное соглашательство. Так, очередную бабушку изнасиловали прямо на дому, шайка черномазых и скинхэдов. Прямо какое-то массовое поветрие, геронтофилическое. Этой вообще восемьдесят два. Брр, в таком возрасте только изнасилования и не хватало. А, вот опять про эту малолетку, которая при смерти, — если верить «Лайн», у нее аллергия к двадцатому веку. Бедняжка... У меня, сестренка, тоже проблемы, но совершенно иного рода. У меня к двадцатому веку не аллергия, а наркотическое привыкание.

В третьем терминале царил терминальный хаос, воздух и свет насыщены апокалиптическим предчувствием, всепланетная паника, финансовый Судный день. Нас ждет новый мир, мы оставляем Землю, пока еще есть надежда, пока остается шанс. Я встал в очередь, прошел регистрацию, поднялся наверх, отметился в баре, прошел досмотр и рамку металлоискателя, отметился в следующем баре, опустошил дьюти-фри, скатился по эскалатору — и мерил шагами зал ожидания, пока не объявили посадку на ковчег — каждой твари по паре... В салоне (тоже своего рода зал ожидания) мы расселись ровными рядами, будто аудитория, ну-ка, посмотрим, что у них тут за арт-терапия: фоновая музыка, от которой зубы ноют, а на экране-простыне домашнего кинотеатра— вид гавани, исполненный освежающе бездарной кистью. Потом со своим непременным номером выступили стюардессы — песня без слов безумству храбрых, пантомима в спасжилетах. Особого энтузиазма публики эта издевательская пародия на пляску смерти не вызвала. И вот наконец рев двигателей и разгон, и свобода. «Поехали!» — сказал я, когда с легкостью необыкновенной мы взмыли в воздух.

Сверху мне открылась ажурная сетка улиц во всей красе, о которой те даже не подозревают. Я скромно летел экономическим классом, но самолет, заложив вираж, пожирал семь галлонов топлива на милю. Даже «фиаско» экономичнее. И хоть летел я, повторяю, экономическим, но мне тоже требовалось мое топливо. Держа наготове сигарету и зажигалку, я ждал, когда погаснет надпись «Не курить». Вывернув что есть мочи шею, не отрывал взгляда от столика с напитками, медленно и скорбно приближавшегося по проходу. В два счета заглотив ленч, я очаровал вечноулыбчивую стюардессу и расколол ее на добавку. Обожаю самолетную кормежку, и я уверен, что на ней можно как-нибудь сшибить деньгу — придумать бы только, как. Я пытался заинтересовать Терри Лайнекса идеей открыть забегаловку, где подавали бы самолетную жратву. Разумеется, в соответствующей обстановке — кресла, ремни, подносики, одноразовые порцайки, и тэ дэ. Можно даже озаботиться видеофильмами, затемнением, отдельными местами для курящих и некурящих, бумажными пакетами... Терри сказал, что ход моих мыслей ему нравится, но лохи будут засиживаться слишком подолгу. Питание выйдет недостаточно быстрым, чтобы принести быстрый заработок...

Нацепив наушники (ничего себе, сколько за них дерут), я посмотрел фильм. Оказалось, конечно же, полное дерьмо, какого еще поискать. Надеюсь, мой фильм будет лучше. По крайней мере, денег должен собрать побольше. (Продажа авиалиниям через три месяца после выпуска? То-то должна быть трагедия для всех заинтересованных лиц.) Знаете, больше всего в жизни я хочу — можете назвать это моей самой заветной мечтой — огрести немереную кучу денег. Я бы хоть в алхимики подался, сохранись еще где-нибудь такая профессия... Мы перемещались в пространстве и во времени. Надо как-то убить еще четыре часа. Увы, курение и выпивон не претендуют на ваше внимание безраздельно. Единственный, по-моему, недостаток этого рода деятельности. Некоторым людям (такое впечатление) чего ни дай — все мало. Новенькая чековая книжка Селину уже не устраивает— подавай теперь еще кредитную карту «Ван-тэдж». И, кстати, ребенка. Подумать только,.. Я обвел взглядом на четверть пустой салон. Все или спали, или читали. Да, в такие моменты чтение— вещь, наверно, полезная. Растрепанная девица передо мной читала толстый журнал — вроде, на французском, но даже я мог понять, что статья была о технике фелляции, оральное ноу-хау. Меховая шубка на соседнем сиденье безудержно распушилась, будто наполняемый спасательный плот. Девица летела к своему мужику — или, наоборот, от него, к другому. Сидевшая рядом со мной серьезная девушка в очках читала, по контрасту, книжку «Философия Руссо». По крайней мере, было понятно, как начать разговор. Я загреб очередную горсть бутылочек и до конца полета грузил соседку насчет своей философии. Было нелегко, но время мы скоротали.

— Я избороздил этот мир вдоль и поперек, — произнес Филдинг Гудни, — мир порнографии. Главное, Проныра, держать руку на пульсе человеческих слабостей, тогда не прогадаешь. Чужое пристрастие — твоя козырная карта. Наркотики, алкоголь, азартные игры, любое видео — вот где главная кормушка. В наши дни респектабельный бизнесмен должен отслеживать динамику этого рынка. Угадывать, где будет следующий прорыв. По всем прогнозам, определяющим фактором в ближайшее время должна быть обыкновенная лень. Куда-то вылезать, напрягаться— это уже не катит. Все пристрастились сидеть дома. Почему, собственно, и в таком топе вся эта дрянь, быстрое питание. Заглотить свои химикаты, заглотить поскорее — и назад, в норку. Или прихватить дерьмо с собой. На улице неуютно, дома лучше. Что касается порнографии...