Ночная Жизнь, стр. 66

Саймон сказал в свою рацию.

– Подожди минуту, Джек.

Он подошел к Ли и положил ему руку на плечо. Тот стряхнул ее.

– Мы не можем кинуться туда очертя голову, – сказал Саймон. – Если оно схватило Мартина, то может так же легко схватить любого из нас. Мы не имеем права так рисковать.

Ли промолчал.

– Давайте проясним ситуацию, – предложил Саймон. – Все детали.

Ли сделал глубокий вдох, надул щеки, выдыхая, и с каменным лицом повернулся к Саймону.

– Давай проясним, – сказал он – Что ты хочешь знать?

– Где ты в последний раз видел эту тварь?

– На втором этаже, – ответил Ли. – Я поднялся за ней по лестнице, а она перелетела на третий этаж.

– Это было уже после того?

– Нет, Мартин был еще жив. Оно утащило его с собой на третий этаж. Они поднялись туда через дыру в потолке, и Мартин кричал, чтобы я убирался. Потом он замолк, а сверху, из дыры, вдруг полилась вода, прямо как дождь. Черт побери.

– Ладно, теперь успокойся и скажи мне, когда ты выбирался оттуда…

– Когда я сбежал оттуда, ты хочешь сказать.

– Когда ты выбирался, – настойчиво повторил Саймон, – оно преследовало тебя?

Ли нахмурился. Потом, впервые за это время, на его губах появилась улыбка:

– Нет. На самом деле оно закричало. Как будто очень на кого-то злилось.

– На кого же?

– На Мартина, наверное. Держу пари. Малыш Мартин здорово его разозлил. Да, это у него всегда отлично получалось.

– Почему он не погнался за тобой?

– Потому что, если бы он меня поймал, я бы его убил. – Ли в упор смотрел на Саймона.

Саймон кивнул:

– Он испугался.

Ли печально рассмеялся:

– Да, может быть.

Снова затрещала рация. Саймон взял ее и сказал:

– Слушаю тебя, Джек.

Помехи, затем послышался звук медленного дыхания.

– Джек?

Снова дыхание, потом низкий смешок. Когда Саймон услышал его, у него волосы встали дыбом. Он повернулся к Ли, чувствуя, как кровь отливает от лица:

– Где твоя рация?

Широко раскрыв глаза. Ли похлопал себя по бокам и развел руками. Рация снова затрещала, и Джек сказал:

– Он подобрал одну из наших раций, больше нельзя ими пользоваться. Выключите их и немедленно возвращайтесь. Нам надо поговорить.

Ли выхватил у Саймона рацию:

– Ты труп, слышишь меня, ублюдок? Я надеру тебе задницу. Я тебя живьем зажарю, ты, мешок с дерьмом.

Снова смех, низкий, грудной, почти женский. Саймон протянул руку и взял у Ли рацию.

– Мы скоро придем, Джек, – сказал он.

И вновь из динамика послышался смех. Саймон поспешно выключил рацию, но смех продолжал звучать. Все в изумлении уставились на Саймона. Оказалось, что включена рация Бобби. Он выключил ее, и наступила тишина.

– Я иду за ним, – сказал Ли.

– Нет, – сказал Саймон. – Давайте вернемся назад. Не будь таким бестолковым, Ли. Сейчас это слишком опасно.

Ли выругался и пнул ближайшее дерево. Он повернулся лицом к зданию и что-то прошептал, а потом сказал уже громко:

– Мне надо забрать машину. Встретимся у Джека.

Он повернулся и, ссутулившись, пошел прочь.

– Черт возьми, – сказал Саймон.

Бекки взяла его за руку:

– Пошли. Надо уходить отсюда.

Целых пять минут Джек смотрел на рацию. Она молчала, не было слышно даже помех. Но тот мягкий смех, который донесся из динамика пять минут назад, еще звучал у него в ушах. Голос говорил ему о невообразимых зверствах и ужасах, о коварстве, недоступном человеческому пониманию. А хуже всего, что голос этот показался Джеку знакомым. Он уже слышал его раньше. В этом он был абсолютно уверен. Вот только не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах.

Чувство вины, которое он испытал сегодня, стало еще сильнее. Один из тех, кого он послал сегодня в ночь, чтобы сделать работу, которую должен был сделать он сам, еще двадцать лет назад, погиб. Мартин Бадз лицом к лицу встретился с чудовищем, которое он, Джек Холден, всячески пытался забыть и не вспоминать никогда. Мартин Бадз заплатил ту цену, которую не хотел платить Джек Холден. А еще раньше эту цену заплатила Конни Хонунг.

Джек потер глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Он чувствовал себя испуганным и слабым. Потом достал из стола бутылку «Джонни Уокер», налил себе солидную порцию, но не притронулся к выпивке. Он посмотрел в чашку и покачал головой. Он стал слишком много пить. Это был всего лишь способ спрятаться, уйти от реальности. Это неправильно. Другие люди страдают, потому что он не захотел взглянуть правде в глаза двадцать лет назад. Джек оттолкнул чашку виски. Больше ни капли. Хватит убегать.

Он потянулся к столу и вынул из ящика свой самодельный крест. Трудно поверить, что два карандаша, схваченных поперек резинкой, могут стать источником великой силы. Джек провел пальцами по желтой поверхности карандашей, потрогал их графитовые острия и положил крест обратно на стол. Теперь он жалел, что приказал остальным выключить рации. От этого чувство одиночества становилось острее. Остальные были на улице, в ночи. Они подвергали себя опасностям, но они по крайней мере были вместе. Они не были одиноки.

Чувствуя, что сейчас он совсем расклеится, Джек встал и потянулся. Они скоро вернутся. У него еще есть шанс исправить свои ошибки. Теперь, когда Мартин погиб, им понадобится еще один человек на улице. Этим человеком будет он. Джек повернулся и посмотрел на себя в большое, во всю стену, зеркало, висящее над столом. Старый, седой, уставший, он чувствовал себя еще старше, чем выглядел. Джек провел рукой по волосам и отвернулся от зеркала. Лучше не присматриваться, а то можно увидеть, как близок уже конец его жизни. Когда проводишь целые дни за компьютером, это как-то не очень бросается в глаза. Он прошел в заднюю комнату, затем в ванную. Плеснул воды себе на лицо, промыл глаза, растер лицо полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Щеки бьши красными, зато теперь он по крайней мере не выглядел сонным. Он пригладил волосы. Теперь он чувствовал себя намного лучше.

Услышав, как открылась входная дверь, Джек улыбнулся про себя. Дети вернулись. Теперь ему не будет так одиноко. Он вышел из ванной, выключил свет и направился в кабинет. У стола, улыбаясь ему, стоял человек. Джек внезапно поймал себя на том, что улыбается в ответ.

– Привет, – сказал он.

– Привет, Джек Холден, – сказал человек.

Джек перестал улыбаться. Он узнал этот голос.

– Ты? – тихо произнес он.

Человек снова улыбнулся. Одежда на нем изменялась и шевелилась, словно живая. Его лицо тоже переменилось, и внезапно Джек совершил путешествие во времени, сместился на двадцать лет назад.

– Оно его съело, – сказал Пит Ти, улыбаясь до ушей.

– О Боже милостивый, – прошептал Джек.

Он попытался дотянуться до своего самодельного креста, но было уже слишком поздно. Пит Ти исчез, и тьма метнулась к Джеку и схватила его в свои объятия.

Саймон и Бекки вслед за Ронни и Бобби шли вверх по Хеннепин. Бекки, склонив голову Саймону на плечо, обнимала его за талию. Бобби и Вероника шли, держась за руки, и тихо разговаривали друг с другом. Саймон подумал, что странно видеть их вместе в такой ситуации. Ему никогда и мысли в голову не приходило, что у Бобби и Вероники может что-то получиться. Но это произошло на удивление быстро. Хотя в последнее время много всего произошло, и все на удивление быстро. Он обнял Бекки за плечи и крепко прижал ее к себе.

– Я уже скучаю без Мартина, – прошептала Бекки прерывающимся голосом.

– Да, я тоже, – ответил Саймон.

– Уже двое, Саймон, – сказала она.

Он молча кивнул. Двое погибли, а Конни тяжело ранена. Он мысленно пожелал ей скорейшего выздоровления.

– Может быть, нам не под силу с ним справиться? Подумай, Саймон, это же вампир. Боже, похоже, мы просто сошли с ума! Как нам только в голову пришло связаться с вампиром? Даже думать об этом, и то…