Застава, стр. 112
Он придвинулся к монитору и тихо позвал:
– Оракул. Ответь, Оракул.
На экране ничего не изменилось.
Лис потряс головой, приподнялся, опять уселся в кресле и повторил:
– Оракул, мы хотим поговорить с тобой о тебе. Ответь, Оракул.
Никакого эффекта.
– Убедился?
– Он не откликается, потому что нам не хватает смелости объединиться с его информационным полем, – объяснил Лис и откровенно признался. – Я один действительно боюсь. А ты подсознательно тормозишь Тура. Мы должны все вместе, втроём.
– Хором? – издевательски уточнил Ворон.
Лис сник, но на выручку пришёл Тур.
– Дело не в произносимых словах, – медленно заговорил он, разглядывая свои руки. – Слово в данном случае такой же атрибут, как и текст, набранный с клавиатуры. До сих пор информационная сфера выходила на контакт с нами, априорно задавала собственную среду, и мы несознательно применяли то, что оставил нам отец. То есть способность… – Тур на секунду замолчал, – жить одновременно в двух сферах. А теперь нам предстоит построить условия для общения с Оракулом. Как это сделала Ки, когда перекинулась к Беру. Дай-ка мне клавиатуру.
Озадаченный, Ворон придвинул брату пульт.
«Оракул, сколько человек слушает тебя?»
Лис, во все глаза наблюдавший за пальцами старшего брата, мог поклясться, что тот не нажимал клавишу ввода.
На монитор опять посыпался цифровой мусор. Затем медленно, буква за буквой стал выпечатываться ответ:
«Два и один».
– О, как! – вырвалось у Ворона. – Эй, приятель, а почему бы не сказать «трое»?
«Трое» – немедленно всплыло на мониторе.
– Он тебя услышал! – Лис взвился со стула.
– Ага, как же! Просто вычисления провёл, – упрямо буркнул Ворон.
– Просто ты согласился, что это не экспертная система, – поправил его Тур. – Оракул, как твоё имя?
«Оракул» – появилось в чёрном поле экрана.
– Что ты делаешь на этом свете? – продолжал Тур вслух.
«Я отвечаю на вопросы. Я знаю всё».
– Ты остался, чтобы отвечать людям? – вмешался Лис.
«Я хочу, чтобы меня услышали».
– Тогда оставь в покое электронику, и давай поболтаем, – предложил Ворон.
На поверхности монитора блеснула огненная искра.
«Я отвечаю на вопросы обо всём, о том, что есть, что…»
Текст на экране оборвался, и остаток фразы братья восприняли как далёкий звук.
«…будет, что когда-то было. Я – Оракул».
– Ты – заложный, – врубил Ворон. – Кому ты служишь? Кто не позволил тебе уйти в Переход?
Ответ ухнул на Полозовых, как информационная лавина. Знания, анализ и память, раскрашенная в эмоциональные краски, нахлынули и впитались в мозг каждого единой бессистемной махиной.
Несколько минут в серверной стояла неподвижная тишина.
– По-моему, он вывалил нам всё, что знал о себе, – пробормотал Лис.
– Их много, – выговорил Ворон и прижал рукой горящие глаза. – Но сознание только одно. Сознание анализирует гигантский массив общей информации и выдаёт наиболее вероятные версии будущего.
– Оно воспринимает своё нынешнее состояние как жизнь на необитаемом острове, – медленно произнёс Тур. – Это пока всё, что я смог уловить.
– А я понял что-то про бутылку! – спохватился Лис. – Оно отправило бутылку с запиской.
Близнецы дружно оглянулись на младшего брата. Юноша смутился.
– Может, он имел ввиду запуск программы, как её… Ну, на которую Тур возмущается.
«Почему вы молчите? – возник в пространстве беззвучный голос. – Спрашивайте. Я – Оракул».
Получилась заминка. Ворон хотел узнать у призрака призраков, желает ли оно покинуть свой остров. Тур остановился, поскольку понял мысль брата, и в свою очередь не стал уточнять о пресловутом «BackOrifice». А Лис побоялся разинуть рот на тему будущего.
В результате все вопросы были каким-то образом восприняты.
«Я хочу, чтобы меня услышали, и я заставил человека открыть вход. Враги готовят план убийства. Берегитесь. Будет кровь, огонь и смерть. Крепость победит, когда двое изберут один берег, а доброе сердце примет одинокую печаль».
Лиса пробила крупная дрожь. Он подался вперёд, но наткнулся на предупреждающий жест Тура.
– Оракул, мы слышим тебя. Спасибо.
Вы слышите?..
На том конце возникло замешательство.
– Лис, его цель быть услышанным? Верно? – шепнул Ворон.
Юноша согласно закивал.
– Проводим его, – продолжал Ворон и обратился к информационной сфере, пленённой электроникой. – Оракул, мы слышим. То, что ты желал, сбылось. Ты видишь корабль, который идёт к твоему острову под всеми парусами?
Вижу…
– Этот корабль идёт за тобой, – подхватил Тур. – Тебе протягивают руки. Вступай на борт. Попутного тебе ветра.
Ворон пристально смотрел в черноту монитора. Потянуло холодком, и в неведомой дали открылись врата Перехода.
Тур опустил руку на плечо близнеца. Тот не дрогнул, хотя рука казалась нестерпимо горячей.
Выстроенный призрачным взглядом мост провёл несуществующий фрегат в покойную пустоту и медленно растворился.
Ворон закрыл глаза. Тур откинулся на спинку кресла.
– Братцы? – Лис изумлённо взирал на братьев. – А… а как это у вас получилось?
– Ты же сам научил нас провожать, – Ворон приподнял ресницы. Под веками мелькнула холодная тьма. – Помнишь, на берегу Тверцы, когда мы изловили Пашу?
– Ну да, помню, – Лис встряхнулся. – Но я думал, что Переход – это ворота и мост. А ты сделал из него корабль.
– Я импровизировал, – Ворон потянулся, зажмурился и рискнул открыть глаза окончательно.
Тур испытующе осмотрел близнеца.
– Следующий раз не уходи настолько далеко лично, – посоветовал он. – Ты меня чуть за собой не втянул.
– Извини, увлёкся, – Ворон отодвинулся от компьютера. – Лис, будь добр, найди у меня в столе диск с оболочками экспертных систем. Он подписан, кажется. Пойду, умоюсь.
Юноша, ожидавший совершенно иного, а именно, впечатлений от пророчеств Оракула, опешил.
– Зачем тебе экспертные системы?
– Вставлю вместо почившего, – откликнулся хакер из-за двери. – Пусть думают, что Оракул исправно работает. Галка, брысь с дороги!.. Ты, чёрная морда, фу! Если я стоял в Переходе, это совершенно не означает, что я призрак! Галка, фу!
Тур направился за близнецом. Лис окончательно растерялся.
– Тур, постой! Он же нам будущее предсказал!
Брат остановился.
– Его фразы можно трактовать как угодно и когда угодно, а в нашем случае – и подавно. А вот твои предсказания гораздо более весомы, Гамаюн.
День двадцать восьмой
Утро пятницы началось для Ворона незадолго до полудня. День не предвещал ничего особенного, на проекте Кутепова ночью была поставлена бесцеремонная жирная точка в виде экспертной системы, охотно отвечавшей на все задаваемые вопросы, и Владимир Полозов позволил себе понежиться в постели лишние десять минут. Прислушавшись к близнецу, он определил, что тот сидит в кресле в гостиной с телевизионной дистанционкой в правой руке.
Вспомнился ночной разговор.
«Насчёт Ки и её перелёта в комп Бера я первый тебе сказал. Но Ки – дух, информационный сгусток. Она существует в информационной сфере, как рыба в воде. Но мы-то живём на земле и лишь иногда заплываем в призрачную среду. Или ты всерьёз думаешь, что отец оставил за нами право одинаково свободно чувствовать себя на обеих сторонах света?»
Тур пожал плечами.
«Думаю, да».
«Двойное гражданство. Очаровательно»…
Образ океана, нечаянно возникший в разговоре с московским экстрасенсом, появился вновь, но уже в уточнённом варианте. Ворон нахмурился. Тур считал, что для «заплыва» в призрачные сферы им совершенно не нужны «акваланги», то есть внешние атрибуты вроде слов, письменных знаков, компьютеров и телефонов. Двойное гражданство предусматривало полную свободу перемещений без специальных виз. Вывод незаметно пристроился к вроде бы закрытой теме призрака во плоти, которую Ворону совершенно не хотелось поднимать вновь. Однако он не мог не признать, что проводы Оракула не вызвали у него ни псевдо-эпиприпадка, ни головной боли, ни даже кошмарных снов. Получалось, что подсознание разрушило поднятый организмом защитный барьер. Запредельные дали Перехода ставили теперь особую отметку о пребывании. Ночью в ванной комнате, взглянув на себя в зеркало, Ворон едва не отпрянул: в обычно горящих глазах лениво плавали мёртвые огоньки, подобные тем, что пляшут по болотной трясине. Тур подошёл сзади. Молча вынул руку из-за отворота домашней рубашки и показал близнецу. На тыльной стороне кисти Ворон отчётливо увидел синеватые разводы. «Трупные пятна, – спокойно пояснил врач. – Они появлялись и раньше, но не столь явно. Я убеждал себя, что так выглядят на моей коже последствия ожогов. Но, видимо, твои глаза и мои руки – это то, что пришло с нами с той стороны света». Почуяв, куда опять клонит брат, Ворон горячо возразил: «Ты этими руками сотни человеческих жизней спас!» Тур лишь грустно улыбнулся: «Покойник-лекарь. Один из древних фольклорных образов. Я прочёл о нём вчера. У Лиса в этом месте книги лежала закладка».