Мрак остаeтся, стр. 37

Доктор Грейс Беккет словно привидение проплывала по стерильным, вымытым до блеска коридорам Денверского мемориального госпиталя и молилась богам иного мира, чтобы никто не узнал ее. Если ее кто-нибудь увидит — любой, кто помнит лицо Грейс или события прошлого октября, — все будет кончено в мгновение ока.

Она натянула белый халат, который стащила из раздевалки отделения неотложной помощи — в надежде, что он скроет потертые джинсы и свитер, купленные на распродаже поношенных вещей. Возможно, высокий рост и костлявость хороши для супермоделей и актрис, но в этот момент Грейс меньше всего хотела выделяться. Она нашла сломанный стетоскоп, закинутый кем-то на полку, и повесила его на шею. На какое-то время сработает, пока кто-нибудь не попросит ее прослушать шумы в легких.

Грейс нажала красную кнопку и, когда со свистом раскрылись двери из нержавеющей стали, быстро проскользнула в переднюю с пастельно-персиковыми стенами. В воздухе разносился свист аппаратов искусственного дыхания, словно гриф-стервятник махал своими крыльями.

Держись, Бельтан. Я уже иду.

Но слова не достигли цели. Даже если бы Грейс и смогла послать их по длинным тонким запачканным лохмотьям Паутины жизни, что существовали в этом городе, Бельтан все равно не услышал бы их.

Из-за угла показались два гладковыбритых молодых человека в униформе и коротких белых халатах. Грейс замерла, но потом успокоилась. Интерны. Их с головой выдают слишком туго завязанные галстуки. Оба, несомненно, только весной окончили медицинский факультет. Это означает, что они еще не достаточно обжились, чтобы знать всех ординаторов больницы.

Интерны невнятно пробормотали приветствия. Грейс вяло кивнула в ответ. Ни один интерн не поверит дружеской улыбке незнакомого ординатора.

Грейс продолжила свой путь и, только повернув за угол, позволила себе перевести дыхание.

Это глупо, доктор. Ты ведь знаешь, его состояние не изменилось. Тревис придет сюда только утром. Бельтан все еще в коме. И этим трюком ты добьешься лишь того, что тебя поймают. Что ты скажешь Тревису, когда для разговора с ним придется воспользоваться правом на один телефонный звонок из полицейского управления Денвера ?

К тому же ее ищет не только полиция.

Грейс продолжала движение. Прошел уже почти год с тех пор, как она последний раз переступала порог этого здания, с тех пор, как бежала во тьму, в другой мир. Но вернуться к старому ритму жизни оказалось намного легче, чем она предполагала. Грейс шла по коридорам с определенной целью, устремив хладнокровный взгляд ввысь и вдаль, словно это — доминион, а она — правительница. Мимо проходили люди — медсестры, лаборанты, уборщицы и студенты-медики, — но ни один из них не обратил на нее внимания.

Да и почему ее должны узнать? Цитадель Огня изменила Грейс так же, как видоизменилась девочка Тира, когда сомкнула свои маленькие ручонки вокруг Великого Камня Крондизара. Разумеется, Грейс — уже не та женщина, что бродила по этим стерильным коридорам и излечивала раны других, не обращая внимания на свою собственную.

Словно эта мысль была приглашением, тень, обитавшая на задворках сознания, устремилась на первый план. Ее темные складки, удушая, окутали Грейс. Она споткнулась и ухватилась за стену. Грейс вновь почувствовала пыльный воздух сарая и резкий запах крови. Ей опять было десять лет.

— Господь Всемогущий, что ты с ней сделала, Грейс Беккет?

— Я пыталась ей помочь. Эллен бичевала себя электрическим проводом, миссис Мурто. Она сказала, что ей нужно изгнать его. Она сказала, что мистер Холидей что-то вселил в нее.

— Ты бессовестная обманщица, Грейс Беккет. Ты убийца. Гореть тебе в аду за то, что ты сотворила с Эллен Никель.

— Нет, вы не…

— Молись, молись на коленях здесь, в ее крови. Умоляй Господа дать тебе прощение.

— Но я пыталась помочь ей, миссис Мурто! Нужно отвезти ее в больницу. Может быть, ей станет лучше. Пожалуйста, выслушайте…

— Нет, не пытайся наложить на меня одно из твоих заклятий, бесстыдница. Я знаю, что ты продала душу Дьяволу. Я слышала, как ты ночью воздаешь ему хвалу на языке, неподобающем добропорядочной христианке. Теперь возьми этот провод и бичуй себя им, как ты сделала это с Эллен Никель. И молись, чтобы тебе хватило крови, дабы заслужить спасение…

Вспыхнул малиновый свет, боль насквозь пронзила Грейс, боль яркая, острая и…

Тень улетучилась. Грейс сощурилась от яркого дневного света и с облегчением вздохнула, увидев, что коридор пуст.

В замке Спардис Бельтан умирал, некромант открыл его старую рану. Чтобы использовать Дар для поддержания рыцаря во время их перемещения на Землю, у Грейс не оставалось иного выбора, кроме как принять тень, прикрепленную к ее жизненной нити, тень, которую так много лет она старалась не замечать. И теперь, когда наконец приоткрылась эта дверь, ей никогда не закрыть ее вновь.

В визитах тени не наблюдалось никакой последовательности. Казалось, любая вещь могла подстегнуть возвращение воспоминаний. Некоторые были кратковременными, как это. Другие… нет. Но после каждого Грейс покрывалась потом и дрожала, ощущая себя словно вырезанной ножницами из листа твердой белой бумаги. До сих пор ей удавалось скрывать это обстоятельство от Тревиса. У него и без того хватало забот о состоянии Бельтана. Тем не менее она не знала, как долго это еще могло продлиться.

Грейс принудила свой разум сосредоточиться на расшифровке непостижимой больничной схемы номеров палат. И вот перед ее глазами появилась выгравированная пластмассовая табличка: СА-423. Этот номер дал ей Тревис.

Грейс толкнула дверь и вошла в помещение.

Аппараты шипели и пищали, наполняя холодное белое пространство своим жужжанием, словно хор электронных монахов. У кровати стояла толстая медсестра, волосы с проседью аккуратно собраны в пучок. Она проверяла показатели на мониторе.

Сестра подняла глаза хоть и с любопытством, но без интереса.

Грейс поколебалась, затем небрежно вошла в палату. В свое время в доминионах она сделала открытие: если вести себя, словно ты в этом месте свой человек, люди неизбежно решат, что так и есть.