Цитадель Огня, стр. 71
ГЛАВА 46
Быть может, Орагиен прав, и он действительно повелитель рун. И все же Тревиса не оставляло чувство, что ему очень далеко до одного из величайших волшебников Зеи.
Мастер Ларад мрачно посмотрел на вощеную дощечку Тревиса.
— Ты поменял местами камень и небо. И перечеркнул железо не с той стороны. Опять. А воду начертил так, словно ребенок без всякого толка водил прутиком по земле. — Он бросил дощечку на стол. — Твоя работа позорна даже для новичка.
Мастер Эрион пересек небольшое помещение, шурша серой рясой, и взял дощечку.
— Но, мастер Ларад, тут не так уж… не все… — Он вздохнул. — Мне кажется, у него есть определенные успехи.
Тревис устало опустился на стул. Он предупреждал Орагиена, что знает совсем немного рун. Тем не менее Гроссмейстер попросил Ларада и Эриона оценить его возможности.
Ларад скрестил руки на груди, сурово взирая на него своими черными глазами.
— Как он может помочь нам расшифровать рунный камень, если не умеет ни читать, ни писать даже простейшие руны?
— Он повелитель рун, Ларад.
— Да, нам так сказали. Но где доказательства?
— Он умеет произносить руны, вязать их и разбивать. Человека, обладающего тремя такими умениями сразу, не было в Фаленгарте с тех пор, как исчезли повелители рун. — Эрион развел пухлыми руками. — Чего еще ты хочешь, Ларад?
Ларад проворчал в ответ нечто неразборчивое и обратил свирепый взгляд на Тревиса.
— Через час начинается вечерний хор. Отдохни. После хора мы возобновим работу.
Ларад повернулся и решительным шагом вышел из комнаты без окон.
Эрион с сочувствием посмотрел на Тревиса.
— Не обижайся на мастера Ларада. Он… то есть, я хочу сказать…
Однако Эрион так и не объяснил, по какой причине Тревису не следует обижаться на Ларада. Он смущенно улыбнулся и оставил Тревиса одного.
Тревис откинулся на спинку стула и прижал пальцы к пульсирующим от боли вискам. Вот уже три дня Ларад поносил его, требовал ответов, пытался выудить из измученного Тревиса новую информацию.
— Как только мы убедимся в твоей готовности, ты поможешь нам прочитать рунный камень, — сказал Орагиен утром второго дня пребывания Тревиса в башне. — Тебе наверняка удастся увидеть в нем то, что скрыто от наших глаз, и тогда мы сумеем победить крондримов.
Тревис едва не рассмеялся — он сомневался, что когда-нибудь будет готов к решению такой невероятной задачи, — но серьезность голубых глаз Орагиена заставила его сдержаться.
Он закрыл слезящиеся от усталости глаза и вспомнил истории о рунных камнях, которые рассказывал ему Фолкен. Когда-то таких камней было девять. Их создали повелители рун, в них содержались ключи ко всем добытым ими знаниям. Большая часть рунных камней исчезла во время падения Малакора семь столетий назад. Тревис знал о судьбе еще одного, который остался лежать под развалинами Белой Башни вязателей рун. Однако он знал, что существует по меньшей мере еще один рунный камень — здесь, в Серой Башне.
— Многие сведения утеряны за долгие столетия, — сказал ему Орагиен. — И сейчас нам понятно лишь немногое из начертанного на рунном камне. Ты, мастер Уайлдер, должен помочь нам узнать больше.
Тревис вздохнул и открыл глаза. Как жаль, что здесь нет Фолкена и Мелии. Он не сомневался, что они гораздо лучше него разобрались бы в происходящем.
Вот только их здесь нет, Тревис. Так что разбираться будешь сам.
Тревис посмотрел на свою правую руку, он уже привык к постоянному покалыванию в правой ладони — Джеку удалось оставить на ней знак в ту жуткую ночь в «Обители Мага».
Джакабар из Грейстоуна был повелителем рун. Как и ты.
Он никак не мог забыть слов Орагиена. Даже сейчас они ошеломили Тревиса. Но разве он не слышал их раньше?
Именно ты призвал меня сюда. Ты наследник Джакабара!
Да, последний кусочек головоломки лег на свое место. Тот человек, что сгорел у него в салуне, был связан с Зеей — может быть, даже пришел с Зеи. То же самое справедливо относительно Джека Грейстоуна. Именно Джек перед первым путешествием Тревиса на Зею вручил ему Великий Камень Синфатизар, Сумеречный Камень.
Фолкен рассказывал Тревису, как Имсари, три Великих Камня, были утеряны после падения Малакора семьсот лет назад, однако затем ими завладели три последних повелителя рун. Дейдра и Адриан говорили, что Джек прожил по меньшей мере несколько столетий. Так что существовал только один ответ, который не противоречил всем условиям. Джек являлся одним из трех повелителей рун, сбежавших с камнями Имсари. Каким-то образом он сумел попасть на Землю. А потом, в ту ночь, когда на него напали посланцы Бледного Властелина, Джек нашел способ передать свою силу повелителя рун Тревису.
Эрион прав — Тревис умеет произносить, вязать и разбивать руны. Однако он до сих пор не понимает, как ему это удается. Все получалось само собой — особенно в те моменты, когда его охватывала паника.
Итак, Орагиен сказал правду. Тревис действительно повелитель рун — или по крайней мере наследник повелителя рун. Учитывая все обстоятельства, у него нет выбора, он должен принять на свои плечи нелегкую ношу. Однако Гроссмейстер ошибается, полагая, что Тревис в состоянии помочь толкователям рун. Ему лишь по силам запереть свои способности в себе, чтобы они не причинили другим людям вред, как уже не раз случалось в прошлом.
Возможно, Джек передал тебе свою силу. Но из этого вовсе не следует, что тебе нужно ее использовать. Пора сказать Орагиену, что ты не можешь ему помочь. Сегодня же вечером.
Он решительно встал. Однако в дверь тут же постучали, и на пороге появился плотный молодой человек в коричневой рясе, который молча поклонился Тревису. Несмотря на все свои неприятности, Тревис улыбнулся.
— Привет, Эмпирей.
На широком лице юноши появилась довольная усмешка. Он кивнул и протянул руку, словно хотел сказать: Привет, мастер Уайлдер.
— В чем дело? — спросил Тревис.
Эмпирей сделал круговое движение руками. Тревис улыбнулся.
— Толкователи рун собираются внизу. Пришло время хора.
Улыбка юноши стала еще шире, и он кивнул.
Тревис понимал, что во время хора ему не удастся поговорить с Орагиеном. А потом он вновь попадет в лапы мастера Ларада и мастера Эриона. Наверное, придется подождать до завтра. Тревис тяжело вздохнул, слабо улыбнулся слуге, а потом показал на дверь.
— Веди меня, друг мой.
Следующие дни прошли быстрее, чем мог представить себе Тревис. Большую часть времени он проводил в помещении без окон, высоко в башне. Здесь продолжались мучительные уроки под руководством мастера Ларада — лишь изредка на помощь Тревису приходил добрый мастер Эрион.
— С ума можно сойти! — вскричал однажды Ларад после того, как Тревис неправильно произнес сирит, руну тишины — у него получилась силит, руна зловония. — Легче научить глиняный горшок произносить руны!
— Не шумите, мастер Ларад. — В голосе мастера Эриона появилась некоторая гнусавость, из-за отвратительного запаха, наполнившего комнату. — Сделайте глубокий вдох и… ну, возможно, получилось не слишком удачно. Но вспомните Олрига, который пожертвовал свою правую руку дракону Асгарату, чтобы украсть секрет рун. Знания всегда требуют огромных жертв.
— Я бы предпочел лишиться обеих рук, только бы не учить этого идиота! — И Ларад вылетел из комнаты.
Эрион выдавил слабую улыбку.
— Я уверен, что он так не думает.
А вот Тревис не сомневался, что Ларад думает именно так. Однако он кивнул и вновь склонился над дощечкой.
Несмотря на утомительную и однообразную работу, учителя вызывали у Тревиса естественное любопытство. Он жил в Серой Башне — и у него на глазах легенды Фолкена обретали жизнь. Едва ли на всей Зее найдется место, где имя Олрига — как и имена Исени, Дарнака и других Старых Богов — до сих произносилось с почтением.
Очень скоро Тревис начал с нетерпением ждать вечернего хора. Обычно толкователи рун обсуждали земные дела башни, но хор всегда заканчивался негромким скандированием рун. И хотя он понимал далеко не все, Тревис слушал голоса толкователей, пофужаясь в замысловатое плетение звукового ковра в дрожащем воздухе.