Врата Мёртвого Дома, стр. 43

Глава пятая

За исключением песчаной бури, которую они переждали в Тробе, и тревожных вестей о резне в башне Ладро, полученных от одного из сопровождающих охранников каравана, следующего в Эхрлитан, путешествие в пределах видимости Г'данисбана прошло для Скрипача, Крокуса и Апсалы без всяких происшествий.

Несмотря на то что Скрипач догадывался о том риске, который, возможно, ждал их впереди – к югу от маленького города вблизи Пан'потсун Одан, в настоящий момент сапер переживал временное успокоение. Но вот чего он не ожидал встретить – так это остатков предательской армии, расположившейся лагерем вокруг городских стен Г'данисбана.

Главные силы этой армии перегородили подъездную дорогу, их единственным заслоном стала узкая цепь холмов, расположенных с северной стороны. Таким образом, без всяких предупреждений ничего не подозревающие путешественники внезапно увидели перед собой первую линию укрепленного лагеря.

У входа на эту территорию стояла группа пеших людей, скрупулезно расспрашивая всех, кто искал возможность попасть в город. Невдалеке располагался отряд конников из племени араков. Их основной задачей, очевидно, являлась погоня за теми неудачливыми путешественниками, которые, завидев впереди такую преграду на своем пути, пытались спастись бегством.

Скрипач со спутниками решились довериться своей маскировке и попытаться пройти сквозь кордон мирным путем. У сапера не было никакого оружия, кроме собственной самоуверенности. Однако и этого, судя по всему, было пока достаточно: узкое лицо Скрипача приняло типичный хмурый вид грала, который, несомненно, подействовал на трех охранников, осторожно вышедших вперед и перегородивших путь.

– Город закрыт, – громко сказал один из них, который, видимо, меньше других испугался свирепого вида сапера. Решив подтвердить серьезность своих намерений каким-либо действием, он не нашел ничего лучшего, чем смачно плюнуть между копытами лошади Скрипача.

Да, не знал он характера гральских лошадей и ту ярость, в которую они впадают даже при самом незначительном оскорблении. Прежде чем Скрипач сумел что-либо предпринять, горячий жеребец вырвал поводья из рук и в мгновенном выпаде вперед впился зубами в лицо охранника. Начав яростно мотать головой из стороны в сторону, взбешенное животное резко дернуло назад, отхватив половину щеки, нос и верхнюю губу незадачливого воина. Хлынул фонтан крови, и охранник медленно осел на землю, словно мешок с камнями.

Опасаясь дальнейшего развития моментально обострившейся ситуации, сапер что есть силы схватил животное за уши и потянул на себя. Как раз вовремя: жеребец уже наступил одним копытом на бесформенную груду, лежащую на земле, намереваясь превратить ее в кровавое месиво. Скрыв свой шок под маской еще большей ярости, сапер принялся изрыгать проклятья на гральском наречии в отношении двух оставшихся охранников, которые, опустив свои пики, начали пятиться назад.

– Эй, глупые снобы! Вы производите впечатление соплей взбесившейся собаки! Или анальной корки у дизентерийного козла! Представьте, что о вас подумали молодожены! Вы хотите надругаться над свадьбой уже через две недели после их священного дня? Наверное, мне придется потерять всех блох на голове, но я оторву вашу никчемную плоть от костей, давно превратившихся в желе.

Непрерывный поток ругательств Скрипача сделал свое дело: услышав такое количество гральских проклятий, охранники так и не смогли быстро прийти в себя. В этот момент к месту жутких событий с очевидной поспешностью приблизился конный отряд араков.

– Грал! Десять джакатов за твою лошадь!

– Двенадцать, грал, и она – моя.

– Пятнадцать и в придачу собственную младшую дочь.

– Пять джакатов за три волоса с ее хвоста!

Скрипач сделал самое свирепое лицо и поднял взгляд на конников.

– Ни один из вас недостоин даже понюхать ветры моей лошади, – выкрикнул он. Удовлетворившись произведенным эффектом, сапер позволил себе улыбнуться, отстегнуть от седла бурдюк, наполненный пивом, и протянуть его ближайшему араку. – Но если вы позволите нам провести эту ночь в своем лагере, то, возможно, я и разрешу ощутить ее жар своими ладонями всего за один серебреник. Но только раз – за большее придется выложить совсем другие деньги!

С дикой ухмылкой араки начали передавать друг другу бурдюк с пивом, делая по большому глотку. Эта процедура была ритуальной среди их племени и означала согласие с условиями. Для грала данное событие означало принятие в свои ряды новых членов – инцидент оказался исчерпан, оскорбление забыто.

Скрипач оглянулся на Крокуса и Апсалу. Их глаза выглядели так, будто готовы были вылезти на лоб. Почувствовав приступ тошноты, сапер поморщился.

В этот момент один из охранников, наконец-то, осознал произошедшее событие. Шепнув что-то своему напарнику, он попытался приблизиться к гостям, но конники перегородили ему Дорогу.

– Скачите с нами! – крикнул один из араков Скрипачу. Услышав эти слова, конное войско замкнулось вокруг, образовав непроходимое для пешего человека кольцо. Взяв вожжи, сапер последовал за предводителем, сзади двинулись чета новобрачных и все сопровождение.

По пути в лагерь араков гральский жеребец, осознав собственную победу, начал проявлять признаки радости: он играл всеми своими мускулами, резвился и будто бы даже смеялся. Саперу, сидящему верхом, не оставалось ничего, кроме собственной улыбки, и даже взбешенный угрожающий взгляд охранников на прощанье, засевший внутри, словно кусок льда, не мог испортить его настроения.

Поселение араков располагалось на вершине близлежащих холмов. Несмотря на то что подобное место подвергало их дома действию всех ветров, ни один из непрошеных гостей не мог подобраться к лагерю незамеченным. Женщины и дети вышли на самую вершину, чтобы увидеть прибытие такого важного эскорта. Внезапно послышался резкий крик: лошадь Скрипача огромным прыжком перемахнула через цепочку ведущих.

Не встречая никаких препятствий, Скрипач наклонился к шее своей лошади.

Подобно остальным равнинным племенам, араки выбрали для лагеря именно вершину холма, а не долину. Постоянные ветра сводили количество насекомых к минимуму, а огромные валуны крепко держали края натянутых палаток. Кроме того, такое расположение позволяло им по утрам и вечерам возносить ритуальную благодарность солнцу.

Расположение лагеря было знакомо для Скрипача: во время кампании императора он изъездил эти земли вместе с отрядом виканов вдоль и поперек. В центре расположенного по кругу поселения находился каменный очаг. Четыре деревянных столба, скрепленных пеньковой веревкой, образовывали загон для лошадей. Рядом сушились пучки шерсти, а около них – треноги с растянутыми шкурами и шматами вяленого мяса.

Около дюжины дворовых псов окружили сидящего верхом сапера, который остановился, чтобы перевести дыхание. Скрипач понимал, что эти костлявые лающие дворняги могли принести немало проблем. Оставалось только надежда на то, что собачья подозрительность относится к любым незнакомцам, включая гралов. В противном случае их обман будет незамедлительно раскрыт.