Врата Мёртвого Дома, стр. 202

Приблизившись к Колтайну на десять шагов, он натянул поводья.

Первым заговорил кулак:

– Кажется, ты нашел ответ на свой главный вопрос.

– Именно так, Черное Крыло!

– Это племя – кхундрилы.

На усталом лице воина появилось выражение крайнего удивления.

– Ты делаешь нам честь, но эти слова не соответствуют действительности. Мы попытались разбить одного Дона Корболо, да и то потерпели неудачу. Ответ совсем не таков.

– Неужели такой чести заслужил сам Дон Корболо? Боевой предводитель сплюнул на землю, его лицо перекосилось.

– Подземные духи! Ты просто не можешь быть таким дураком! Ответ сегодня… – военачальник рванул из кожаных ножен кривую саблю, которая моментально треснула на расстоянии десяти дюймов от эфеса. Подняв обрубок над головой, он бешено проревел: – Викане! Викане! Викане!

Глава двадцатая

Чайки начали кружиться над кораблем несколько часов назад – это были первые живые существа, с которыми столкнулись мореплаватели за последние несколько недель. Горизонт по курсу юго-юго-востока, куда двигался корабль, до сих пор оставался неразличимым, хотя последний день путешествия, по заверению первого помощника, уже подходил к концу.

На небе не было ни облачка, а живой ветер, наполнявший паруса, вызывал какое-то безотчетное ликование.

Салк Елан присоединился к Каламу, стоящему у кормы. Оба они были закутаны в широкие мантии: довольно сильные порывы ветра раскачивали корпус «Тряпичной Пробки» из стороны в сторону. На носу и главной палубе остались только два наблюдающих моряка, все остальные по распоряжению первого помощника спустились в каюты на отдых. Каламу внезапно показалось, что эти наблюдатели очень похожи на черных воронов, несущих некое предзнаменование.

Однако вскоре взгляд убийцы вновь переместился на горизонт – именно там с минуты на минуту должен был показаться долгожданный берег острова.

– К полуночи, – произнес с глубоким вздохом Салк Елан, – мы окажемся на древней родине Малазанской империи…

Калам фыркнул.

– Древней? Дыхание Худа! Ну и сколько лет, по твоему мнению, прошло со дня основания империи?

– Хорошо-хорошо, мои слова не лишены избытка романтики… Все дело в некоем настроении…

– Что? – прыснул от смеха убийца.

Елан, не обращая внимания на смех Калама, задумчиво пожал плечами.

– Я не могу это объяснить. Наверное, все дело заключается в особой атмосфере предвкушения чуда… ожидания сверхъестественного.

– Какого еще чуда?

– Ты сам об этом осведомлен гораздо лучше меня, друг. Убийца поморщился, но промолчал.

– О чем же еще я могу говорить, кроме Малаза? – сдался наконец-то Салк Елан.

– Представь себе свинарник, расположенный прямо у моря – получится очень точная картина. Гниль, вонь, нечистоты, клопы…

– Достаточно, достаточно. Извини за мой вопрос!

– Как капитан?

– Увы, без изменений.

«Почему я не чувствую удивления? Волшебство – боги, как я ненавижу волшебство!»

Салк Елан оперся руками с длинными изящными пальцами о поручень и вновь принялся любоваться игрой света в больших зеленоватых камнях, украшающих его золотые кольца.

– Любое быстроходное судно доставит нас в Унту всего за полтора дня…

– Откуда тебе это известно?

– Спросил у моряков, Калам, – откуда же еще? Твой просоленный морем приятель намеревается верховодить. Как, говоришь, его имя?

– Я так и забыл об этом спросить.

– В самом деле, Калам, у тебя есть замечательный талант.

– Какой же?

– Зарывать в землю собственное любопытство. Это свойство очень практично в одних ситуациях, однако смертельно опасно в других. Ты достаточно рассудительный человек, чтобы самому понимать такие простые истины. Даже более того, ты обязан предвосхищать подобные…

– Понятно, Елан.

– И еще: я тебе нравлюсь.

– Правда?

– Истинно так. Я польщен – подобная признательность значит для меня очень многое…

– Захотелось мужского тепла? Иди, найди какого-нибудь моряка, Елан.

Собеседник улыбнулся.

– Да нет, ты меня неправильно понял, хотя настороженность превыше всего. Знаешь, когда мужчины начинают бросать многозначительные взгляды… Ну да ладно. В конце концов, я просто счастлив, что судьба свела меня с человеком, который настолько любвеобилен, что…

Калам не вытерпел и отвернулся.

– Я не вижу ничего восхитительного, Салк Елан. Все твои неясные намеки, скользкая речь… Неужели ты до сих пор не понял, что лесть на меня не производит никакого впечатления? Зачем ты так жаждешь нашего партнерства?

– Убить императрицу, конечно, нелегко, – ответил мужчина. – Но ты только представь себя, что произойдет в случае успеха? Мы добьемся того, что все считали невозможным! О да, я хочу стать не просто свидетелем, а одним из творцов подобного события, Калам Мекхар! Рука об руку вместе с тобой, мы пронзим сердце самой сильной империи в мире!

– Ты выжил из ума, – произнес Калам так тихо, что его едва не заглушил шум моря, – Убить императрицу? И чтобы я пошел на это безумие вместе с тобой? Забудь, Салк Елан.

– Может быть, попытаешься побороться с моим лицемерием? – усмехнулся собеседник.

– Какое волшебство на протяжении всего путешествия владеет нашим кораблем?

Глаза Салк Елана непроизвольно расширились. Затем он покачал головой.

– Я не способен ответить на этот вопрос, Калам… Моя личная догадка заключается в том, что чья-то сила затащила нас в Путь. По всей видимости, этот человек хочет заполучить груз.

Еще раз повторяю: мои слова – это только теория. Вот и все, друг, все мои секреты раскрыты.

Калам в течение длительного времени молчал, а затем покачал головой.

– В Малазе у меня есть несколько знакомых. Конечно, о встрече никто не договаривался, поскольку изначальное направление корабля было совсем иным… Однако стоит попытаться…

– Знакомые – это прекрасно, они нам нужны. Место?

– В Малазе есть один самый черный и глухой район, упоминание о котором бросает в дрожь любого приезжего. Именно там, если все пройдет гладко, мы будем ожидать наших союзников.

– Позволь мне догадаться: там есть одна таверна с дурной репутацией, которая называется «У Весельчака». Когда-то давным-давно ее владельцем был человек, который впоследствии стал императором. Моряки мне рассказывали, что там отвратительная еда.

Калам уставился на Елана в немом изумлении. «Только Худу известно… Что это – поразительный сарказм или… Во имя Абисса!»

– Нет, это место называется Дом Смерти. Точнее, его врата. Только прошу тебя, Салк Елан, не пытайся проникнуть во двор!

Мужчина перегнулся через борт и рассмотрел в неясном сумраке желтые огни Малаза.

– Если твоего друга не будет очень долгое время, то я не могу ручаться за свои намерения.

К несчастью, Елан заметил дикую усмешку Калама.

Искарал Пуст схватил задвижку с бешеной энергией и принялся барабанить ногами в дверь. Старичка охватил невиданный страх; хлипкое тело сотрясали судороги, но дверь не поддавалась. Проревев проклятья, Маппо положил свою ношу на землю и оттолкнул Искарала от препятствия.

Скрипач увидел, как напряглись все мышцы Трелла, однако гораздо больше его сейчас волновала та черная туча, которая уже приблизилась к компании на расстояние менее тысячи шагов. Треморлор сопротивлялся им с неумолимой жестокостью. Слепая стояла рядом, подняв морду кверху. Шерсть зверя превратилась в сплошную щетину. Четверо оставшихся Гончих расправились с остатками Сольтакена и бросились по направлению к вратам, увитым сухим виноградником. Тем временем Д'айверс, словно черная вода, начал отбрасывать на землю смертельную тень.

– Дверь либо открывается с одного прикосновения, – произнесла Апсала с удивительным спокойствием в голосе, – либо не поддается совсем. Отойди назад, Маппо, пускай попробуют все.