Заживо погребенная, стр. 27

ГЛАВА IX

«Флорида» возвышалась и, вероятно, до сих пор возвышается на вершине скалы, принадлежащей к последним отрогам Сиерра-Сан-Хосе, вершины которых покрыты вечными снегами.

Эта великолепная асиенда была построена одним из предков теперешнего владельца.

Она была окружена массивным частоколом, в котором было четверо ворот, снабженных решетками. Вечером решетки спускались, и ворота крепко-накрепко запирались.

Кругом дома возвышались строения, предназначенные для жилища многочисленных вакерос, пеонов и других служителей асиенды. В пространстве, окруженном стенами, находились корали для лошадей и коров, и огромная «уэрта», через которую протекала речка, образуя в нижней своей части водопад. Сад этот примыкал к парку или, лучше сказать, к роще, в которой дичь водилась в изобилии.

Жером подъехал к неизвестным всадникам и вступил с ними в разговор. Их было четверо и на них были роскошные костюмы богатых ранчерос.

— Да это синьор дон Кристобаль с сыном, доном Панчо! — воскликнул Жером. — Двое других, которые с ним едут, должно быть, его приближенные — я их не знаю.

Всадники приближались; графиня де Валенфлер поехала к ним навстречу.

— Я несказанно рад, — сказал ей дон Кристобаль, — что имею счастье встретить вас в своих владениях. С этой минуты я вас прошу считать себя полной хозяйкой и смотреть на меня, как на самого преданного вашего слугу.

— Вы слишком любезны, дон Кристобаль, — ответила графиня с очаровательной улыбкой, — я у вас прошу только простого гостеприимства, оказываемого вообще путешественникам.

Дон Кристобаль представил графине своего сына, она в свою очередь познакомила их с Арманом, и все тронулись в путь.

Вдруг графиня, вспомнив что-то, остановилась и подозвала к себе Жерома.

— Отпустите, пожалуйста, всех этих добрых слуг, которые нас так храбро защищали. Передайте каждому из них две унции золота, не как плату, но в знак моей искренней благодарности.

Жером поспешил исполнить желание графини и вскоре крики: «Да здравствует графиня!» засвидетельствовали ей благодарность всех этих людей.

Во время этих переговоров Темное Сердце и Железная Рука оставались в стороне. Они перекинулись несколькими словами, повернули лошадей, влились в ликовавшую толпу пеонов и сивокосов и вскоре исчезли никем не замеченные.

Дон Кристобаль де Карденас отправил вперед одного из сопровождавших его людей, который занимал у него должность дворецкого, чтобы известить о скором их прибытии в асиенду.

Уже вдали виднелись зубчатые стены асиенды, когда графиня в разговоре с доном Кристобалем вспомнила о Темном Сердце и хотела его подозвать к себе, но его нигде не оказалось. Тут Шарбон объявил, что он видел, как охотник со своим другом уехали назад, по направлению к пустыне.

Графиню это известие чрезвычайно опечалило, и на выраженное ею желание во что бы то ни стало разыскать двух охотников, один из трех, сопровождавших ее вождей краснокожих, именно Тахера, предложил ей написать письмо к Темному Сердцу, говоря, что он, с помощью товарищей, берется его найти.

Графиня поспешно написала несколько слов карандашом, и краснокожие, простившись с нею, вскоре скрылись из виду.

— Поедемте скорее, синьора, — сказал графине дон Кристобаль. — Если бы вы знали, с каким нетерпением нас ожидают в асиенде!

— Могу вас уверить, дон Кристобаль, что нетерпение обоюдное. Скажите, пожалуйста, я заметила на веранде молодую женщину изумительной красоты, не она ли это?

— Она, графиня! Но разве вы ее не знаете?

— Я ее давно знаю, но в лицо увижу сегодня в первый раз.

Дон Кристобаль был весьма озадачен этим странным ответом.

ГЛАВА X

Темное Сердце и его друг, оставив отряд графини, не простившись ни с кем, поскакали галопом по степи.

Проехав часа два и сделав необходимое число объездов, для того чтобы окончательно скрыть свои следы, они остановились в лесу на выжженной поляне, на берегу ручейка, который, пробегая весь лес, впадал в Рио-Сан-Педро немного ниже Тубака.

Охотники разнуздали лошадей и дали им отдохнуть.

Сами же развели костер и занялись приготовлением обеда. Поев, они закурили трубки и уже намеревались улечься на траве и заснуть, как вдруг до них донесся отдаленный шум.

Вмиг они вскочили, держа ружья наготове, и спрятались за ствол огромного дерева… Вскоре неясный шум усилился и оказался бешеным конским топотом, приближавшимся к месту их стоянки. Показался всадник-мексиканец, без шляпы, в изодранном платье, покрытый кровью, он едва держался в седле.

Едва он достиг поляны, на которой расположились охотники, как с опушки леса послышались два выстрела, и град стрел посыпался на него. Он выпустил из рук повод, покачнулся назад, потом упал на шею лошади и ухватился судорожно за ее гриву.

Но в ту же минуту животное встало на дыбы, испустило пронзительный крик и опрокинулось на своего всадника.

Охотники дали два выстрела в том направлении, откуда посыпались стрелы… Надо полагать, что выстрелы были метко направлены, потому что послышались крики и затем шум скакавших лошадей. Охотники еще раз выстрелили, но убегавшие так спешили, что вскоре топот стих в отдалении.

Охотники вышли из своей засады и подошли к убитому мексиканцу.

Железная Рука поднял одну из валявшихся стрел и осмотрел ее внимательно.

— Это индейцы апачи, — сказал он. — Эти собаки так трусливы, что я теперь не удивлюсь, что они бежали от наших выстрелов.

Как мы уже заметили, лошадь, встав на дыбы, опрокинулась на своего всадника, тело которого, таким образом, оказалось под нею.

— И лошадь, и человек — оба мертвы! — сказал равнодушно Железная Рука. — Самое лучшее — их не трогать.

— Нет, — сказал Темное Сердце. — Во-первых, надо еще убедиться, что этот человек умер, а потом и пошарить в его карманах, чтобы узнать, кто он такой.

— Ну! Нетрудно догадаться, кто он: мексиканец и разбойник, в этом не может быть сомнения.

— Во всяком случае, нужно его похоронить, ведь не бросать же его, как собаку, на съедение хищным зверям.

Но, осмотрев тщательно карманы, сапоги и кушак убитого, они ничего не нашли, кроме нескольких колод засаленных и крапленых карт. Предав тело неизвестного земле, Железная Рука стал рассматривать припасы, находившиеся в двух мешках, привязанных к седлу. Припасы, должно быть, его не прельстили, потому что он их швырнул в реку, но в одном из мешков оказалось письмо. Темное Сердце его распечатал и не мог сдержать крика удивления. Письмо было написано на французском языке и гласило следующее: «Благодарю вас за присылку Хосе Прието. Новость, которую он мне привез, для меня важна. Я знал о ее намерении ехать в Мексику, но думал, что она еще находится в дороге. Я оставался в Тубаке, именно с целью караулить ее приезд к дону Кристабалю де Карденасу. Я, видно, ошибся, так как вы пишите, что она приехала в асиенду „Флорида“. Сегодня вечером выезжаю из Тубака и еду тоже во „Флориду“. Я, было, надеялся, что вы мне в этом деле поможете, но из ваших слов я вижу, что вы не можете туда приехать, и я очень об этом сожалею. Я, однако, надеюсь, что задуманное мною дело удастся, хоть убью ее, но на этот раз она от меня не уйдет. Во всяком случае, я буду у вас через четыре дня в Пало-Кемадо 12, и, надеюсь, ее привезу с собой. Еще раз благодарю!

Друг, которого вы знаете».

— Ну, и только-то! — воскликнул Железная Рука. — Кто же это писал? Кому?

— Это мы и после узнаем, но дело в том, что, по-видимому, в этом письме речь идет о графине и о ее пребывании во Флориде. Напрасно мы ее оставили.

— Совсем не напрасно. Если бы тебе не вздумалось ехать назад в прерию, мы ничего бы не узнали.

— Да, ты прав. Надо скорее ехать к дону Карденасу и объявить ему о грозящей его асиенде опасности… Что же это такое еще? — перебил он себя, оглядываясь подозрительно.