Тунеядцы Нового Моста, стр. 89
ГЛАВА IV. Что думал граф Оливье дю Люк о епископе Люсонском
Мы сказали уже, что граф Оливье дю Люк и капитан Ватан оставили отца Грендоржа у решетки сада, а сами скрылись за густой зеленью грабовых аллей. Там они встретили Клер-де-Люня, который, завидев их, быстро пошел к ним навстречу; его лицо было бледно и расстроенно, а глаза с беспокойством озирались кругом.
Это не скрылось от внимания капитана.
— Что с вами, мой друг? Уж не встретили ли вы, чего доброго, мессира Дефонкти?
Клер-де-Люнь с минуту не решался отвечать; затем тщательно осмотрев окружавшие его кусты, очень тихо сказал:
— Вы ошиблись, капитан, со мной ничего не случилось; к тому же мне кажется, что тысячи ушей слушают нас в этом месте и что здесь опасно вести разговор.
— Какой же ты нынче стал осторожный, приятель! Уж не сам ли черт тебе привиделся?
— Если б только это! — воскликнул Клер-де-Люнь.
— Пожалуй, что-нибудь неприятное произошло с нашими товарищами? — спросил Оливье.
— Можете быть на этот счет совершенно спокойны, они в безопасности, и никто не заметил их бегства.
— Значит, все обстоит благополучно, — заключил капитан.
— Напротив, как нельзя хуже.
— Ну так что же случилось?
— Я не могу вам здесь это сказать.
— Да ведь нужно же нам знать, однако.
— Если вы мне позволите только, я посоветую вам, как поступить.
— Говори!
— Вы и граф отправляйтесь к воротам Сент-Оноре; недалеко от них вас будет ожидать с лошадьми Дубль-Эпе. Я же пойду туда отдельно; нас не должны видеть всех вместе.
— Когда нужно туда идти?
— Сию минуту. Я пойду известить о вашем приходе.
— Ступай!
Клер-де-Люнь поклонился и мигом исчез.
Когда он удалился, наши спутники пошли по главной аллее сада, затем повернули направо и, достигнув ворот Сент-Оноре, благополучно прошли их.
Скоро они заметили перед одним трактиром Макромбиша и Бонкорбо, которые стерегли четырех лошадей.
Граф и капитан сейчас же поняли, что Клер-де-Люнь именно в этом самом трактире и назначил им свидание.
Действительно, едва они ступили за порог, как увидели Клер-де-Люня и Дубль-Эпе, сидящих за столом в большой зале.
При их приближении Клер-де-Люнь встал и обратился к ним с самой утонченной вежливостью.
— Господа, — сказал он, — извините меня, что я просил вас прийти, но мой друг капитан Клерже, которого имею честь вам представить, не мог явиться в город по случаю своего скорого отъезда.
Граф и капитан едва узнали Дубль-Эпе, так он хорошо был загримирован и до такой степени офицерская форма изменяла его.
Капитан Ватан сразу понял, что Клер-де-Люнь играл комедию, чтоб сбить с толку трактирщика и его служителей, вертевшихся около.
— Мне едва удалось уговорить моего друга на это дело, — заметил Клер-де-Люнь. — Но так как представляется случай к такому выгодному предприятию, мы не будем жалеть, что пришли сюда.
— Прошу вас немного посидеть, господа, — обратился к ним Дубль-Эпе, — пока лошадям, которых вы хотите у меня купить, дают овса. Через минуту мы пойдем их пробовать; к тому же, как я слышал, вы оба знатоки лошадей, и вам понадобится очень немного времени, чтоб оценить их стоимость.
— Хорошо, мы согласны подождать, — отвечал граф.
— Мой друг, лейтенант Кокерель, вероятно, уже передал вам мои условия?
— Признаюсь, капитан, я и забыл совсем переговорить с ним об этом.
— В таком случае, если вы позволите, господа, я сам скажу вам свои условия.
— Сделайте одолжение, мы вас слушаем, — в один голос произнесли граф и капитан.
— О, мне не нужно долго распространяться, я прямо приступлю к делу; позвольте вам только заметить, что лошади стали очень дороги вследствие этого ужасного восстания гугенотов.
— Я этого не знал до сих пор, — признался граф.
— Зато теперь будете знать, — насмешливым тоном объявил Дубль-Эпе.
Трактирщик и его гарсоны покатились со смеху.
Услыхав последнюю фразу, они больше не сомневались, что капитан Клерже не был какой-нибудь вымышленной личностью, и оставили четверых собеседников спокойно пить и болтать сколько душе угодно.
Но наши знакомцы были слишком хитры, чтоб успокоиться этим внезапным доверием, которое весьма легко могло быть искусно расставленной ловушкой, и продолжали играть комедию.
— Как вам уже говорил мой друг, я должен через час быть в пути.
— Все это прекрасно, — возразил капитан, — но мы не взяли с собой сумму, которую вы у нас требуете.
— Как же быть в таком случае?
— Не беспокойтесь, это вовсе не так трудно устроить. Если мы сойдемся в условиях, как я надеюсь, я пошлю за деньгами ваших двух солдат: одного ко мне, на улицу Жилекьер, а другого — в гостиницу «Марбеф», к моему другу маркизу де Сабрану, которого имею честь вам представить.
Дубль-Эпе и граф дю Люк молча раскланялись.
— Эти солдаты, — продолжал капитан, — возвратятся в сопровождении нашего управляющего, который принесет нужную нам сумму. Как вам нравится этот план?
— Он будет превосходен, если внести некоторые изменения.
— Какие же, например?
— Да вот я нахожу совершенно излишним приказать им сюда возвращаться. Лучше мы сейчас же пойдем посмотрим лошадей, заключим наши условия, а затем немного погуляем.
— Отлично придумано! — одобрил капитан.
В эту минуту в комнату вошел Бонкорбо и, поклонившись Дубль-Эпе, молча остановился перед ним.
— Ну что? — спросил молодой человек. — Что тебе нужно?
— Капитан, я уже покормил лошадей.
— Хорошо, мы сейчас пойдем, вели оседлать.
Дубль-Эпе заплатил по счету трактирщику, щедро дал на водку гарсону, и они вчетвером вышли из залы. Дубль-Эпе указал графу и капитану лошадей, на которых им нужно было сесть, и все они во весь опор пустились по одной из боковых улиц, ведущей к Гулянью Королевы. Они мчались, не переводя духу, до самого аббатства Лоншан, там они остановились, сошли с лошадей и, поручив их Макромбишу и Бонкорбо, углубились в чащу леса.
— Слава Богу, — сказал Дубль-Эпе с довольной улыбкой, когда, достигнув небольшого холмика, он первый опустился на мягкую траву. — Здесь мы можем говорить, не боясь быть подслушанными.
— Мальчуган, ты меня просто пугаешь, — заметил, смеясь, капитан. — Morbleu! Неужели мы в такой страшной опасности, что ты счел нужным принять столько мер предосторожности? Говори скорей, в чем дело!
— Сейчас, крестный. Скажите только мне, не были вы вчера удивлены при виде так внезапно явившегося мессира Дефонкти?
— Признаюсь, я был не только удивлен, но и порядочно испуган.
— Вот как! Но вы ведь не знаете, крестный, кому были обязаны его приходом.
— Нет, не знаю, но очень желал бы знать, крестник, какого доброго приятеля я должен благодарить за этот сюрприз.
— Ну, так если хотите, я вам это скажу.
— Ты разве с ним знаком?
— Да, это один из обычных моих посетителей, прелестный молодой человек, которого и вы тоже хорошо знаете.
— Верно, граф Жак де Сент-Ирем?
— Вы сразу угадали. Я вам объясню все в двух словах. Вчера, в седьмом часу вечера, ко мне приехали шесть кавалеров в масках и две дамы и спросили верхнюю залу. Я провел их туда. Сначала я не обратил на них большого внимания, но, видя, что это люди богатые, приехавшие покутить, подал им меню из самых дорогих и, конечно, самых необыкновенных блюд. Вы знаете, что в этой комнате есть трапы и стол поднимается сам собой из нижнего этажа, так что гарсонам не нужно входить прислуживать. Эти господа и их дамы все сидели в масках, выжидая, пока я уйду, чтобы снять их, но вдруг у одной дамы маска упала. Как ни быстро
она наклонилась и снова надела ее, я узнал мадмуазель де Сент-Ирем. Около залы есть такой уголок, откуда можно отлично видеть и слышать все, что делается в зале. Я туда спрятался и все видел и слышал. Кавалеры были шевалье де Гиз, граф де Суассон, Анжели, королевский шут, епископ Люсонский, граф де Сент-Ирем и отец Жозеф дю Трамблэ, а дамы — мадмуазель Диана и герцогиня де Шеврез.