Степные разбойники, стр. 40

Положение беглецов было отчаянным. Как их и предупреждали посланцы, число индейских воинов возрастало с каждой минутой. Они расположились лагерем по обе стороны реки, что отчетливо было видно с острова благодаря зажженным в лагере многочисленным бивачным кострам.

Тем не менее день прошел, а индейцы не пошли в атаку на беглецов и никакое событие не нарушало покоя охотников до следующей полуночи. В это время сумрак был очень густ, на небе не видно было ни одной звезды, и луна, покрытая тучами, лишь изредка, с большими промежутками показывала свой бледный и туманный лик. Рио-Хилу, как это всегда бывает в это время года, заволок густой туман, в котором исчезли даже ее берега, и огни костров апачей также потонули в нем.

Охотники, усевшись в кружок, хранили молчание. Каждый из них был погружен в печальные размышления, тяжелым гнетом лежавшие на сердце.

Вдруг в ночной тишине раздался неясный звук, похожий на удары весла по воде.

— Что бы это значило? — сказал Валентин. — Не хотят ли апачи совершить на нас неожиданное нападение?

— Посмотрим, — сказал на это дон Пабло. Все пятеро встали и тихо, ползком, как змеи, пробрались в кустарники в том направлении, откуда послышался шум, обративший на себя их внимание. Через несколько минут они остановились и стали прислушиваться.

— Не ошибся же я, в самом деле, — пробормотал про себя Валентин. — Я ясно различил взмахи весел. Кто же это пожаловал к нам в гости? Или это опять какая-нибудь дьявольская проделка индейцев?

И охотник своими зоркими глазами старался различить что-нибудь в ночной мгле, царившей вокруг него.

Вдруг он заметил в тумане движущуюся точку. Сделав еще несколько шагов и внимательно всмотревшись в движущийся предмет, который постепенно становился все более отчетливо виден, он наконец остановился и оперся на свое ружье.

— Еще бы! Какого черта делаете вы здесь в этот час, Солнечный Луч, дорогое дитя мое? — спросил он, понизив голос.

Молодая индианка — так как это действительно была она — приложила палец к губам, приглашая этим своего собеседника быть осторожным.

— Следуйте за мной, Кутонепи, — сказала она ему так тихо, что голос ее походил на вздох.

После нескольких минут ходьбы молодая женщина нагнулась, сделав охотнику знак последовать ее примеру.

— Видите? — сказала она, указывая ему на одну из тех индейских пирог, которые индейцы выдалбливают из стволов огромных деревьев и в которые свободно может поместиться по десять человек. — Видите?

Валентин, несмотря на все свое самообладание, с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть от радости.

— Экая вы молодчина! — сказал он, сердечно пожав ей руку.

— Солнечный Луч, — сказала индианка с мягкой улыбкой, — помнит, что Кутонепи спас ее. Белая Лилия имеет доброе сердце. Солнечный Луч хочет спасти вас всех.

Когда первый момент радостного волнения у охотника прошел и он стал спокойно рассуждать, то, зная коварство краснокожих, он бросил на молодую женщину испытующий взгляд.

Лицо индианки было безмятежно ясно и внушало полное доверие.

Валентин вошел в пирогу. Он нашел в ней запас съестных припасов, но что всего более его обрадовало, так это то, что он увидел там же шесть больших бизоньих рогов, наполненных порохом, и два рога с пулями.

— Отлично! — сказал он. — Дочь моя умеет быть благодарной. Владыка Жизни будет покровительствовать ей.

При этих словах охотника лицо Солнечного Луча озарилось радостной улыбкой.

В эту минуту к Валентину присоединились дон Пабло и остальные охотники. Они с чувством глубокой радости выслушали рассказ Валентина о том, что произошло, и при взгляде на пирогу энергия их вновь воскресла.

Шоу остался сторожить пирогу, а Валентин со своими товарищами и с Солнечным Лучом возвратился к донье Кларе, которая не могла спать от мучившего ее беспокойства.

— Я привел вам нового друга, — сказал ей охотник, выдвигая вперед индианку, робко прятавшуюся за него.

— О, я знаю ее, — сказала донья Клара, целуя молодую женщину, которая сильно сконфузилась от этой ласки.

— Теперь скажите, Солнечный Луч, — продолжал Валентин, — каким образом случилось так, что вы пришли сюда? Индианка усмехнулась с гордостью:

— Единорог — великий воин, — ответила она, — у него орлиный взгляд, он знает все, что делается в прерии. Он видел опасность, в которой находился бледнолицый охотник, и сердце его содрогнулось от печали.

— Да, — сказал Валентин. — Вождь любит меня. Индианка продолжала.

— Единорог искал способ выручить своего брата. Он бродил по берегу реки, и наконец туман помог ему найти средство, которого он так сильно желал: он посадил Солнечный Луч в пирогу и приказал ей ехать. Солнечный Луч поехала с радостью, насмехаясь над собаками-апачами, которые своими слепыми, как у кротов, глазами, не разглядели ее, когда она проезжала мимо них.

— Но почему вождь, вместо того, чтобы приехать к нам самому, захватив с собой несколько воинов, послал сюда вас?

— Единорог — вождь, — ответила индианка. — Он умен и осторожен, как бобр. Воины остались в селении, вождь был один с Солнечным Лучом.

— Дай Бог, чтобы слова ваши были искренни и чтобы нам не пришлось раскаяться в том, что мы доверились вам! — сказал дон Пабло.

— Солнечный Луч — женщина из племени команчей! — надменно возразила на это индианка. — Сердце ее красное, и язык ее не раздвоенный!

— Я отвечаю за нее, — пылко сказала донья Клара. — Она не захочет обмануть нас.

— Я того же мнения, — сказал Валентин, — но, во всяком случае, посмотрим, что будет дальше. У краснокожих есть понятие о чести, это несомненно, но мы все же должны быть осторожны. А теперь я полагаю, что все вы не менее меня желаете как можно скорее покинуть остров, а потому я придерживаюсь того мнения, что нам следует поскорее воспользоваться той пирогой, которую привела сюда эта молодая женщина.

— Так это, стало быть, правда? — воскликнула донья Клара, вскочив.

— Да, — ответил Валентин, — здесь находится великолепная пирога, в которой мы можем отлично разместиться и которая, к тому же, снабжена съестными припасами, порохом и пулями. Нам будет удобнее воспользоваться туманом и ехать теперь, чтобы индейцы не могли заметить нас.