Каменное Сердце, стр. 23

Как мы рассказывали ранее, дон Торрибио поспешно покинул асиенду дель-Кормильо вместе с таинственным незнакомцем, с которым он встретился позже при таких странных обстоятельствах.

Ехали они недолго, и вскоре незнакомец остановил лошадь и резким тоном сказал:

— Нечего везти вас далеко, прежде чем узнаю, чего от вас можно ожидать.

Дон Торрибио тоже остановился.

— Кажется, вы что-то путаете, кабальеро, — ответил он сухо.

— Каким это образом, позвольте спросить, сеньор? — сказал тот насмешливым тоном.

— Я сейчас расставлю все по своим местам.

— Посмотрим, я вас слушаю.

— Во-первых, — продолжал дон Торрибио твердым тоном, — позвольте мне дать вам совет.

— Совет всегда полезно послушать. Если ваш совет хорош, будьте уверены, я им воспользуюсь.

— И правильно сделаете. Знаете вы меня или нет, но запомните как следует, что меня напугать нелегко, и так как очень может быть, что с целью, мне неизвестной, вы заманили меня в западню, я предупреждаю вас, что при малейшем подозрительном движении, не вникая в то, кто вы и какие у вас намерения, я, не колеблясь, прострелю вам голову!

— Хорошо, вы именно такой человек, какие мне нравятся, мы поймем друг друга.

— Возможно. Но так как не я вас отыскал и нисколько не нуждаюсь в вашей помощи, то требую прежде всего, чтобы вы объяснились ясно, без околичностей и обиняков.

Незнакомец пожал плечами.

— Недостаточно ли вам будет знать, что я могу помочь осуществлению замышляемой вами мести?

— Я не знаю, что вы имеете в виду, — надменно улыбнулся дон Торрибио.

— А! Так то вы отвечаете на мое предложение! — зловеще усмехнулся незнакомец.

— Иначе какой же смысл мне отвечать? Какое право вы имеете на мое доверие? По какому праву пытаетесь выведать у меня тайну, существование которой вам неведомо?

— Потому что ваш враг и мой враг. Мстя за вас, я мщу за себя. Теперь понимаете?

— Не более чем прежде. Если вам больше нечего мне сказать, давайте прекратим этот бесполезный разговор и расстанемся.

Незнакомец жестом выразил нетерпение, он не ожидал такого оборота.

— Минуточку, дон Торрибио Квирога, — сказал он, — человек, которого вы ненавидите и хотите лишить жизни, зовется дон Фернандо Карриль. Человек, который с некоторых пор постоянно заступает вам путь, расстраивает все ваши планы и надежды, во всем одерживает над вами верх и даже жизнь ваша принадлежит ему, он похитил у вас сердце вашей возлюбленной. Ну как, достаточно мне известно о вас? Вы по-прежнему не питаете доверия ко мне?

Дон Торрибио слушал незнакомца со смешанным чувством тоски и гнева.

— Да, — сказал он, злобно сжимая кулаки, — да, вы хорошо знаете все. Мне все равно, где вы добыли эти сведения, они правдивы. Этот человек — мой злой гений, он постоянно встает на моем пути и как бы ненароком расстраивает самые сокровенные надежды. О! Ради того, чтобы отомстить ему, чтобы повергнуть его в отчаяние и подчинить моей власти, я готов пожертвовать моим состоянием.

— Я знал, что мы поймем друг друга.

— Не насмехайтесь, сеньор, горе мое безмерно. Я все простил бы этому человеку — его дерзкое везение, его успехи в свете, богатство, к которому он совершенно равнодушен, я все простил бы ему, говорю вам, если бы он не разрушил самой драгоценной моей надежды, похитив у меня сердце той, которую я люблю. И хотя никакие конкретные факты не подтверждают моих подозрений, сегодня вечером я окончательно убедился, что прав в своих предчувствиях, сердце влюбленного не обманывает, ревность делает проницательным. Едва дон Фернандо появился в гостиной дона Педро де Луна я тотчас же угадал в нем соперника, и соперника удачливого.

— Если вы захотите, я отомщу за вас дону Фернандо и донна Гермоса будет вашей.

— Вы это сделаете? — радостно воскликнул молодой человек.

— Сделаю, — твердо заявил незнакомец. — Через два дня вы отомстите им обоим. Это целиком зависит от вашей воли.

— О! Если так, я сделаю для вас все, что будет в моих силах.

— В таком случае, дон Торрибио, мы заключим договор, условия которого вы должны соблюсти во что бы то ни стало.

— Я исполню любые условия, обещаю, если вы обещаете отомстить им обоим.

— Договорились, поклянитесь мне всеми святыми, что вы ни при каких обстоятельствах никому не расскажете о нашем договоре.

— Клянусь честью дворянина, сеньор. Можете на меня положиться.

— Вы спрашивали, кто я? Я Тигровая Кошка. Дон Торрибио невольно вздрогнул, услышав это страшное имя, но тотчас взял себя в руки.

— Я рад. Это имя служит надежной гарантией нашему договору.

— Не правда ли? Моя репутация сложилась давно. Теперь я требую от вас, чтобы вы тщательно взвесили, что я вам скажу, прежде чем дать окончательный ответ, потому что, повторяю, вам придется выполнить все обязательства, которые вы на себя примите.

— Говорите! Разве я не сказал вам, что жажду мщения?

— Слушайте же и помните вашу клятву. Я замышляю грандиозный поход на Сан-Лукар, которым я хочу овладеть во что бы то ни стало. Для этой цели я вступил в союз с несколькими племенами апачей и множеством вакеро, которые приведены в боевую готовность и ждут только моего сигнала, чтобы ринуться подобно тиграм на этот президио, ломящийся от сокровищ. Деятельный и умный союзник, на которого я рассчитывал в осуществлении этого смелого замысла, в последнюю минуту покинул меня. Этого союзника можете заменить только вы. Согласны?

— Вы предлагаете мне совершить предательство! — воскликнул дон Торрибио, внутренне содрогнувшись.

— Нет, — ответил Тигровая Кошка выразительно. — Месть! Месть, которая сокрушит всех наших врагов и тех, которые рукоплескали их успехам и предавали осмеянию каждое наше поражение.

— Как! Я, дон Торрибио Квирога, принадлежащий к одной из самых старинных фамилий в этом краю, вступлю в сговор с…

Он вдруг умолк в нерешительности. Тигровая Кошка презрительно ухмылялся.

— С разбойниками и с краснокожими, чтобы вести войну с вашими соотечественниками, — сказал он. — Почему вы не решаетесь произнести эти слова? Я берусь отомстить вашим соотечественникам, ставшим вашими врагами, потому что они вступили в союз с вашим противником. Вы вступаете в поединок, чтобы поразить противника, и для этого годятся любые цели. Впрочем, я изложил свои условия, и ничего в них не изменю. Даю вам сутки на размышление.