Рубиновый рыцарь, стр. 34

Этой ночью все как следует выспались и утром встали поздно. Спархок, правда, проснулся рано, но решил никого не будить. Долгая дорога утомила всех, а ужас вчерашнего дня не прибавил никому бодрости. Небо, когда проснулся Спархок, было уже совсем чистое и видны были звезды. Не смотря на то, что вчера вечером говорила ему Сефрения, на душе у Спархока было тяжело. Когда они начинали свой путь, он думал, что сможет преодолеть любые трудности, лишь спасти свою юную королеву, и не пожалеет для этого ничего и с легкостью отдаст жизнь, но сейчас его мучила другая мысль — имеет ли он право так распоряжаться жизнями своих друзей.

— О чем задумался? — услышал он рядом с собой голос Кьюрика.

— Не знаю, Кьюрик, — вздохнул он. — Мысли протекают, как песок меж пальцев. Но я мало верю в успех нашего плана. Раскопать подробности истории пятисотлетней давности… — Спархок покачал головой.

— Да нет, Спархок, — сказал Кьюрик. — Все не так. Ты можешь пробродить с лопатой по Пелозии и Дейре две сотни лет и ни на шаг не приблизиться к Беллиому. Фермер был прав, побольше доверяй людям, мой Лорд. Простой люд часто бывает мудрее, чем знать или даже церковники, — Кьюрик немного помялся и добавил: — Не следует повторять эти слова Долманту.

— Об этом можешь не беспокоиться, — ответил Спархок. — Я вот о чем хотел с вами поговорить.

— Ммм?

— Келтэн, Бевьер и Тиниэн сейчас больны.

— С этим не поспоришь.

— Ну вот, чтобы нам избежать неприятностей, нужно чтобы среди нас были люди в доспехах. А из рыцарей на ногах остались я да Улэф.

— Я и сам умею считать, Спархок. Дальше.

— По моему тебе подошли бы доспехи Бевьера.

— Может быть, хотя они и не из удобных. Но дело в том, что я не собираюсь их надевать.

— Но почему? Ты же надевал доспехи на тренировочных полях.

— Так то на тренировочных… Там все знали кто я и зачем их надел.

— Не вижу никакой разницы, Кьюрик.

— Есть закон, Спархок. Только рыцари могут облачаться в доспехи, а я не рыцарь.

— Ну, разница между тобой и рыцарем только в формальности.

— Именно на формальностях зиждется закон.

— Ты хочешь заставить меня отдать приказ?

— Мне бы не хотелось.

— Мне бы тоже. Мне не хочется задевать твои чувства, но это не обычное положение. Сейчас речь идет о нашей безопасности, а от нее зависит многое. Ты наденешь доспехи бевьера, а Берит, я думаю, доспехи Келтэна. Мои ему были подходящи, если помнишь, а я с Келтэном примерно одного сложения.

— Ты, значит, настаиваешь?

— Выбора нет. Нам нужно добраться до Пэлера без всяких стычек и ненужных встреч. У нас с собой раненные люди — я не хочу подвергать их риску.

— Я все понимаю, Спархок. Я все же не так глуп. Видно придется так и сделать, хоть все это мне и не по вкусу.

— Ну и слава Богу.

— Не радуйся слишком, я хочу, чтобы ты понял, я соглашаюсь, протестуя.

— Я прекрасно понимаю, клянусь тебе. И, в случае чего присягну, что ты был против.

— Это предполагает, что ты останешься в живых, — печально сказал Кьюрик. — Мне разбудить остальных?

— Нет. Пусть поспят еще. Ты был прав, до Пэлера нам ехать дня два надо, чтобы все набрались сил. — Ты все время думаешь о времени.

— А как же? Мы и так потеряли его слишком много, а сколько еще уйдет на разъезды по знатокам старинных историй? К тому же скоро придет время погибнуть еще одному из Двенадцати, и он принесет свой меч Сефрении. А ты ведь видишь, как она от этого слабеет.

— Она гораздо сильнее, чем выглядит для нас. И вполне возможно, что она может вынести больше, чем мы вдвоем вместе взятые, — Кьюрик посмотрел на навес над кострищем. — Пойду раздую огонь и поставлю ее чайник.

Появился стоящий на страже Улэф.

— У вас была очень интересная беседа, — заметил он.

— А ты что, слушал?

— Ничего не поделаешь. В предутренней тиши голоса разносятся далеко.

— Ты не одобряешь мою мысль насчет доспехов?

— Это как-то не особо беспокоит меня, Спархок. Мы в Талесии не так церемонны, как вы все здесь. Многие из Генидианцев вовсе не знатного происхождения, — Улэф усмехнулся показав белые зубы. — Мы дожидаемся, когда Его Величество крепко запьет, и посылаем их ко двору, а он, обуянный винными парами, раздает титулы. Многие из моих друзей — бароны, у которых никогда не было своих баронств, — он почесал в затылке. — Иногда я думаю, что все эти титулы, происхождение — просто фарс. Люди есть люди, титулованы они или нет. Вряд ли Всевышний, судя человека, смотрит на его титулы и знатность, чего ж это делаем мы?

— Такими разговорами ты можешь разжечь бунт, Улэф.

— Может быть для одного маленького уже настала пора, — снова усмехнулся Генидианец. — Посмотри-ка, уже светает.

— Да. Похоже сегодня наконец-то будет хорошая погода.

— Вечером я мог бы сообщить тебе точно.

— А что, талесианцы могут предсказывать погоду?

— Это не так уж трудно. Может быть ты покажешь мне карту? Я кое что знаю о течениях и ветрах, и может быть что-нибудь смогу подсказать насчет Сарека. Мы могли бы попытаться понять, где он сошел с корабля и это сузило бы круг наших поисков.

— Неплохая мысль, — согласился Спархок. — Улэф, а что Беллиом и правда так опасен, как все говорят?

— Может быть даже дольше. Гвериг сделал его, а он не слишком приятное существо, даже для тролля.

— Но его, наверно, уже нет в живых.

— Не думаю, я не слышал, чтобы он умер. Тебе следует кое-что знать о троллях, Спархок. Они не умирают от старости, как другие живые создания, их можно только убить. А если бы Гверига кто-то убил, то он обязательно похвастался этим, и до меня бы дошли слухи. Зимой в Талесии нечего делать, кроме как слушать всякие истории, все так заметает снегом, что люди почти и не выходят из домов. Так пойдем, посмотрим на карту.

По пути к палатке Спархок подумал, что ему очень по душе этот огромный талесианец. Он обычно был очень молчалив, но если ты становился ему другом и он начинал говорить, то слова его стоило послушать. Да и все компаньоны Спархока были славными людьми, и каков бы не был исход поисков, он был рад что судьба свела его с этими людьми.

Сефрения уже поднялась и стояла рядом с костром, попивая чай.

— Вы поднялись так рано, — сказала она. — Наши планы изменились? Мы должны отправляться сейчас же?

— Нет, — ответил Спархок, целуя ее руку. — Нам все равно не проехать сегодня больше пяти лиг, так пусть те, кто еще не проснулся как следует выспятся. Да и в любом случае, нет смысла пускаться в путь, пока не рассветет. Берит еще спит?

— По моему я слышала, как он где-то тут суетился.

— Я собираюсь его одеть в доспехи Келтэна, а Кьюрика — в Бевьеровские. На случай встречи с недругами нам стоит сделать вид, что в отряде по прежнему много Рыцарей Храма.

— Это все, о чем эленийцы постоянно думают?

— Худой блеф лучше, чем добрая драка, — сказал Улэф. — Мне так вообще нравится вводить в заблуждение людей.

— Прямо как Телэн.

— Не совсем. У меня не достаточно ловкие пальцы, чтобы срезать кошельки, так что если мне понадобится чей-либо кошелек, я предпочту ограбление краже.

Сефрения рассмеялась.

— Я просто окружена со всех сторон отбросами общества.

Утро разгоралось, вышедшее из-за горизонта солнце припекало. После стольких дождливо-серых дней небо казалось невероятно голубым, а мокрая трава — невероятно зеленой.

— Чья очередь готовить завтрак? — спросил Спархок Улэфа.

— Твоя.

— Ты уверен?

— Вполне.

Они разбудили остальных, и Спархок принес немудреную кухонную утварь из поклажи.

После завтрака Кьюрик и Берит решили срезать несколько древков для копий, пока Спархок и Улэф помогали раненным перебраться в повозку.

— А чем плохи те, которые у нас были? — спросил Улэф, когда оруженосец возвратился с новыми древками.

— Они, бывает, ломаются, — ответствовал Кьюрик, привязывая древки к борту телеги. — Особенно если принять во внимание, как вы ими пользуетесь. Никогда не мешает иметь запасные.