Часовые Запада, стр. 16
- Я - за, - живо отозвался кузнец, - а по дороге неплохо было бы зайти на кухню и немного подкрепиться.
- Да, отличная мысль, - сказал Эрранд.
Все складывалось прекрасно. Светило теплое яркое солнце, и конь резвился в манеже, как неразумный щенок.
- Король не разрешает на нем ездить, - сказал Дарнику один из конюхов. - Его еще даже не приучали к узде. Его величество однажды говорил о том, что это совершенно особенный конь - вот уж чего я совсем не понимаю. Конь, он конь и есть, верно?
- Это связано с тем, что произошло, когда он появился на свет, - попытался объяснить Дарник.
- Они все рождаются одинаковыми, - возразил конюх.
- Чтобы понять это, нужно было присутствовать при рождении этого жеребенка, - ответил Дарник.
Вечером за ужином Гарион и Сенедра как-то странно поглядывали друг на друга через стол, а на губах Польгары играла загадочная улыбка.
Когда трапеза подошла к концу, Гарион потянулся и деланно зевнул.
- Я сегодня что-то очень устал, - сказал он. - Вы можете здесь еще посидеть, если хотите, а я пошел спать.
- Конечно, Гарион, - сказала Польгара.
Он поднялся, и Эрранд почувствовал исходящее от него волнение. С напускной небрежностью он обратился к Сенедре.
- Идешь, дорогая? - спросил он, выражая этими двумя словами предложение помириться.
Сенедра взглянула на него с бесконечной нежностью во взгляде.
- Да, Гарион, - сказала она, вспыхнув нежно-розовым румянцем. - Пожалуй, да. Я тоже очень устала.
- Спокойной ночи, дети, - с теплотой в голосе произнесла Польгара, - приятного вам сна.
- Что ты им сказала? - спросил дочь Бельгарат, после того как королевская чета рука об руку покинула зал.
- Много чего, отец, - самодовольно ответила она.
- Кто-то из них совершил чудо, - сказал он. - Дарник, будь добр, налей-ка мне полную. - Он протянул Дарнику, сидевшему рядом с бочонком, пустую кружку.
Польгара была так довольна своим успехом, что даже воздержалась от язвительных высказываний по этому поводу.
Было уже далеко за полночь, когда Эрранд проснулся от легкого толчка.
- Ну и крепко же ты спишь, - произнес голос, доносившийся, казалось, из глубины его сознания.
- Мне снился сон, - ответил Эрранд.
- Понятно, - сухо произнес голос. - Одевайся. Ты должен пойти в Тронный зал.
Эрранд послушно выбрался из постели, натянул тунику и засунул ноги в короткие сендарийские сапожки из мягкой кожи.
- Только тихо, - приказал голос. - Не разбуди Польгару и Дарника.
Эрранд тихо вышел из комнаты и прошел по длинным пустым коридорам к просторному Тронному залу, где три года назад он вложил в руку Гариона Шар Алдура, навсегда изменив жизнь молодого человека.
Эрранд потянул на себя тяжелую дверь, она слегка скрипнула, и из-за нее послышался голос:
- Кто там?
- Это я, Бельгарион, - ответил Эрранд.
Огромный зал был освещен мягким голубым сиянием, которое излучал Шар Алдура, покоившийся на рукояти огромного Ривского меча, который висел над троном острием вниз.
- Что ты здесь делаешь в такой час, Эрранд? - спросил его Гарион. Король Ривский сидел, развалившись на троне, перекинув ногу через подлокотник.
- Мне приказали прийти сюда, - ответил Эрранд.
Гарион удивленно уставился на него.
- Приказали? Кто приказал?
- Ты знаешь кто, - сказал Эрранд, войдя в зал и закрыв за собой дверь. - Он. Гарион заморгал глазами.
- Он с тобой тоже говорит?
- Сегодня в первый раз. Хотя я знал, что когда-нибудь это произойдет.
- Если он никогда не... - Гарион не договорил и, пораженный, поднял глаза к Шару.
Мягкое голубое свечение камня внезапно сменилось на густой темно-красный свет. Эрранд отчетливо услышал странный звук. Когда он носил Шар, у него в ушах постоянно звучал хрустальный звон его песни, но теперь в этом звоне появился безобразный металлический скрежет, словно камень наткнулся на что-то или на кого-то и пришел в ярость.
- Берегитесь! - Они оба отчетливо услышали голос, не запомнить который было невозможно. - Берегитесь Зандрамас!
Глава 5
Как только рассвело, Эрранд и Гарион отправились на поиски Бельгарата. Этой ночью им не удалось сомкнуть глаз; Эрранд чувствовал, как напряжен Гарион, да и сам он прекрасно понимал, что полученное ими предупреждение касалось дела такой важности, что все остальное по сравнению с ним отступало на второй план. Они не стали говорить об этом, а просто сидели в темноте Тронного зала, время от времени посматривая на Шар Алдура, но камень, на мгновение неожиданно побагровевший, будто от гнева, снова замерцал привычной голубизной.
Бельгарата они застали сидящим у недавно разведенного огня в комнате рядом с королевской кухней. Рядом с ним на столе лежали толстый ломоть хлеба и огромная головка сыра. Эрранд взглянул на хлеб и сыр, внезапно осознав, как он голоден. Старый колдун сидел погруженный в свои мысли и созерцал пляшущие языки пламени; на плечи его был накинут толстый серый плед, хотя в комнате было не холодно.
- Раненько вы проснулись, - заметил он, когда Гарион и Эрранд, войдя в комнату, устроились рядом с ним у огня.
- И ты тоже, дед, - сказал Гарион.
- Мне приснился необычный сон, - ответил старик. - Я все никак не могу от него отвязаться. Мне почему-то приснилось, что наш Шар покраснел.
- Так оно и было, - тихо проговорил Эрранд.
Бельгарат резко вскинул голову.
- Да. Мы оба это видели, - сказал Гарион. - Несколько часов назад мы были в Тронном зале, и на наших глазах Шар покраснел. А потом голос, который до сих пор у меня вот здесь, - он постучал пальцем по лбу, - сказал нам: "Берегитесь Зандрамас".
- Зандрамас? - озадаченно повторил Бельгарат. - Это имя, или название, или что?
- Я не знаю, дедушка, - ответил Гарион, - но мы с Эррандом оба это слышали. Верно, Эрранд?
Не отводя глаз от хлеба и сыра, Эрранд кивнул.
- А что вы оба делали в Тронном зале в такое время? - поинтересовался Бельгарат.
- Я спал, - ответил Гарион. Тут он слегка покраснел. - Ну, вроде бы спал. Мы с Сенедрой проговорили допоздна. Мы так давно не разговаривали, а нам нужно было многое сказать друг другу. Но вдруг он приказал мне встать и идти в Тронный зал.
Бельгарат поглядел на Эрранда.
- А ты?
- Он разбудил меня, - ответил тот, - и сказал...
- Погоди-ка, - прервал его Бельгарат. - Кто тебя разбудил?
- Тот же, кто разбудил Гариона.
- Ты знаешь, кто это?
- Да.
- А ты знаешь, кто он такой?
Эрранд кивнул.
- Ты с ним раньше говорил?
- Нет.
- Но ты сразу понял, кто это такой?
- Да.Он приказал мне пойти в Тронный зал, что я и сделал. Когда я пришел туда, Шар покраснел, и голос велел нам остерегаться Зандрамас.
Бельгарат сидел, нахмурившись.
- Вы оба абсолютно уверены, что Шар сменил цвет?
- Да, дедушка, - уверил его Гарион, - и звук его тоже изменился. Он обычно звенит как колокольчик, а тут он звучал совсем по-другому.
- И ты уверен, что он стал красным? Может, он просто потемнел, принял другой оттенок?
- Нет, дедушка. Он определенно покраснел.
Бельгарат встал со стула, лицо его внезапно стало очень серьезным.
- Пошли со мной, - коротко сказал он и направился к двери.
- Куда мы идем? - спросил Гарион.
- В библиотеку. Мне нужно кое-что проверить.
- Что?
- Не торопи меня.Это очень важно, и я хочу быть уверенным, что все понял правильно.
Проходя мимо стола, Эрранд отломил кусок сыра и, откусив от него, последовал за Бельгаратом и Гарионом. Они быстро прошли по сумрачным полутемным коридорам и взобрались наверх по узким, отдающим эхом ступеням. За последние несколько лет беззаботной жизни лицо Бельгарата приобрело скучающее выражение с налетом ленивой снисходительности. Сейчас от всего этого не осталось и следа, взгляд его сделался напряженным и настороженным. Когда они дошли до библиотеки, старик вынул из пыльного стола две свечи и зажег их от факела, прикрепленного железным кольцом к стене снаружи. Вернувшись в комнату, он установил одну из свечей в подсвечник.