Философские сказки для обдумывающих житье или веселая книга о свободе и нравственности, стр. 78

Привязываться – умно и вкусно. Надо только знать, к кому привязываться – и всегда уметь отвязываться.

Когда альпинисты идут в горы, на опасной тропе они всегда очень даже привязываются друг к другу. Но только ненормальные привязываются намертво, у всех остальных есть карабины: раз! – и все свободны. Можно ставить палатки.

ПРИВЯЗЫВАТЬСЯ МОЖНО ТОГДА, КОГДА УМЕЕШЬ ОТВЯЗЫВАТЬСЯ

Размышления о Неправильном мире

О страданиях по программе

Привязанности, чреватые болью, но несущие в жизнь сердечность, тепло и трепетность, еще понять можно. Но в жизни огромное число мелких привязанностей липнут на нас, как репьи на собаку, не принося за собой ничего, кроме неприятностей.

Нам больно, когда нас забыли или обошли; нас возмущает, если человек не выполнил то, что нам пообещал; мы не выносим, когда с нами так разговаривают; нас бесит, когда человек так нагло врет.

Расшифровывайте:

Мы привязаны к тому, чтобы нас помнили и чествовали – мы зависимы от этого. Мы привязаны к порядку, при котором человек должен выполнять обещанное – мы зависимы от того, соблюдается ли этот порядок. Мы накрепко привязаны к мысли, что нас должны уважать – и поэтому зависимы от интонаций окружающих. Мы привязаны к убеждению, что люди должны врать только с угрызениями совести – и наше душевное состояние зависимо от того, видим ли мы это.

Такие привязанности я называю зависимостями. Будда то же самое называл желаниями и говорил просто: путь мудрого – избавление от всех желаний.

Зависимости – это простенькие программки-двухходовки. В них первым ходом записано, КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ МИР и чье-то поведение, а вторым ходом – КАК НАМ ДЕРГАТЬСЯ И СТРАДАТЬ, когда мир оказывается реальным, то есть другим.

Индивидуальность личности здесь выражается в приверженности своей, личной, программе страдания. Кто-то плачет, кто-то орет, кто-то застревает в тоске.

Естественно, нормальный человек убежден, что дергают его не его программки, а люди и события.

«Ты заставляешь меня нервничать!» – кричит кому-то он, и в его дергании оказывается виновата не его глупость, не его зависимость, а тот, который «Ты».

Откуда в нас такие остроумные программы? Все идет из детства, из полученных тогда уроков.

Детство на всю жизнь

Когда ребенку плохо или что-то нужно, он плачет – тогда родители подходят и помогают ему. Это усваивается сразу: чтобы родители начали вокруг него крутиться, ему должно быть плохо.

Первый урок усвоен.

Далее: чтобы управлять ребенком, родители нередко перекрывают ему кислород – лишают любви. Но дети, увидев такой образец, начинают делать то же самое.

«Ты плохая! Я тебя не люблю!» – эта фраза, выраженная глазами, ручонками, плачем или словами, сбивает с ног почти любую маму.

Дети быстро убеждаются, что родители без кислорода их детской любви страдают и мучаются. А чтобы не мучиться – согласятся делать то, что ребенку нужно.

Второй урок усваивается так же крепко – на всю жизнь.

К сожалению, с окончанием детства орать в мир, что тебе плохо, так же глупо, как заявлять миру, что он плохой, когда на твой крик к тебе бежать никто не торопится. Жизненная ситуация изменилась, и старые реакции уже не работают. Нормальные животные при изменении обстоятельств жизни свое поведение меняют. Люди же в отличие от крыс и других умных животных практически не переучиваются.

Возможно, взрослые дети и хотели бы; но кто из воспитателей подаст им пример?

О вежливости к миру

Вежливые люди избегают требований и щедры на благодарность. И чтобы жить с миром в мире, надо быть к нему просто вежливым. Вежливые люди не кричат, что мир им что-то должен, они имеют к нему пожелания.

Кроме соблюдения правил приличия учитывайте и то, что мир вам действительно ничего не должен.

Если мир повернулся тем боком, как вам хотелось, вы ему благодарны. Мир повернулся как-то по-другому – поймите его обстоятельства и будьте благодарны просто за то, что он есть.

Есть ли у вас в этом мире права? – Да, есть. Вы имеете право на предпочтения, то есть право на постоянную радость всегда – и большую радость в некоторых случаях.

Можно, я сделаю рекламу хорошей книге хорошего человека? Делаю: Виктор Кротов, книга «Этюды о непонятном». А вместо своих хороших слов о нем помещаю слова его, отрывок из его книги: читайте, грейтесь и думайте.

Как это делал и я.

Круговая лапта

– Вышибалы, вышибалы! Давайте в вышибалы!.. Папочка, ты ведь поиграешь с нами? Ты ведь обещал нам полчасика своего драгоценного времени…

Обещал. Деваться некуда. Я вышел на лужайку. Младшему, моему племяннику, шесть лет. Старшей, дочке, четырнадцать. Отлично, пусть и мне будет лет десять. Только со взрослым телом своим придется быть поосторожнее: не зашибить бы кого-нибудь ненароком… Начали!

Старый деревенский домик жмурился от удовольствия, любуясь беготней по зеленой лужайке. Два его внимательных зрачка – бабушка и дедушка поглядывали из-под приподнятых занавесок, стараясь остаться незамеченными. Белый мохнатый пес еле сдерживался, чтобы не ворваться в общую веселую кутерьму. Утки, занятые в овражке своими вечными водными процедурами, беспокойно покрякивали снизу вверх. Они уже предчувствовали, что рано или поздно в их лужицу плюхнется бессмысленный круглый предмет, за которым скатится по откосу отчаянный мальчишка. Меня среди наблюдателей на этот раз не было. Я был среди игроков.

Я ловил свечи, вышибал зазевавшегося противника – милого, родного противника. Я поскальзывался на шелковистой траве, вылетал из круга и вместе со всеми трепетно считал перебежки выручалы. Было весело и легко.

Как в детстве? Нет – лучше, веселее, свободнее. Я играл азартно и старательно. Только не было зависимости от исхода, не было обиды поражения, не было торжества победителя. Выигрыш и проигрыш ничего не значили. Мои радостные и горестные восклицания были всего лишь карнавальными репликами. Я играл с упоением и уже не зависел от игры, как было когда-то со мной и как зависела теперь моя ребятня, дрожа от волнения, ликуя или досадуя. У меня эта привязь была уже оборвана.

Запомнить бы, довезти бы до города, до трудной повседневной игры, где может вывести из себя недопонятая фраза или случайный взгляд, где волнами меняется настроение, где вся судьба порою висит на волоске ненужного разговора. Где так нелегко быть самим собой независимо от результата своих усилий. Где не одна, а несколько привязей дергают из стороны в сторону болезненными или сладостными рывками… Лучше, веселее, свободнее.

Освободиться, не бросая ни серьезной игры, ни радостного дела. Освободиться от всех привязей ради одной-единственной, светлой и невесомой, как солнечный луч. Скинуть лилипутские нити, притягивающие меня к себе самому.

Ведь это возможно, возможно – и вот они, мои свидетели: зеленая лужайка, белый лохматый пес и утки, занятые в овраге своими вечными водными процедурами.

В мире есть удивительнейшие вещи. На каждом шагу – каким чудом земля подхватывает ступающую ногу?

Он же, человек Виктор Кротов

Чего в мире нет

Когда я иду по дороге и встречаю большую лужу или грязь без края, я почему-то всегда от кишок верю, что через эту грязь где-то должен быть нормальный проход. Я не разрешаю природе быть грязной до конца.