Философские сказки для обдумывающих житье или веселая книга о свободе и нравственности, стр. 21

А то, что погибнут те же, народ не замечает.

Как в известном анекдоте:

Сообщение ТАСС: «Наш замечательный бегун занял почетное второе место, а его соперник из США пришел к финишу предпоследним!»

А всего бегунов было – двое… Привет!

А мой коллега, славный Гриша, начал игру с того, что предложил раздать по два имеющихся у каждого спасательных жилета. Это с энтузиазмом сделали все, и это было естественно.

Не так ли?

Что Гриша и подытожил: «У нас в группе сорок человек. Поднимите руки те, кто участвовал сейчас в убийстве тридцати восьми человек!»

Охнув и подумав, руки подняли все. И больше никто не выступал на тему: «Я считаю себя не вправе раздавать кому-нибудь жизни и смерти!»

Итоги

Для тех, кто любит пострелять, эта Игра – возможность кого-то подстрелить.

Например, своих идеологических противников. Представляете, рядом с вами Солнышко и Умница, но смеет развивать другие, а не ваши взгляды. Естественно, вы даете ему Смерть… Так?

У нас так бывало очень даже нередко.

Для кого-то Игра была лишь возможностью продемонстрировать свои симпатии. «Естественно, я раздал Жизни всем своим друзьям. Врагов у меня здесь нет, но несколько человек мне сегодня не понравились…»

Это настолько естественно и тупо, что я даже как-то теряюсь это откомментировать.

Но, хочется верить, кто-то в этой игре увидел и сделал другое. Он задумался: а чего стоит моя жизнь среди других жизней? За что меня ценят люди? Могу ли я людям давать больше?

Вот Женя, славный педагог. Но если бы он свою школу создал в реальности, а не только в красивых мечтах и рассказах, его человеческий вес был бы другим…

Пусть эта Игра будет с тобой всегда. Пусть она помогает тебе жить так, чтобы и ты сам, и другие о тебе могли сказать:

ТЫ ЖИВЕШЬ – СИЛЬНО! ТЫ ЖИЗНИ – ДОСТОИН!

Необитаемый остров

Все описанное ниже является, к сожалению, сугубой правдой. И, хуже того, регулярно воспроизводимой.

Гриша свет Крамской проводил очередное занятие своего телесного тренинга, к нему в гости затесался я. Занятие было не первое, посему народ был уже раскрепощенный.

То, что вышло у Гриши на этом тренинге, выходит на тренинге каждом. А потом – в каждой жизни. Можете сами проверять. Можете сами наблюдать.

Вводная народу от Гриши: «Вы попали на Необитаемый остров. Вам нужно как-то устроить свою жизнь. У вас есть многое, кроме одного – вы не можете пользоваться осмысленной человеческой речью. Общаться можете знаками, как хотите. Время на игру – 45 минут».

Вводная вам от меня: ситуация задана предельно провокационная. Атмосфера раскрепощенности и возможность каждому быть самим собой уже создана ранее; по сути, людей освободили от мундира цивилизованности. При этом в замкнутом пространстве небольшой комнаты ДЕЛАТЬ в общем-то совершенно нечего. Если не напрягаться, чтобы что-то выдумывать, то можно только БАЛДЕТЬ.

И что?

А то, что народ ринулся в эту ситуацию, как в свою родную стихию, как в то, что готов делать всегда и с последним удовольствием.

Гриша не давал установки, что мы, лишившись возможности человеческой речи, лишились возможности человеческого разума: нет, до этой радостной возможности народ додумался самостоятельно.

И занялся – Дурью.

Я попробовал предложить народу поохотиться, чтобы добыть пропитание – народ задумался, но быстро понял, что интереснее охота другая. Бабы стали дразнить мужиков, мужикам стали бегать за бабами. Я начал носить стулья и кресла, чтобы построить всем жилище – сразу нашлась обезьяна женского полу, которая это жилище начала заинтересованно разносить.

Увидев ее упорно бессмысленный взгляд, я узнал в нем кучу своих знакомых и понял, что любое мое сопротивление бесполезно.

И ушел со своим ружьем в угол. С ружьем – чтобы не изнасиловали.

Да, потому что именно эта сценка шла в народе с наибольшим энтузиазмом. Молодые люди с упоением изображали, как они насилуют девушек, от чего девушки пребывали в нескрываемом восторге.

Когда все уставали носиться, мужские и женские группировки играли в тихие игры внутри себя. Мужики рычали «Гы!» и жестами футболистов доказывали, что его член – самый могучий. Девушки кучковались в углу и, кокетливо охорашиваясь, разыгрывали между собой тарабарские перебранки.

Кстати, весело – ухохочешься.

А потом таскали друг друга за волосы.

А я сидел в стороне, наблюдал эти человеческие обезьяньи развлечения и понимал, что все происходящее здесь есть жизнь. Для народа – это яркое воспроизведение того, что происходит в жизни народа. Для меня – это то, что постоянно происходит в жизни со мной.

Всё, как в жизни: народ развлекается, разыгрывая ссоры и изнасилования, а я вне их жизни и сижу в стороне. Я смотрю со стороны на все происходящее, даже пытаюсь себя этим заинтересовать – но каждый раз понимаю, что мне все это совершенно не нужно.

Я – НЕ ОТ МИРА СЕГО.

О первых учениках

Да, возможно, что я не очень-то умею в эти обезьяньи игры играть. Да, вы можете мне бросить: «Не играете, потому что не умеете!» Но я могу спокойно ответить: «Не умею, потому что не играл!»

Помните, из шварцевского Дракона:

– Я не виноват, нас всех так учили!

– Да, но почему же ты оказался первым учеником?

…Может быть, какие-то склонности все-таки присутствуют?

СКАЗКИ ВНУТРЕННЕГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА

Я выбираю этот мир

На мой взгляд, любители путешествий мало чем отличаются от любителей видиков: и те, и другие душевную пустоту одинаково торопятся заполнить видеорядом. Однако путешествие для того, кто умеет видеть, да еще рядом с умным собеседником, становится уже не ГЛАЗЕНИЕМ, а УРОКОМ.

И, будем надеяться, не самым скучным.

Царство Божие – внутри вас.

И. Христос

Тот, кто верит, что его мир – единственный, он же реальный, есть просто человек, привыкший к своим очкам и не понимающий, что очки с разными стеклами будут показывать разные картинки. Приросшими очками-линзами могут оказываться и сиюминутное настроение, превращающее мир в серо-скучный, страшный или радужный, и привитая нам культура, и порожденный ею словарь. В соответствии со своим словарем одна женщина внимание мужчины оценит как обещание любви, а другая – как покушение…

Вам нравится слово «покушение»? Это слово было ключевым в словаре одной милой дамы, у которой никак не складывалась личная жизнь.

Вон идет мой сын Шура, плачет. Друг назвал его Предателем, когда Шура захотел дружить не только с ним, но и с тем, с кем его друг был в ссоре. Я позвал этого строгого товарища и сказал, что мой сын – не предатель. Шура успокоился, хотя его друг внутренне меня понять, кажется, так и не смог.

Кто же из нас прав? Мы правы оба. Просто я живу в светлом и добром мире, где дружить должны все. А он живет в мире, где идет борьба за союзников перед очередным боем, и дружба с врагом есть удар по его интересам. Он прав по-своему, потому что он живет в другом мире – в мире, пропитанном войной.

Такая же смешная ситуация с супружеской «верностью» и «изменой», когда человек может оказаться моральным преступником, не совершив ничего дурного. Ведь разве любить – это дурно? Но в сознании, где возможен захват моего имущества – мужа или жены – враждебными силами, близкий контакт с врагом опасен и преступен.

И поехало: измена, предательство… Все по-своему логично.

А в мире, где нет войны и кровавого соперничества, где другой не может быть собственностью и всегда свободен, где любишь другого, а не то, что он дает тебе, – в таком мире измен нет. Есть увлечения – интересные, прекрасные, удачные или не очень. Есть выборы, которые тебя устраивают или нет и которые можно обсудить.