Макроскоп, стр. 108

– Итак, мы сделали это, – сказала Афра таким тоном, как будто это была новость. – Пять прыжков, и сейчас мы находимся от разрушителя дальше, чем были вначале.

– Шен говорит, что туда можно добраться еще через шесть прыжков, – сообщил Иво. – Он просчитал конфигурации.

– А откуда он знает их? Я думала он не может... ну да, понимаю. Он был с нами, когда мы определяли расстояние по историческим событиям на Земле. Вероятно, он слышит все, что вы слышите, когда работаете со скопом. Но как он мог что-то просчитать в уме, имея столь ничтожную информацию, которая у нас есть?

– Давайте еще раз все обсудим, – предложил Гротон. – Очевидно, мы что-то упустили, если, конечно же, Шен не лжет.

– Он мог бы солгать, – ответил Иво. – Но, скорее всего, не опустится до этого. Он не захочет выходить до того, как начнется что-то интересное, а совершать еще шесть прыжков было бы для него страшной скукотой.

– Наш первый прыжок был лет на сорок, в 1930 год, – сказал Гарольд. – Второй – почти на три тысячи лет, как мы выяснили, в 930 год до нашей эры. Разница в 2800 лет, но фактически прыжок получился подальше, пространственно, мы ведь оказались на другой стороне Земли. Затем прыжок наискосок, еще на сорок лет, в 890 год до нашей эры. Дело приняло серьезный оборот, здесь мы уже немного заблудились. И наконец прыжок в 975 год до нашей эры, еще один, в то же время – мы просто скользнули по изгибу какой-то петли, никуда не двигаясь. Но, очевидно, Шену это что-то говорит.

Афра повернулась к Иво:

– У вас же есть способности к вычислениям. Неужели вы не можете просчитать конфигурации петель так же, как и он?

– Нет. При своих вычислениях он пользуется не только математикой, ему также известны многие принципы и исходные условия, о которых я не имею понятия. Он соображает гораздо лучше, чем я: его рассуждения – это искусство, тогда как мои – голая логика.

– Наверное, он использует астрологию, – едко заметила Афра.

Гарольд покачал головой:

– Нет, астрология...

– Есть вероятность, что он ее знает, – сказал Иво. – Это не шутка. Вполне возможно, применяя к астрологические методы, составить топологическую карту искривлений подпространства галактики. Шену это по силам, он...

– Бросьте, – отрезала Афра.

Гарольд погрузился в размышления. Он верит, думал Иво, это открытие осенило его впервые, хотя он предполагал это и раньше. Он действительно верит.

А что, если Шен тоже верит?

Откуда человеку знать, где правда, а где ложь, где истина, а где обман?

Даже если астрология и лженаука, применяя ее, Гарольд добился больших результатов, чем Афра со своими истинно научными методами.

– Мне тут пришла в голову одна мысль, – прервала паузу Афра. – А не слишком ли мы упрощенно представляем себе прыжки в пространстве? Мы изобрели примитивную аналогию – веревочка в круге, и забываем о том, что четырехмерное искривленное подпространство – это вещь совершенно иного уровня сложности. Его невозможно изобразить на двумерном рисунке.

– В принципе, я могу сделать объемный каркас – что-то вроде трехмерной системы координат, – сказал Гротон. – К специальным планкам и листам можно будет прикрепить маркеры. И все, разумеется, прозрачное, так что мы сможем рассмотреть любое место под любым углом. Мы поставим пять известных нам уже точек, посмотрим, подумаем, может, нам и удастся что-нибудь выяснить.

Афра в порыве возбуждения схватила его руку:

– Когда вы все сделаете?

В шестой раз они прыгнули, мягко выражаясь, далековато. Все уставились на экран компьютера, цифры говорили сами за себя.

– Это уже другой разрушитель... – заключила Афра.

Сейчас они находились на расстоянии пять тысяч световых лет от Солнца, и на Земле был приблизительно 4000 год до нашей эры. Сигнал разрушителя, который можно было принять на Земле в 80-х годах, исчез, но на этот раз работал другой разрушитель, идентичный первому, но на расстоянии шестнадцати тысяч световых лет и по другому азимуту.

– У меня есть подозрение, – сказал Гарольд, – что мы свидетели самого настоящего галактического заговора. Мечта параноика.

– Я просто в восторге от этого, – ответила Афра.

Он погрозил ей пальцем, словно пятилетнему ребенку:

– Это не случайно, что два аналогичных источника излучения установлены на расстоянии тридцать тысяч световых лет друг от друга, и к настоящему моменту излучение каждого из них распространилось на восемнадцать тысяч световых лет. Обратите внимание, что они оба расположены в среднем поясе галактики. Поставить шесть штук таким образом, а седьмой в центр, и зона излучения охватит подавляющее большинство всех звезд в Млечном Пути.

– А из этого следует, что разрушитель направлен против всех цивилизаций, и Земля просто его очередная жертва, – согласилась Афра.

– Это также означает, что эти станции могут быть вооружены, – сказал Иво. – Буквально, я хотел бы подчеркнуть. Иначе они не выстояли бы все эти века против всех галактических цивилизаций, которые, как мы знаем, существуют. – Он помолчал. – Так что, двигаемся дальше?

– Да, вперед! – сказала Афра с такой яростью, что он даже испугался. Она то и дело напоминала подобным образом, что у нее с разрушителем личные счеты. Она все еще не могла забыть о Браде – принце-божестве, – который умер и не воскрес.

Им поднадоели уже космические путешествия, как минимум они привыкли к ним, но десятый прыжок удивил всех. Он отбросил их на тридцать пять тысяч световых лет и они оказались вне галактики. Прыжок получился почти вертикальным относительно плоскости вращения галактики, и сейчас они висели прямо над гигантским диском Млечного Пути.

Сюда сигнал разрушителя не доходил.

Вся компания собралась у экранов «прямого обзора». Фактически, это было изображение, передаваемое искусственными спутниками, запущенными на орбиту Нептуна. Гарольд не бездельничал в перерывах между прыжками, и ему было с чем поиграться среди имеющейся кучи сложного оборудования. После того, как в конфигурацию фиксирующего поля были внесены поправки на движение объектов, мини-спутники проходили все трансформации и прыжки невредимыми и без изменения орбит.