Искатель искомого ( Цель только одна – вопрос), стр. 25

С короной в руках я вышел из комнаты покойного. Мари-Анна, Дана и королевский служитель смотрели на меня во все глаза.

— Король умер, — сказал я. — Я — новый Король.

— Волшебник Информации. Ну разумеется! — сказал служитель. — Он давно уже подготавливал вас к этой роли.

С несчастным видом я посмотрел на Мари-Анну и Дану. Они знали всю правду обо мне, и я чувствовал себя крайне неловко.

Но девушки лишь склонили предо мной головы.

— Ваше Величество, — произнесла Мари-Анна, и Дана ей не возразила. Деваться некуда — с поклонами пришлось смириться.

Церемония погребения была весьма утомительной. Доброго Короля Эбнеза похоронили, и его дом стал моим. Но трудности еще только начинались.

Ко мне приблизилась Мари-Анна.

— Ты должен жениться, — сказала она. — Таковы правила.

— Это верно, — сказал я. — Но я хотел бы жениться на тебе.

На глазах у нее показались слезы.

— Король Хамфри, я не могу. Я люблю тебя, но еще больше люблю мою невинность. Я должна покинуть тебя и уступить дорогу другой избраннице.

— Нет! — крикнул я. — Ты нужна мне!

— Тебе нужен мой талант вызывать копытных, — сказала она. — Но если ты быстро-быстро женишься на другой, я останусь и по-прежнему буду служить тебе.

Я рад был удержать ее даже и таким способом.

— Но на ком же еще мне жениться? — по простоте душевной спросил я.

— Гм...

Я оглянулся. Это была Дана, демонесса. И тут меня озарило: я понял смысл Ответа, данного мне оракулом.

— Ты должна выйти замуж за Короля! А мне предстоит покорение демона! Что все это значит, Дана?

— Это значит, что я люблю тебя, Хамфри, — сказала она. — И ты действительно покорил меня.

— Но ты же не могла знать заранее, что я стану Королем! Ты бы ничего не выиграла, любя меня.

— Да, это так, — согласилась она. — Моя совесть не позволяла открыть тебе мои чувства, потому что не хотелось разрушать ваши отношения с Мари-Анной. Поэтому я сосредоточилась на Короле Эбнезе, и я бы вышла за него при случае замуж и сделала бы счастливым до безумия, но настоящая моя любовь — это ты. Мне даже нравилось, что Король так неподатлив; ведь это давало мне возможность снова и снова путешествовать вместе с тобой.

Вот бы никогда не подумал! Мари-Анна была единственной женщиной, занимавшей мое воображение; сердце мое ныло при мысли, что она отказалась стать моей женой. Я высоко ценил помощь, которую оказывала мне Дана, но, увы, не вникал в мотивы, побуждающие демонессу помогать мне. Я был слеп, а это весьма опасное состояние, особенно для Королей.

— Надо полагать, опять всему виной твоя душа, — сказал я. — Нормальные демоны любить не могут.

Невольно я старался отсрочить решение о браке с демонессой.

— Да, мне с некоторых пор доступны и дружба, и любовь, — согласилась она. — И в этих чувствах, должна признать, что-то есть. Без души мне было скучно, с душой — грустно, а вот любовь к тебе сделала меня по-настоящему счастливой.

Я все еще не мог поверить. Внешность у меня неприглядная, рост маленький, одно лишь здоровье отличное. Я помог Мари-Анне, когда она была ранена, я с пониманием относился к ее невинности, так что любовь между нами должна была возникнуть естественно. Но демонесса — это ведь расчетливое и переменчивое во всех смыслах создание, способное очаровать и Короля. С чего бы это ей было в меня влюбляться?

— А когда... Я имею в виду, с какого момента ты...

— Когда мы вместе дрались против пауков-волков, — сказала она. — Ты был великолепен! Как мгновенно и точно ты оценивал ситуацию! Как мудро подсказал, какой мне облик следует принять! А когда я не смогла устрашить паука, ты пришел на помощь и повел себя так храбро! А потом, когда все кончилось, ты сказал, что у меня есть душа, и мы улыбнулись друг другу. Я никогда не улыбалась мужчине просто так, без тайного умысла. А когда мужчина отвечал улыбкой, то улыбался он не мне, а тому, что он считал моим телом. Но между тобой и мной в тот момент возникло вдруг такое понимание, что я почувствовала дрожь и чувствую ее с тех пор всегда, стоит мне тебя увидеть. Может быть, это и не любовь, но у меня еще слишком мало опыта, чтобы понять...

А она, оказывается, тоже в каком-то смысле хранила невинность! То есть была опытна во всем, кроме любви. Итак, я решился.

— Очень хорошо. Я возьму тебя в жены. — Трудно было сказать, насколько я запутал отношения королей с демонессами, но эта демонесса мне подходила вполне.

— О, благодарю тебя, Хамфри! — воскликнула она в полном восторге. — Имею ли я теперь право поцеловать тебя?

— Давай, чего уж там! — без должного такта сказала Мари-Анна. Да, конечно, бедняжка сама посоветовала жениться мне на ком-нибудь другом, но все-таки втайне любила меня, и это доставляло мне некую постыдную радость. — Вот вы и помолвлены.

Дана приблизилась ко мне и обвила руками. Она была повыше меня, как, впрочем, и Мари-Анна. Чуть наклонившись, демонесса сначала едва коснулась моих губ своими, а затем приступила к поцелую. Такого я еще не испытывал! Только теперь я понял, насколько были невинны те поцелуи, которыми я обменивался с Мари-Анной. В любви Дана была новичком, но что касается физической близости — здесь ее опыт был огромен. Я вдруг ощутил, сколь замечательно мягки и податливы ее губы... Кстати, никогда бы не подумал, что язык можно использовать таким образом! Тем временем сама она прижалась ко мне так тесно, что по телу у меня побежали мурашки. Я уже начинал понимать, до какой степени восторга она могла довести Короля. И все мои сомнения исчезли.

Я принял власть с приличествующими случаю сложностями. Была церемония, устроенная служителями, и народ стекался отовсюду — воздать почести и поглазеть на нового Короля. Корону подогнали под мой размер. Никто не усомнился в том, что я Волшебник, полностью доверившись мнению покойного Короля Эбнеза. Может быть, они тоже придерживались его взглядов, что если под рукой нет Волшебника, то можно надеть корону на подходящего человека, объявив его при этом Волшебником. Признаться, я очень боялся разоблачения.

К реальности меня вернула Мари-Анна. Она все время находилась рядом со мной, ибо Королю то и дело приходится совершать выезды. Ее способность вызывать копытных была неоценимой. Но однажды, когда она привела мне редко встречающуюся в Ксанте темную лошадку, нам удалось поговорить наедине.