Цвета ее тайны, стр. 43

Подъем к вершине Железной горы оказался долгим, и у непривычной к долгим переходам (иное дело заплывы) Мелы очень устали ноги.

Что ни говори, а эти людские подпорки сильно проигрывали в сравнении с хорошим хвостом, но увы — на суше без них не обойтись. А поскольку согласно карте именно этот путь вел к замку Доброго Волшебника, ей не оставалось ничего другого, кроме как потерпеть.

Вершина оказалась совершенно голой: видимо, деревья — даже железное дерево — не слишком охотно укоренялись в твердом железе. Правда, оттуда открывался превосходный вид, но толку от этого, можно сказать, не было, потому что ничего похожего на замок Доброго Волшебника взору не открылось. Для лагеря это местечко тоже подходило плохо, а между тем близилась ночь. К тому же для того чтобы совершить нелегкий спуск по западному склону, все слишком утомились.

— Как бы мне хотелось улечься в постель из мягкого мха, — мечтательно промолвила Яне.

— А мне на настоящий — чтоб был огромный — топчан, — подхватила Окра.

— А мне бы завалиться в бассейн с морской водой, на доже из водорослей, — высказала пожелание Мела.

Едва она договорила, как перед ними возникло клубящееся облако, из которого сформировалась женская фигура.

— Вы часом не путники, попавшие в затруднительное положение? — осведомилась появившаяся демонесса".

— Ой, Метрия, привет! — промолвила Мела без особого восторга. — Давно тебя не было.

— Я не Метрия.

— Да будь ты хоть Симметрия, хоть Стереометрия, хоть кто угодно.., тут нет ничего интересного, так что можешь оставить нас в покое.

— Могу, конечно, но стоит ли? Я Дана, одна из жен Доброго Волшебника. Души у меня нет, но пока моя очередь быть его женой, мне положено каждый день проявлять душевность. Это, чтобы вы знали, значит вовсе не кого-нибудь душить, а вести себя так, будто у меня есть душа. То есть совершать добрые поступки. Например, помогать путникам, попавшим в затруднительное положение. Вы как, ни в чем не нуждаетесь?

Мела не очень-то поверила всему сказанному, однако раздражать демонессу и тем самым подбивать ее на новые каверзы не хотела. А потому решила увести разговор в сторону.

— А я думала, Добрый Волшебник женат на Горгоне, — сказала она. Вообще-то ей совсем недавно говорили совсем другое, но тому источнику информации русалка тоже не доверяла.

— И на Горгоне тоже, — кивнула демонесса. — Нас у него шесть, и мы живем с ним по очереди. Сейчас мой месяц, а остальные дожидаются в Пекле.

— Да, Метрия рассказывала, что у него несколько жен, — припомнила Мела. — А еще она уверяла, будто он когда-то был королем Ксанфа. Но тут она, надо думать, ошиблась.

— А вот и не надо так думать. Хамфри и вправду был королем, как раз тогда мы и поженились. Дело в том, что в ту пору у меня завелась душа, и избавиться от этой обузы я могла, лишь выйдя замуж за короля. Тогда я считала душу обузой, хотя теперь, стыдно признаться, была бы не прочь обзавестись ей снова, — при этих словах Дана залилась краской. — Так что прошу вас, дайте мне возможность совершить хороший поступок. Такой добрый, как будто я вернула себе душу.

Мела переглянулась со спутницами.

— Вообще-то мы только что высказывали разные пожелания…

— Вот-вот, и мне так показалось, только я не очень хорошо расслышала. Не будете ли любезны повторить?

— Ну, мне хочется хотя бы окунуть хвост в морскую воду. Но если это трудно…

— Проще простого.

Дана щелкнула пальцами, и в железной поверхности появилось наполненное водой углубление. — Мела осторожно коснулась воды пальцем ноги и радостно воскликнула:

— Соленая! То, что надо!

Превратив ноги в хвост, русалка забралась в водоем.

Окра, в свою очередь, заполучила жесткий топчан, а Яне — ложе из мягкого мха. Все три спутницы были очень довольны.

— Как нам отблагодарить тебя? — спросила, блаженствуя в соленой воде, Мела.

— Что вы, какая там благодарность. Это вам спасибо, благодаря вам я сделала доброе дело и чувствую себя так, будто ко мне вернулась душа.

— Хорошо бы и все наделенные душой совершали бы такие же добрые поступки! — сказала Мела. — Надеюсь, мы еще встретимся с тобой в замке Доброго Волшебника. Наш путь лежит как раз туда.

— Вот как? А дорогу вы знаете?

— У нас есть карта, и мы идем по ней. Правда.., пока не очень-то получается.

— Не беда, завтра с утра я вернусь к вам и покажу верный путь. Это будет мое доброе дело на завтрашний день, — она уже начала было обращаться в дым, но вдруг задержалась. — Ой, совсем забыла, сегодня мой последний день. В полночь меня сменяет дева Тайвань, то есть, тьфу, матрона Тайвань. Она уже давным-давно не дева. Но дело не в этом, а в том, что показать вам дорогу у меня не получится.

— Ладно, хотя мысль была хорошая, — отозвалась Мела, которая так наслаждалась морской водой, что ни капельки не огорчилась.

— Впрочем, — сказала Дана, — я попрошу Метрию вам помочь.

— Метрию? Эту каверзницу? — с сомнением произнесла Мела.

— Ну, это за ней водится. Но ей скучно, и если я пообещаю, что из этого выйдет что-нибудь забавное, она вам поможет.

— Забавное? Например, если мы кубарем полетим с горы?

— Нет, такие забавы вовсе не в ее духе. Но если вы собираетесь посетить замок моего мужа, вам придется что-нибудь надеть.

— Надеть?

— Именно. Всем троим, — твердо заявила Дана. — Матрона Тайвань не терпит присутствия голых женщин.

— Но я же русалка! — воскликнула Мела. — Русалки не носят одежды.

— А я огрица, — встряла Окра, — мы тоже почти никогда не одеваемся, нам хватает и меха.

— Но, по-моему, Дана права, — подала голос Яне. — У людей принято носить одежду, и раз мы идем к ним в гости, нам надо соблюдать их правила.

— Тайвань просто помешана на правилах и приличиях, — промолвила Дана. — А вы не нимфы, чтобы бегать с голыми ягодицами. Поэтому попрошу Метрию первым делом отвести вас к Трус-дереву.

— Да мы и так не больно-то храбрые, кроме, конечно, Окры, — возразила Мела. — Да и вообще, зачем нам трусить?

— Речь и идет не о трусости, а о трусиках. Это главный элемент гардероба. А дерево называется так, чтобы никто не догадался. Прежде всего, чтобы мужчины — они больше всего на свете бояться прослыть трусами — держались оттуда подальше и не выведывали важные секреты. Ну ладно, мне пора. До полуночи я должна еще успеть одарить Хамфри счастьем.