Современная наука и философия: Пути фундаментальных исследований и перспективы философии, стр. 17

Особенность неклассической науки состоит в том, что указанная проблема становится непосредственным и явным стержнем преобразования физических представлений. Философское обобщение данных квантовой механики прямо подводит к отношению здесь-теперь и вне-здесъ-теперъ. Философское обобщение данных теории относительности ведет к тому же, совпадая по направлению с тем, что содержится в завещании Эйнштейна – его автобиографических заметках, где идет речь о поисках единой теории, в которой свойства пространства выводились бы из атомистической структуры вещества.

Квазифизические концепции

Философские обобщения достижений современной науки опираются не только на однозначно установленные научные положения, но и на гипотетические, еще не обладающие строгой достоверностью. В этом отношении философия всегда опережала науку и, более того, философское обобщение было движущей силой приобщения гипотетических концепций к числу достоверных. Кант считал ньютоново объяснение начальных условий небесной техники с помощью тангенциальной составляющей движения планет недостойным философа решением проблемы. Ее философски корректное, по мнению Канта, решение – гипотеза первичной туманности и перехода молекулярного движения в движение небесных тел – опиралось на ряд неоднозначных гипотез. В течение второй половины XVIII века и первой половины XIX века астрономия, астрофизика и небесная механика принесли гипотезе первичной туманности немало элементов внешнего оправдания (процесс этот еще не завершен, космогонические гипотезы и сейчас не обладают однозначной достоверностью). Одновременно происходило и внутреннее совершенствование гипотезы первичной туманности. Ф. Энгельс считал ее первым звеном перехода от статической картины мира к динамической.

Переход от ограниченных частных утверждений к более общим, от конечного к бесконечному свидетельствует о внутреннем совершенстве теории; experimentum crucis, решающий эксперимент, дает ей внешнее оправдание. В истории познания диалог философии и науки остается диалогом и не превращается в параллельные монологи, пока собеседники не только произносят свои реплики, но и слушают встречные. Бывают моменты, когда реплики науки, связанные с экспериментом, с внешним оправданием, особенно тесно связаны и с ожиданием ответа, с вниманием к ожидаемой реплике, с тревожными поисками внутреннего совершенства и философского обобщения. Такая ситуация возникла на рубеже XIX и XX веков, когда поиски объяснения результатов оптических и электродинамических экспериментов настоятельно требовали пересмотра и наиболее общих представлений о мире. И ныне бесконечные значения массы и энергии в физике элементарных частиц и различные пути устранения таких значений ожидают теории, обладающей внутренним совершенством.

Гипотетические концепции, возникающие сейчас почти непрерывно, обладают одной особенностью: они иллюстрируют если не структуру мира, то структуру и тенденции познания мира. С тех пор как философия обобщает не только и даже не столько достижения специальных наук на определенном, ограниченном данным временем уровне их развития, сколько живую их динамику (а именно это и делает философия, исходящая из бесконечного приближения к абсолютной истине), анализ тенденций такого развития становится одной из основ философского обобщения. Концепции, о которых идет речь, придают современной науке совершенно новый, не имеющий традиции, специфический стиль. Современные представления о веществе, пространстве, времени, его одномерности, течении и необратимости опираются в значительной части на классическую термодинамику, учитывают выводы теории относительности и квантовой механики и отнюдь не подгоняют эти выводы под априорные схемы. Многие из подобных представлений можно назвать не физическими, а скорее квазифизическими концепциями, достоверно описывающими не столько результаты физического исследования, сколько его тенденции и вероятные пути.

Современная наука не может обойтись без того, что можно было бы назвать ее самопознанием (это проявилось, хотя и не столь явно, уже в классической науке XVIII-XIX веков). А последнее все более тесно сближается с содержанием ее выводов, с изменением самых общих принципов при поисках этих выводов.

Самопознание науки – одна из основ гносеологического оптимизма, устраняющего призрак исчерпания познания, какую бы форму этот призрак ни принимал – непознаваемого предела или же познаваемого априорно того или иного «зафизического» или «сверхфизического» абсолюта либо окончательно познанного субстрата бытия. Когда речь идет о наиболее полном и общем постижении Вселенной и того, что казалось ее элементами, а оказалось «микроотображением» Вселенной, физика сопоставляет различные варианты своего дальнейшего развития. Они еще не являются физическими концепциями, но служат их необходимым условием. Чтобы строить новые сверхмощные ускорители, нужно думать о том, что будет открыто с их помощью, а это однозначно неизвестно, иначе не нужно было бы строить ускорители. Неоднозначные прогностические концепции, еще не нашедшие эмпирического подтверждения, уже готовы к применению этого физического критерия. Поэтому они и могут быть названы квазифизическими. Значение квазифизических концепций возрастает исторически, по мере перехода к более точным представлениям о мире, а также при переходе ко все более фундаментальным проблемам. Если раньше фундаментальная наука включала поиски подлинно неподвижного фундамента, на котором можно было бы строить с полным убеждением в его устойчивости, то сейчас фундаментальные исследования неотделимы от нерешенных проблем. Сейчас это область, где наиболее явственно самопознание науки, где многое высказывается «в кредит», в расчете на дальнейшие шаги науки, где однозначные, собственно физические представления о мире в целом и его ультрамикроскопических элементах особенно часто предваряются неоднозначными прогностическими конструкциями.

Такой характер приобретает развитие в современной физике представлений об отражении неисчерпаемости мира в локальных здесь-теперь. Ограничимся для примера одной из концепций дискретного пространства-времени – схемой трансмутаций в минимальных пространственно-временных областях, где ход вещей может быть объяснен воздействием конечной Метагалактики.

Эта концепция – современная форма высказанной еще в античной философии идеи: «движения нет, есть только результат движения» (подобные исторические сближения демонстрируют необратимость познания: возвращение к прошлому происходит на несравненно более высоком уровне приближения к действительности). В 1949—1950 годах Я. И. Френкель высказал мысль о том, что движение частицы происходит как серия регенераций: данная частица превращается в частицу иного типа, которая в свою очередь превращается в частицу исходного типа. В конце 50-х годов была сделана попытка связать идею регенерации с идеей дискретного пространства-времени; существуют неделимые далее пространственные расстояния и временные интервалы; регенерация, передвигающая частицу в следующую пространственно-временную клетку, реализуется на расстоянии р порядка 10^-15 см, через т порядка 10^-25 сек., что дает скорость результирующего ультрамикроскопического перемещения, равную скорости света [12]. Если эти регенерации-сдвиги происходят с– одной и той же вероятностью пространственных направлений, то после большого числа сдвигов частица останется вблизи того же места, ее макроскопическая скорость окажется равной нулю. Если же в пространстве существует асимметрия вероятностей, макроскопическая скорость будет различной, но не сможет превысить ультрамикроскопическую скорость – скорость света. Асимметрию можно связать с силовым полем, а противостоящую ей симметрию – с массой и объяснить последнюю воздействием Метагалактики.

Можно представить себе, что квазифизические концепции, подобные только что изложенной, уже в ближайшие десятилетия окажут существенное воздействие на освещение и решение такого фундаментального историко-научного вопроса, как определение понятий неклассическая физика и неклассическая Наука.