По следам загадочных зверей, стр. 90

«Я поднял голову, — пишет Сандерсон, — и в тот же момент инстинктивно скрылся с головой под водой. В нескольких десятках сантиметров над поверхностью речки прямо на меня летело нечто темное, похожее на орла. У меня не было времени рассматривать ее, но я заметил нижнюю челюсть с рядом белых острых зубов, отдаленных друг от друга тем же расстоянием, что занимает сам зуб.

Когда я вынырнул, тварь улетела.

Незадолго до конца дня она вернулась, снова летела вдоль русла. Зубы пощелкивали. Ветер свистел в крыльях.

Мое оружие было разряжено, а она летела прямо на Джорджа. Ему не оставалось ничего, кроме как заслониться ладонями. Тварь спланировала на него и скрылась в сумерках.

Сандерсон с другом вернулись в лагерь, где застали нескольких местных охотников, заготовителей леса.

— Что за летучие мыши с крыльями вот таких размеров? — спросил натуралист, разведя руками.

— Олитиу, — закричали сразу несколько охотников на диалекте ассумбо.

— Где вы видели это существо? — спросил наконец один из охотников, когда наступила тишина.

— Там, — ответил Сандерсон через переводчика, указывая пальцем в сторону реки.

Сандерсон говорил о нем как о летучей мыши, однако далеко не уверен, что так оно и есть. Летучие мыши делятся на две крупные группы — большие и малые. Первые питаются плодами растений, наиболее типичный представитель — летучая лисица, ее максимальные размеры 1,7 метра. Это мирные пугливые создания. Маловероятно, чтобы местные жители прочно закрепили за ними славу агрессивных тварей.

Но маленькие, как мы говорили, — хищники, питаются они прежде всего кровью крупных млекопитающих. Самая большая из них мышь имеет 80 сантиметров в размахе крыльев, она родом из Австралии. Но в Африке мегадермы размерами не превышают 40 сантиметров. Да и окраска у них совсем не та, что описывает зоолог.

Итак, ни те и ни другие не соответствуют понятию «олитиу».

Нужно сравнить конгамато Северной Родезии и олитиу Камеруна. Описание в целом совпадает. Но окраска разная. В рассказе Сандерсона — черная, у местных жителей — красная. Может быть, речь идет о разных видах? Может быть, африканцы приводят красную окраску специально, чтобы придать священный характер этому животному?

Какое бы оно ни было, оно остается для нас загадкой. И может быть, какому-нибудь натуралисту будущего, как в романе Конан Дойла, удастся открыть ящик с неведомым существом на заседании зоологического общества и приоткрыть тайну живого птеродактиля…

Глава 5. ТРЕТРЕТРЕТРЕ, ВУРУПАТРА И К°

Поразительная ситуация сложилась в зоологии. Пока наши зоологи собираются изучать то или иное животное или хотя бы проверяют слухи, эти живые ископаемые (возможно, это последние особи!) исчезают с лица Земли. И изучать можно будет только останки. Может быть, именно из-за этой глухоты многие вопросы науки до сих пор остаются нерешенными. То же и в истории зоологии Мадагаскара, «удивительной страны», как о ней сказал натуралист Филиберт Коммерсон, спутник знаменитого Бугенвиля.

Когда в 1658 году адмирал Этьен де Флакур выпустил «Историю Большого острова Мадагаскар», подытожившую его долгое пребывание в этом уголке Земли, в ней оказалось множество самых невероятных сведений, воспринимаемых как басни путешественников, и их правдивость была установлена лишь спустя века. Говоря о птицах, «населяющих леса», Флакур, например, писал: «Вурупатра — большая птица, живущая в Ампатрах, кладет яйца, как страус, в наиболее пустынных местах. [49].

После Флакура и другие путешественники писали об огромной птице, и их тоже назвали фантазерами. И она тоже несла яйца, большие, чем те, что «производят» страусы, и местные жители использовали их как посуду. Вот что пишет Фердинанд фон Хохштеккер: «Мадагаскарцы приехали на Маврикий, чтобы купить ром. Тара, которую они привезли с собой, представляла собой скорлупки яиц, в восемь раз больших, чем страусиные, и в 135 раз больше, чем куриные; они вмещали более 9 литров. Они рассказали, что яйца эти иногда находят в пустынных районах, да и птиц изредка видят».

Ясно, что все это воспринималось как анекдоты. Если страус высотой в 2 метра 50 сантиметров считался гигантской птицей-монстром, то что же говорить о великане, несшем яйца в восемь раз большие, чем страус?

Как полагали востоковеды, эти слухи были не чем иным, как эхом легенды о птице Рухх из сказок «Тысячи и одной ночи», страшного существа, заслужившего сомнительную репутацию у арабских мореходов. Она так огромна, говорили о ней, что, когда появлялась на небе, возникала тень: крылья закрывали солнце. Она так сильна, что может схватить слона и поднять его в воздух, а на рог наколоть сразу несколько животных. Бывало, она уносила целые суда с экипажами…

Во время своего второго путешествия Синдбад Мореход встречался с этой птицей, после того как нашел яйцо. Оно было 50 шагов шириной!

Когда Геродот писал о гигантских африканских птицах, их размеры казались более скромными: египетские жрецы говорили ему о расе летучих гигантов, живших по ту сторону истока Нила, и у них была сила поднять человека. Вспомним, что самый крупный орел в состоянии поднять существо не больше кролика…

Марко Поло в четырнадцатом веке из уст Кублай-хана услышал отголоски той же сказки. Азиатский властитель показал ему перья птицы «длиной около 20 метров» и два яйца значительных размеров. И добавил, что Рок происходит с острова Мадагаскар на южной стороне. Таким образом, рассказы о птице Рухх и мальгашские легенды совпали во времени и пространстве. Но казалось невероятным, что птица весом в несколько сотен килограммов может подняться в воздух. А ведь считалось, что если птица — должна непременно уметь летать. И птица Рок, она же вурупатра, была объявлена басней.

Шли годы, и в 1834 году французский путешественник Гудо подобрал на острове половинки скорлупы невероятных размеров, служащие бутылками для местных жителей. Он сделал рисунок и послал его в 1840 году в Париж орнитологу Жюлю Верро. Тот, исходя из одного лишь вида яйца, нарек птицу, его снесшую, эпиорнисом, «большой птицей».

Через несколько лет это имя, вызвавшее поначалу подозрения, было узаконено, когда Дюмарель в 1848 году увидел целое яйцо в окрестностях Диего-Суареса. «В него вмещалось 13 бутылок жидкости».

И вот в 1851 году наконец было официально признано, что на острове водились гигантские птицы: капитан торгового судна Малавуа привез в Парижский музей два яйца 32 сантиметров длины и 22 — ширины. Они вмещали около восьми литров (8 страусиных и 140 куриных яиц). Из одного такого яичка можно сделать омлет для 70 человек.

Спустя еще несколько лет известный путешественник Альфред Грандидье вывез из болот Амбалисатры неопределенного вида кости, принадлежавшие, на первый взгляд, какому-то толстокожему. Но исследования показали, что это птичьи кости («птицы-слона»). Если честно, то орнитологи не очень удивились, ибо еще за несколько лет до этого Р. Оуэн описал моа по костным остаткам из Новой Зеландии. Основываясь на имеющемся материале, Исидор Жоффрей Сент-Илер описал вид Aepyornis maximus.

На самом деле эпиорнис вовсе не больше моа по росту (рост моа — 2 метра 50 сантиметров). В Парижском музее имеется восстановленный скелет эпиорниса — 2,68 метра. —Но и это очень большой рост.

Если честно, то прямой связи между ростом птицы и ее яйцом нет. Вспомните киви из Новой Зеландии: ее яйца сравнимы со страусиными, а сама птица не крупнее курицы. А по весу получаются такие данные: 440 килограммов для самого крупного эпиорниса и 329 — для моа средних размеров.