Земля необходимых, стр. 85

В спортивной сумке рабочая одежда, цивильная одежда, белье, пара кроссовок, шильно-мыльные. В ней же сверху инструментальная сумка с минимумом ключей, ножовкой по металлу, запасными полотнами, небольшим молотком и кое-какой мелочью. Пара книжек, вчера купленных в нашей лавке. Можно ехать, тем более вон Газель показалась. И Малик, зевая, вышел из калитки напротив.

Газелька бодро бежала по дороге, к Демидовску. Мимо тянулись поля с кукурузой слева от дороги и с хлопчатником справа. Хлопок цвел, наполняя воздух медовым запахом. Я помахал из окна старому деду в тюбетейке, который отворял мотыгой воду, поливая хлопчатник. Шуганул очумевшую пчелу, случайно влетевшую в окно.

Протекторат РА, недалеко от Демидовска.23 год, третий месяц, 11. 09-12.

Пожилой узбек помахал рукой вслед бежевой Газели с веселыми парнями. Посмотрел на наполненную водой канаву под ногами, на уходящие вниз гряды с цветущими кустами хлопчатника.

– Бисмилло рахмону рахим.– он поплевал на огрубевшие от работы ладони, взял кетмень за отполированную рукоять, и начал открывать дорогу воде. Резвыми ручейками она побежала вниз, наполняя воздух запахом влажной земли в придачу к цветочному аромату. Дойдя до края поля, старик нагнулся, взял кусок красной влажной земли, растер между ладоней, вздохнул запах. Она пахла совсем по-другому, нежели желто-коричневая глина Средней Азии.

– Благословенна будь, земля. Благослови ее Аллах.– старик провел руками по аккуратной бородке. Хорошо, что его дочь вышла замуж за русского. И молодец он, что не послушался соседей, и позволил ей сделать это. Жена уже померла, богатой и влиятельной родни не было, и дочери, яркой восточной красавице, он не мог найти богатого жениха-узбека. А дочери нужен был этот светлоголовый, голубоглазый и веселый лейтенант-танкист из Чирчика. Впрочем, старик всегда был небогат. Хороший дехканин, но невезучий. Не мог заработать на урожаях с сада и огорода, а зарплата в колхозе не была особенно высокой. Не самой маленькой, ее хватило, чтобы помочь дочери выучиться в гидромелиоративном институте в Ташкенте. А потом, после развала Союза, дочь уехала с мужем и внуками в Россию, на его новое место службы., Хоть и жили не очень богато, можно сказать, бедно, но присылали деду понемногу денег. Совсем чуть-чуть, но ему и не надо было много, земля кормила. Но накатывалось одиночество. И когда дочь позвала его уехать с собой, долго не думал. Но даже представить не мог, что эта «заграница» будет так далеко. Впрочем, на все воля Аллаха.

– Катта илон. Джюда катта. (Большая змея, очень большая.) – Поперек пыльной тропы протянулся след как от протянутой толстой веревки. Узбек остановился, уже горячая пыль пекла подошвы босых ног. Достал из-под закрытой поясным платком рыжей кожаной кобуры пистолет Макарова, взвел курок. Плохо, что свой карабин он оставил на полевом стане, пистолетом старик владел не очень хорошо. Положил кетмень на плечо, и пошел, внимательно глядя по сторонам. Нет, видимо, уползла. Но пистолет он не убирал, пока не дошел и не обул обмытые от пыли ноги в старые юфтевые сапоги. Поставил кетмень к инструментам, сел на скамью в тени тростникового навеса полевого стана, положил, спустив курок, пистолет на край стола. Достал стальной термос, налил кружку охлажденного кофе, взял из небольшой картонной коробки кубинскую сигару. До этого покупал сигары из Бразилии, а сейчас в магазин завезли новые, с Диких Островов, хотя когда кубинцы успели вырастить табак, он решительно не понимал. Понюхал ее, усмехнулся. Раскурил, глотнул кофе. Включил небольшой транзистор, принимающий сейчас новости из Демидовска. Усмехнулся снова, представив своего последнего раиса (председателя), увидевшего его сейчас. Кофе, сигара, пистолет на столе, СКС с патронташем висит на вбитом в столб гвозде. Неплохая замена – сигара и кофе на насвай и кокчай (легкий наркотик и зеленый чай). Рядом стоит зеленый мотоцикл «Урал», на котором он приезжал на работу. Не то, что раньше, на ишак-арбе добираться приходилось. Платят ему за его работу весьма неплохо.

– Привет, Хамза.– к нему подходил со стороны кукурузного поля пасечник, с переброшенным через плечо коротким карабином-трехлинейкой. Его одногодок, тоже привезенный в Новую Землю детьми из Крыма. Пасека стояла за полем с кукурузой.

– Салам аллейкум, Кузьма. Кофе будешь? Холодный, прям ледяной. И сигару?

– Давай. День какой хороший. Пчелы трудятся, как заведенные. Хороший сегодня взяток будет. Кроме твоего хлопка луга цвести начали за кукурузой. О, смотри, твоя внучка с ухажером едут,– дед, пыхнув дымом, повернулся на звук мотора старого квадра. Вздымая пыльное облако, к ним подъехали молоденькие парень и девушка.

– Привет, дедушка. Добрый день, Кузьма Федорович. – поздоровалась с ними черноволосая и черноглазая, стройная как тростинка девушка.

– Здравствуйте.– поздоровался рыжий как огонь парень.

– Здравствуй, внучка. Здравствуй, Георгий.

– Привет, Жора, Айгуль.

– Мы вам позавтракать привезли,– девушка шустро постелила на стол чистую белую скатерть, передвинув пистолет как тарелку. Впрочем, на тонкой девичьей талии была кобура с ПМ, а у паренька на квадре был перекинут через спину ППШ с рожковым магазином и ТТ на поясе. Покормив дедов, собрав посуду в сумку, девчонка чмокнула деда в бородатую щеку, помахала рукой пасечнику, и они укатили.

– Красивое у твоей внучки имя, Хамза. Лунный цветок. И сама красавица. Они с Жоркой вроде в техникум в Демидовске хотят поступить?

– Ага, только Георгий сначала отслужить должен, знаешь же, он осенью призывается. Впрочем, он Айгуль на год старше, она как раз еще год в школе учиться будет.

Деды, разговаривая о внуках, немного посидели, и пошли работать дальше, до сиесты еще было время. Раскаленный воздух дрожал над горизонтом.

Протекторат РА, Демидовск. 23 год, третий месяц, 12. 11-02.

– Константиныч, времени у меня точно нет, до роддома смотаться? Я на такси, за сорок минут управлюсь, – подошел я к Артемьеву, назначенному Туговым над нами старшим в этой командировке. – Блин, рядышком ведь, а только позвонил сегодня! А, Константиныч?

– Володь, не ной, не маленький. Сейчас дождемся электронщиков, и выезжаем, караван-баши ясно сказал! – Виктор Константинович кивнул на сухого, совершенно седого мужика возле головной четырехосной Скании. – Нам еще по Северной дороге до форта-заправки доехать нужно на территории Конфедерации, а это около трехсот км. Мобила в кармане? Звони, нефиг экономить. И проверь еще раз, правильно ли переписали ящики с инструментом, какие по каким грузовикам положили. А то в Бейджинг увезут чей-либо ящик, сами в тридорого будете в Порто-Франко покупать!

Я огорченно отошел от нашего старшего, и направился к своим мужикам, что толпились возле небольшого магазинчика. Куплю замороженной минералки пару бутылей, в дороге лишней точно не будет. Мы толпились на площадке возле грузовой проходной химзавода. Караван, в составе которого мы должны ехать до Порто-Франко, состоял из десятка грузовиков. Шесть Сканий и четыре Вольво. Грузовики не новые, годов по пятнадцать, переделанные из основательно поработавших карьерных самосвалов и перекрашенные в любимые здесь серо-зеленые цвета. Впрочем, разобрать, какой родной цвет у грузовиков был никаких проблем не составляло, на кабинах во многих местах краска ободрана и поцарапана, а закрашивают здесь только царапины до железа, «гайцев» то нет с весенними техосмотрами. Рамы на грузовиках, по словам Никиты, водилы грузовика, в котором предстояло ехать мне, уже здорово ношена для полных нагрузок, тридцать пять тонн уже не выдержит. Так что с них кузова-ковши срезали, уменьшили количество рессорных листов, просто выбрав поломанные, и поставили обычные низкие фуры, чтобы товар не пылился. Китайцам, например, волокно капроновое нужно чистым привезти. Ну и больше десяти тонн пряжи в фуру не влазит. Тем более, все равно мосты по дороге что Северной, что Южной больше двадцати пяти тонн грузоподъемность не имеют.