Зимний сад, стр. 26

Ровно в половине десятого утра Ричард Шерон прошел в ярко освещенную и изысканно обставленную столовую, где его ждал обычный завтрак – три вареных яйца, ветчина и тост. Дворецкий по имени Магнус – он в этот момент наливал чай из серебряного чайника, – даже не взглянув на барона, пожелал ему доброго утра. Потом поставил чайник на буфет и выдвинул для хозяина стул во главе стола. Ричард уселся поудобнее и посмотрел на дворецкого. Так и не проронив ни слова, Магнус положил на колени барона салфетку, затем учтиво поклонился и вышел из комнаты. Ричард взял вилку и принялся за завтрак. Минуту спустя потянулся к газете. Но, просмотрев первую полосу, он не обнаружил ничего интересного. Писали все о том же. Опять рассказывали о забастовках портовых рабочих, о пожаре, случившемся где-то на севере, и о стычках в парламенте. Увы, новости устарели на несколько дней. Но ничего не поделаешь – жизнь в провинции диктует свои условия. А он, разумеется, не собирался покидать родовой особняк. Да и что ему делать в столице? Ведь в Уинтер-Гарден изрядная доля его капиталов, и здесь он имеет немалый доход. А его последние усилия принесли такие плоды, о которых он и мечтать не смел. Да, ему ни в коем случае нельзя покидать этот чудесный городок.

Покончив с ветчиной, барон принялся за яйца. При этом он продолжал просматривать газету. Внезапно в столовой снова появился дворецкий. Он подошел к столу и деликатно откашлялся.

Ричард поднял голову. Было очевидно, что дворецкий пришел с каким-то важным сообщением: ведь он получил от хозяина строжайшее указание не мешать ему во время еды и всегда неукоснительно выполнял его.

– Простите за вторжение, милорд, но к вам миссис Беннингтон-Джонс. Говорит, что у нее к вам чрезвычайно важное дело. Вы принимаете?

Барон едва заметно улыбнулся. Он всегда принимал Пенелопу Беннингтон-Джонс, и Магнус прекрасно об этом знал. Положение обязывало дворецкого задать такой вопрос, и Ричард был весьма доволен вымуштрованным слугой – тот великолепно справлялся со своими обязанностями.

Барон не торопился отвечать. Он доел яйцо и перевернул газетную страницу. Прочитав еще несколько строчек, отложил газету. Наконец, взглянув на дворецкого, изрек:

– Пригласите ее.

Магнус молча кивнул и вышел из комнаты. Ричард снова улыбнулся. Вчера барон отправил Пенелопе записку – просил ее зайти. Разумеется, он не ожидал, что она явится так скоро, но знал, что она непременно придет. Эта особа ужасно раздражала его, но он не мог без нее обойтись. Ведь миссис Беннингтон-Джонс больше всего на свете любила вмешиваться в чужие дела, знала все, что происходило в Уинтер-Гарден, и являлась незаменимым источником информации. Разумеется, она даже не догадывалась о том, что барон весьма в ней заинтересован.

Наконец послышался стук каблучков по паркетному полу, и Ричард, приготовившись встретить гостью, сделал вид, что читает газету. Миссис Беннингтон-Джонс вошла в комнату и с радостной улыбкой воскликнула:

– Доброе утро, лорд Ротбери!

Барон поднял голову и окинул гостью цепким взглядом. Ничто от него не укрылось – ни ее фальшивая улыбка, ни колючие глаза, ни экстравагантное платье, ни шляпка с пером, сидевшая на голове неестественно криво («Похоже, на улице сильный ветер», – промелькнуло у Ричарда). Вид у этой особы был не слишком презентабельный, и барон уже в который раз подумал о том, что его лучшая шпионка могла бы выглядеть привлекательнее.

– Очень рад, что вы зашли, – небрежно бросил Ричард. Указав на соседний стул, добавил: – Я как раз завтракаю. Не составите ли мне компанию?

Это был не вопрос, а приказ, и гостья подчинилась.

– Чай, миледи? – Магнус подошел к столу с чайником и чистой чашкой.

– Да, конечно, – ответила дама, не глядя на дворецкого. Магнус налил гостье чаю, затем подошел к буфету, поставил на него чайник и вышел из комнаты.

Барон указал на стоявшие на столе молочник и сахарницу и спросил:

– Как поживают ваши дочери?

Пенелопа потянулась к чайной ложке. Положив себе сахар, ответила:

– Очень хорошо. Благодарю вас, лорд Ротбери. – Немного помедлив, гостья продолжала: – Моя очаровательная Гермиона, если помните, впервые выходит в свет этой весной, поэтому мы уже сейчас строим планы. Нам надо поехать в Портсмут и навестить лучших портных, шляпных мастеров и ювелиров. Кроме того, предстоят и другие хлопоты.

Барон мысленно усмехнулся. Он прекрасно знал: Пенелопа мечтает о том, чтобы он поухаживал за Гермионой. Разумеется, Ричард ничего подобного делать не собирался, поэтому решил, что не стоит говорить о будущей дебютантке: ведь мамаша могла бы подумать, что он проявляет к девице интерес.

– А как Дездемона? – осведомился барон. Пенелопа поморщилась:

– Она ждет ребенка. А ее муж – полное ничтожество. Барон с удивлением взглянул на гостью. Дездемона с Рэндольфом ждут ребенка?! Поразительно! Ричарду вдруг сделалось не по себе.

– О... это замечательно, – пробормотал он, пытаясь скрыть свое удивление. – И когда же должно произойти столь радостное событие?

Пенелопа тяжко вздохнула – вся эта история ужасно ее раздражала.

– Полагаю, в июне, – ответила она.

«Довольно уклончивый ответ, – подумал Ричард. – Если ребенок родится в конце июня, значит, он был зачат родителями в первую брачную ночь. Если же... Впрочем, какая разница? Дездемона благополучно вышла замуж, и это самое главное».

– Примите мои поздравления, – улыбнулся Ричард. – Вас ведь чрезвычайно радует перспектива в самом ближайшем будущем стать бабушкой, не так ли?

Пенелопа проигнорировала вопрос. Расправив свои пышные юбки, она устроилась поудобнее и сказала:

– Думаю, вы еще не слышали последнюю новость. К нам вторглась француженка. Она живет в одном доме с ученым. В коттедже «Хоуп».

Вторглась? Ричард едва удержался от смеха. Надо же так выразиться! Можно подумать, что Уинтер-Гарден оккупировала вся французская армия. «Да уж, миссис Беннингтон-Джонс весьма забавная особа», – думал барон, поглядывая на гостью.

Но гостья не только позабавила Ричарда, но и удивила: она заговорила о француженке, не дожидаясь, когда он сам начнет задавать о ней вопросы. Ведь именно из-за нее, из-за этой француженки, он и пригласил сегодня Пенелопу.