Моя дорогая Кэролайн (Мой нежный граф), стр. 12
Она расправила плечи и подбоченилась. — Несколько лет назад я начала посещать занятия в Оксфордском университете. — Увидев его вытянувшееся лицо, она расхохоталась: — Да-да, мой милый муженек, я ходила в университет вместе с другими женщинами, осмелившимися заняться наукой. И знаешь, где мы сидели? — Она скрестила руки на груди, ожидая его ответа. Брент тихо сознался:
— Не имею понятия. Кэролайн горько усмехнулась:
— Нигде! Нас вообще не пускали в класс, Брент. Нам разрешили стоять в коридоре и слушать лекции — при условии, что мы не будем мешать другим, то есть мужчинам. Какая забота со стороны тех, кто пишет законы! Мы не могли задавать вопросы преподавателям, не могли писать контрольные, не могли сидеть в удобных креслах. Нам разрешалось только слушать и быть невидимыми.
Она остановила свою тираду и вытерла щеки пальцами. Но это движение было бесполезным, ибо, когда она взглянула на порванную бумагу, ее глаза опять налились слезами.
— Я вела эти записи целых пять лет! — выдохнула она, указывая на клочки. — Вот все, что осталось от моих тетрадей, которые я исписывала, сидя на корточках в коридорах Оксфордского университета, пытаясь получить знания у самого известного в мире ботаника. Эта невоспитанная девчонка уничтожила все, ради чего я жила.
— Кэролайн… — Нет!
Она отпрянула от его руки и пошла к выходу. Открыв дверь, обернулась.
Брент выглядел до крайности удивленным.
— Твоя дочь погубила мои записи, — ее голос упал до шепота, — а ты погубил мою жизнь.
— Кэролайн…
Он протянул руку, но она убежала в дом.
Глава 7
Кэролайн сидела на диване в кабинете и ждала Брента. Она избегала его целых три дня, работая с рассвета до заката в своем саду. Там было ее убежище, где она скрывалась от всех проблем.
Однако, проведя три дня в полном унынии, она поняла, что настало время для решительного разговора. Бесполезно жалеть об утраченном. Ее бесценные записи безвозвратно пропали, и она ничего не могла с этим поделать. Зато у нее появилась дочь, чей отец согрешил с красивой французской куртизанкой.
Кэролайн закрыла глаза и откинула голову на мягкий зеленый бархат.
Мысль о том, что у Брента был страстный роман с другой женщиной, заставляла ее кровь кипеть. Как он мог быть таким безответственным? И, наверное, эта женщина была у него не одна. Впрочем, так поступало большинство мужчин.
Но на душе у Кэролайн становилось теплее, когда она представляла себе Розалин, невинное дитя, больное лихорадкой, которое лежало на пороге. Ее муж не побоялся скандала и принял незаконную дочь!
Она много думала об этом в последние три дня и пришла к некоторым выводам, которые хотела теперь обсудить со своим мужем.
Кэролайн открыла глаза и села прямо, услышав, как он открывает дверь.
— Ну что, малышка, ты готова обсудить мою неосторожность?
Она удержалась от язвительного ответа, с волнением глядя на мужа. Суда по его мокрым волосам, он только что принял ванну. На нем была чистая рубашка, а брюки плотно обтягивали бедра.
Кэролайн отвернулась к камину, чувствуя, что краснеет. Не успела она опомниться, как он сел рядом с ней на диван.
Они помолчали, глядя на мерцающие языки пламени.
Наконец Кэролайн нарушила тишину:
— Почему ты называешь меня малышкой?
Она повернула голову и наткнулась на его острый, проницательный взгляд. У Брента были чудесные, необычайно выразительные глаза, которые темнели, когда он сердился, и наливались яркой зеленью в минуты страсти.
— Потому что ты очень нежная и женственная, Кэролайн, — ответил он, внимательно разглядывая ее лицо.
Эти слова наполнили ее теплом.
— Ты ее любил? — прошептала она.
Повисла мучительная пауза. Потом он вздохнул и откинул волосы с ее лица.
— Мой роман с Кристин длился несколько лет. Мне нравилось ее общество, но она всего лишь выполняла свою работу — ублажала мужчину в постели. И надо сказать, у нее были поразительные способности.
Плечи Кэролайн напряглись. Брент начал медленно массировать ее затылок. Она сделала вид, что не замечает этого.
— Я никогда не любил по разным причинам, — он наморщил лоб, — и я не верю в любовь. Все, кого я знал, использовали это слово совершенно в другом смысле: «я люблю тебя» обычно означает «чего-то хочу». Кроме того, любовь приравнивают к примитивному влечению. Меня тянуло к Кристин, а ее ко мне. Мы использовали друг друга для удовольствия.
Кэролайн была поражена его откровенностью:
— Как ужасно! Ты смотришь на любовь как на способ удовлетворения своих желаний…
— Я испытывал желание спать с Кристин, только и всего, — перебил он.
— Но ты можешь почувствовать такое желание к любой женщине.
— Верно.
Она вздохнула:
— И ко мне тоже.
Брент поджал губы, и она пожалела о своих словах, сказанных второпях.
— Кэролайн, — задумчиво начал он, — я хочу с тобой переспать и не вижу смысла скрывать это. Я не испытываю к тебе никаких чувств, кроме тех, которые испытывает любой муж к своей жене.
— Но многие мужья любят своих жен, — заявила он: Он покачал головой:
— Я так не думаю. Во всяком случае, я тебя не люблю. Это было сказано таким спокойным тоном, как будто речь шла о подготовке к праздничному ужину. Кэролайн кокетливо улыбнулась:
— Ну что ж, муженек, я тоже тебя не люблю. Чтобы между нами не возникло никаких недоразумений, я обещаю, что ты никогда не услышишь от меня признания в любви. — Она расправила юбку. — Ты сказал, что есть две причины. Я хочу услышать вторую.
Брент медленно выдохнул. В тот момент, как он вошел в кабинет и увидел жену в бледно-розовом шелковом платье, с волосами, зачесанными назад и перехваченными, белой атласной лентой, у него засосало под ложечкой. Теперь она смело призналась, что никогда его не полюбит, это почему-то вывело его из себя.
Усевшись поглубже, он нехотя продолжил:
— Я верю, что любой союз мужчины и женщины с года ми перерастает в нечто большее. Я бы назвал это чувством взаимной привязанности. Я сам никогда не испытывал привязанности к женщине. Ни одна дама не желала вступать со мной в длительные отношения. Им не нравился мой резкий характер. — Голос Брента сделался мягче. — Я никогда не любил Кристин, а когда на пороге моего дома появилась несчастная Розалин, я окончательно понял, что равнодушен к этой женщине. Впрочем, она приняла правильное решение, подкинув мне дочь. Какая мать из куртизанки? Девочке лучше жить здесь, со мной.
— Ты собираешься к ней вернуться? — тихо спросила Кэролайн.
Он расслабился, на губах его заиграла усмешка.
— Зачем мне искать приключения на стороне, когда у меня есть ты, моя дорогая Кэролайн? — Нагнувшись к ее ушку, он игриво спросил: — А ты не хочешь, чтобы я к ней вернулся?
— Мне все равно, мой дорогой муж, — с иронией ответила она. — Самое главное, чтобы ты не вовлекал меня в свои сердечные дела.
Он взял ее за подбородок.
— Мое сердце с тобой, милая.
Кэролайн отодвинулась, быстро встала и шагнула к каминной решетке. Она не могла на него смотреть. Ей казалось, что он услышит, как сильно бьется ее сердце, заглушая гулявший за окном прохладный летний ветерок и тихое потрескивание огня в камине. Чтобы избавиться от предательских мыслей, она сменила тему:
— Почему ты не рассказал мне про Розалин, Брент? Он долго сидел молча, потом ответил:
— Не знаю. Мы так стремительно поженились, что это казалось не важным.
— Не важным? — изумилась она. — У тебя был роман с французской проституткой, после которого тебе подкинули дочь, и ты думал, что об этом не стоит знать твоей будущей жене? Тебе не приходило в голову, что ты совершил обман?
Брент сжал руки, продолжая смотреть на нее в упор.
— Я не говорил о том, что у меня есть дочь, — признался он, — потому что понимал: тебе нужно время, чтобы привыкнуть к незнакомой обстановке.
Она слегка смягчила тон: