Маленький скандал, стр. 126

— Давай я найду тебе аспирин, — сказал Эй-Джи. Он был искренне озабочен. — Ты весь день носилась под солнцем. Наверное, у тебя солнечный удар.

Я благодарно ему улыбнулась.

— Может, пару таблеток аспирина и диетической колы? Говорят, кофеин помогает от головной боли, потому что расширяет сосуды в голове.

Мы уже выехали на шоссе, Малберри-Хилл остался вне поля зрения. Голова у меня действительно болела ужасно. Меня подташнивало, и я чувствовала себя преданной. Я не понимала, как Уилл мог так легко взять и отступить от всех своих обещаний сохранить фабрику.

— Раз уж мы все равно неподалеку, давай заедем в Каскавиллу. Там у мамы целый фармацевтический склад. И у нее наверняка есть кока-кола. Она всегда ее покупала — знает, что ты ее любишь.

Я устало улыбнулась и потерла лоб.

— Наверное, так и поступим. Только ненадолго. Мне завтра надо работать, знаешь ли.

— Конечно, ненадолго. Я тебя подлечу и отвезу домой. Но, конечно, он этого не сделал. Мы нашли аспирин и колу, и Эй-Джи положил мне на лоб влажный холодный компресс. Я хотела лишь немного полежать на диване, пока боль не утихнет, но когда я проснулась, было уже семь.

Я только успела сесть в кровати, когда Эй-Джи зашел меня проведать.

— Лучше? — спросил он, присаживаясь рядом со мной.

— Да, — сказала я. — Головная боль прошла. Думаю, пора тебе везти меня домой. Я не хотела так злоупотреблять твоей заботливостью.

— Все в порядке, — заверил меня Эй-Джи. — Я посмотрел игру Брейвс по телевизору в комнате родителей. Наши выиграли со счетом 7:0.

— Эй, — сказала я, — а где твои родители? Разве они не проводят День труда в компании приятелей твоего отца по гольф-клубу?

— Нет, они в Хайлендс, и все приятели моего отца из клуба тоже там.

— Вот как.

— Тебе ведь некуда спешить, верно? — спросил Эй-Джи. — Давай выпьем немного вина и посидим в патио. Жара понемногу стала спадать, и с озера дует ветерок.

— Хорошо придумано, — согласилась я. На самом деле мне почему-то было страшно прямо сейчас возвращаться в квартиру. Я любила мое гнездышко, но иногда, в такие вечера, стены начинали на меня давить, и я задавалась вопросом, почему я живу в этой крохотной квартирке над магазином? Мне было уже тридцать два года. Пора бы мне уже и своим домом обзавестись. А еще мужем, и садом, и качелями на веранде… Я встала и вышла из комнаты.

Патио в Каскавилле Джерниганов чем-то напоминало рекламную картинку. Собственно, так оно и было, потому что Джи-Джи нашла иллюстрацию в старом журнале и настояла на том, чтобы я заказала именно такую плетеную мебель, все шестнадцать единиц, для ее патио. Мне удалось уговорить ее на несколько подушек, обтянутых цветами одного оттенка и на пару урн для цветов под старину, которых на картинке не было.

Я сняла туфли, села в шезлонг и стала смотреть на озеро. Еще не совсем стемнело, и на поверхности воды были красноватые отблески заката. Мимо, мигая огнями, проплыла баржа, на которой шла вечеринка. Оттуда гулко доносился женский смех.

Эй-Джи вышел из дома с двумя бокалами и с бутылкой белого вина в ведерке со льдом.

Он налил мне вина, а сам присел на край моего шезлонга.

Мы потягивали вино и смотрели, как солнце уходит под воду. В других домах на берегу озера тоже горел свет, оттуда доносились обрывки мелодий и голосов.

— Странное выдалось лето, правда? — сказал Эй-Джи, обнимая меня за плечо таким естественным жестом, словно его рука никогда его не покидала.

— Очень, — согласилась я.

— Я буду рад, когда оно закончится, — сказал Эй-Джи. — Погода станет холоднее, и я отчалю.

— Правда? Ты собираешься куда-то ехать?

— Вроде того. — Эй-Джи улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой, немного загадочно. — Я еду в Чикаго на несколько месяцев. Мой однокашник из колледжа считает, что у меня получится работать со ссудами. Он хочет меня поучить, поддержать на первых порах, а там я сам начну бизнес.

— В самом деле? Ты уезжаешь из Мэдисона?

— Не навсегда. Я думаю, пора мне выбиться из-под отцовской опеки. Последнее время мне скучно тут работать, и видишь, очень кстати представилась хорошая возможность. Если все пойдет хорошо, я вернусь к весне и открою свой собственный офис в центре города.

— Bay, — сказала я, пожимая ему руку. — Это классно, Эй-Джи. Я тобой горжусь. И я думаю, тебе пойдет на пользу уехать отсюда на какое-то время, расправить крылья.

— Только на время, — сказал Эй-Джи, поглаживая мою руку большим пальцем. — Ты знаешь, мне здесь есть чем заняться.

— У меня тоже большие планы на осень, — сказала я, пытаясь сменить тему. Я опустошила свой бокал, и Эй-Джи, пока я не успела отказаться, налил мне еще. — Уилл хочет, чтобы я полностью закончила работу — и это действительно означает, что готово должно быть все, до последней вилки и солонки ко Дню благодарения.

— Думаешь, ты сможешь это сделать? — спросил Эй-Джи. — Я хочу сказать, что обычно такая объемная работа занимает много месяцев. Нам самим потребовалось полгода, чтобы получить новую мебель и шторы в конференц-зале банка, когда Джи-Джи решила, что нам пора менять декорации.

— Нам приходится крутиться, — согласилась я, пригубив вина. — Дело в том, что Уилл хочет, чтобы все было сделано как можно скорее, потому что он собирается делать предложение Стефани. А я точно знаю, что она ждет со дня на день, что он ей наденет на палец обручальное кольцо.

— Парень кует железо, пока горячо, — этого у него не отнимешь, — согласился Эй-Джи. Он размял мне затылок. — Мне понадобился год, чтобы решиться сделать тебе предложение. И это при том, что мы знали друг друга всю жизнь.

Я резко села, пролив немного вина.

— Мы не знали друг друга так долго, Эй-Джи. В школе мы учились в разных классах — ты ведь старше меня на два года. А потом ты уехал в интернат, потом в Вашингтон и Ли. Я на самом деле не знала тебя до того времени, пока Джи-Джи не наняла меня оформлять «Оукс».

— И не прошло и месяца, как ты уложила меня с собой в постель, маленькая проказница, — со смехом сказал Эй-Джи.

Я глотнула еще вина и ущипнула его за руку. Впервые за многие недели я чувствовала себя уютно и беззаботно.