Маленький скандал, стр. 117

Мы с Остином продолжали ссориться, когда утром следующего дня пересекали озеро Пончартрейн в противоположном направлении.

— Меня ни к чему пристраивать, — сказал он, потягивая кофе из картонной кружки, которую мы прихватили с собой из кафе. — И уж тем более не следует пристраивать меня к женщине, суждения которой о мужчинах весьма и весьма ошибочны.

— Ошибочны, — обиженно повторила я. — И что, скажи на милость, ты хочешь этим сказать?

Остин протянул руку, чтобы стряхнуть с моего лица и рубашки сахарную пудру.

— Только то, что сказал. Ты подцепила Эй-Джи Джернигана, верно?

— Допустим.

— Вот тебе раз, — сказал он. — А теперь, когда рядом с тобой по-настоящему хороший парень, которого только и осталось, что сорвать готовенького, ты его напрочь игнорируешь. Хуже того, ты вынашиваешь планы женить его на никчемной охотнице за деньгами, которая считает, что кофе мокачино — это цвет. Вот тебе два.

— Полагаю, ты намекаешь на моего клиента Уилла Махони?

— Именно.

— Прежде всего я не нахожу мужчину с рыжими волосами и веснушками привлекательным. Тебе он может нравиться, мне — нет. Во-вторых, этот мужчина совершенно без ума от этой, как ты выражаешься, никчемной охотницы за деньгами. И он нанял меня для того, чтобы она воспылала к нему ответным чувством. Кстати, надо ли мне тебе напоминать, что он щедро платит за мою работу?

— Пиш-пош, — сказал Остин. — Я сделал двойной об

— Пиш-пош? Есть такое слово? — спросила я.

— Есть такое слово, — ответил Остин, глядя в окно. — Моя бабушка его все время повторяет. В любом случае не пытайся сменить тему. Я уже победил тебя со счетом два ноль. И тогда тебе пришла в голову грандиозная идея свести меня с первым попавшимся стареющим геем в Новом Орлеане. Вот тебе уже три ноль. Кили, скажи, я действительно произвожу впечатление человека, отчаянно нуждающегося в партнере?

— Послушай, — горячо заговорила я. — Роберт был бы для тебя отличной парой. Он образован. Он видел мир. Ему нравится то, что нравится тебе. Разве этого мало?

— Мало. И давай закроем тему.

— Ладно, — сквозь зубы сказала я. — Раз ты так считаешь.

— Послушай, малышка, — сказал Остин. — Не доводи меня. Я сейчас разверну машину, и мы поедем обратно. Ты этого хочешь?

Я действительно очень хотела развернуть фургон и поехать домой, в Мэдисон. Но Остин сумел настоять на своем. У нас был фургон, у нас было время, и ему просто не терпелось услышать, что моя давно затерявшаяся кузина Соня расскажет о маме.

Мы вели машину по очереди, провели ночь в отеле в Шарлотте, и следующим утром я поймала себя на том, что с каждой милей, приближавшей нас к Каннаполису, я чувствую себя все хуже и хуже.

— Ты говорил с Соней? — спросила я Остина. — Она знает, что мы к ней едем?

— Знает, — беззаботно ответил Остин. — Следующий съезд, затем налево, затем направо. Мы встречаемся в кафе «Дом вафель».

— Почему там?

— Потому что она так захотела. Я не стал спрашивать почему. Утро было уже далеко не раннее, но на парковке возле кафе было полно машин.

Мы вошли в кафе, и Остин все время чуть придерживал меня за талию, вернее, чуть подталкивал вперед.

— Доброе утро! — сказала официантка, вытиравшая стол возле двери.

— Доброе утро, — сказал тощий паренек за кассой.

Все столики были заняты. Я обвела взглядом помещение, гадая, узнаю ли я Соню среди этой толпы после стольких лет.

В дальнем углу за столиком сидела пожилая женщина в солнечных очках. Она была за столиком одна, и перед ней стояла чашка с кофе. Она курила. Женщина подняла голову, сняла очки, чтобы лучше видеть, и обвела помещение взглядом. После чего помахала нам. Остин слегка подтолкнул меня к ней.

— Соня? — спросила я, подойдя к ней. Я ее не узнала даже тогда, когда она сняла очки. Как эта неряшливая женщина с запавшими глазами, терявшимися за складками бледной кожи и небрежно намазанными губами — единственным украшением лица, — могла быть той стройной озорной девицей, которую как чумы боялись замужние женщины Мэдисона? Ей сейчас должно было быть пятьдесят с небольшим, но выглядела она на все семьдесят.

— Кили Рей, — хрипло проговорила она. — Я бы тебя где угодно узнала. Вылитая мать. Извини, что не встаю, но последнее время нога сильно меня подводит.

Я наклонилась и поцеловала ее в щеку, которая оказалась на удивление гладкой и приятной.

— Не вставай, — сказала я и уселась напротив. — Это Остин, мой друг, который тебя нашел. Ты не против, если он будет с нами?

— Конечно, — сказала Соня, с любопытством взглянув на моего спутника.

Пока официантка наливала нам кофе и принимала заказ, Соня кое-что рассказала нам о себе. Мои кузены росли вместе с ее детьми.

— Кимми, моя старшая внучка, ожидает первенца через пару месяцев, — сказала Соня. — Я с трудом верю, что уже бабушка, не говоря о том, что скоро буду прабабушкой. — Она прострелила Остина взглядом и вновь обратилась ко мне: — А ты как? Не вижу кольца у тебя на пальце.

— Нет, я не замужем, — быстро сказала я. — Я была помолвлена, но свадьбы не получилось. Остин мой друг и партнер по бизнесу. Я работаю с Глорией, ты ее знаешь. Занимаюсь дизайном интерьеров.

— С Глорией? Как она поживает? А твой папа? Вы по-прежнему живете в Мэдисоне?

— У Глории все прекрасно, — сказала я. — Она помогала папе меня растить, после того как мама уехала. А папа такой же, как всегда. До сих пор продает машины. Много играет в гольф со своими дружками и чувствует себя при деле. Скажу тебе больше, он нашел себе даму сердца.

— Да? Молодец.

— Отчасти я здесь и по этой причине тоже, — сказала я, глотнув кофе. — Папа так до конца и не смог оправиться от удара — от того, что мама взяла и так просто нас покинула. Он даже нанял детектива. Мы кое-что смогли выяснить, но так и не узнали, куда она уехала. Официально мама и папа все еще состоят в браке. Он чувствует себя неловко от того, что ухаживает за женщиной, в то время как его официальная жена еще, может быть, жива.

Соня что-то невразумительно хмыкнула. Поставила чашку на стол, и официантка долила еще кофе.

— Дело в том, — сказала я, поставив и свою чашку на стол, — что не только папа хочет получить ответы на свои вопросы. Я тоже должна знать правду. Я хочу знать, куда она уехала, отчего она ни разу не позвонила, не написала и не приехала нас навестить.