Прячась от света, стр. 58

Это потрясающе! Что бы там Мэтью Хопкинс совершил или ни совершил, он натворил достаточно, чтобы его помнили и боялись до сего дня там, где был самый центр его деятельности. Злой дух Маннингтри!

Марк снова сел на стул и, вытянув руки, сложил их на затылке. Неплохое название для программы!

Хопкинс переехал в Маннингтри, но нигде не упоминается ни о его жене, ни о детях. Отметим! И он прожил какое-то время на Сауф-стрит и, возможно, в гостинице «Торн». Оттуда он и начал свои страшные походы, которые сделали его очень богатым человеком, поскольку он требовал плату за каждую голову в своей охоте за ведьмами.

Так что же его все-таки остановило? Для начала вступила в действие простая практичность. Насколько понял Марк, дело начали добропорядочные буржуа из соседнего Колчестера. «Карьера» Хопкинса развивалась всего два года, а потом резко закончилась в августе 1647 года, когда он напрочь исчез из местной истории. Похоже, существуют целых четыре теории, как это произошло. Самая реальная и, как ни печально, наиболее вероятная состояла в том, что он просто умер от туберкулеза. Именно эта теория была предложена его коллегой и партнером Джоном Стерном. Потом возникла теория, что необходимость в его услугах отпала, и стали множиться вопросы относительно его методов. Он мог удрать в американские колонии, присоединиться к своему брату в Новой Англии и возобновить свою «охоту на ведьм» уже там. Были еще две довольно интригующие теории. Либо его соседи в Мистли и Маннингтри, уже изрядно уставшие от его активности и заподозрившие, что он слишком много знал о местных ведьмах, и усомнившиеся в достоверности его знаменитого «дьявольского списка», утопили его самого, как колдуна, или... задумчиво покачал головой Марк, или сам дьявол пришел за ним и уволок в преисподнюю.

Интересный букет теорий. Марк разложил четыре отпечатанных листа и стал смотреть на каждый по очереди. Конечно, если он уехал в Америку, то умер бы там, и его призрак бродил бы по улицам где-нибудь в Салеме. Марк где-то читал, что призраки не могут пересекать водное пространство. Является ли такой преградой Атлантический океан?

Остальные три теории тоже вполне годились для программы. Ни по одной из них ему не должно лежаться в могиле спокойно. И где же находится эта могила?

Есть два предположения. Старая церковь в Мистли – это раз. Поскольку факт смерти Хопкинса упомянут в церковных записях, это самое вероятное место. Другое место – под участком особенно зеленой травы у озера, где предположительно он испытывал водой свои жертвы. Это возможно лишь потому, что в том месте заметили его призрак. Если их группа отправится туда, надо снять обе площадки.

Его взгляд упал на раскрытую записную книжку, лежавшую возле телефона. Номер Майка Синклера был написан сверху страницы. Прямая линия связи с церковью!

Марк откинулся на стуле. Когда он поедет через день в Маннингтри, обязательно возьмет весь собранный материал и покажет Майку. Надо как-то заставить его выступить перед камерой!

Когда внезапно зазвонил телефон, Марк почти подпрыгнул на стуле. Это был Колин.

– Все готово для поездки в мрачный Эссекс? – Его своеобразный говор был всегда особенно заметен по телефону.

Марк улыбнулся:

– Как раз собирал свои записки. Джо готов?

– Да, готов. У него куча всяких идей по поводу специального оборудования. Надеюсь, нам удастся попасть в магазин. Ты с ним связался?

– Это сделала Алиса, – ответил Марк. – Не думаю, что будут какие-то проблемы. Баркер говорит, что мы сможем поработать в магазине, если арендаторы будут согласны. Думаю, наше присутствие там с камерами и персоналом сыграет в нашу пользу. – Он взглянул на свои заметки. – Послушай, а вдруг хоть что-то из рассказанного Линдси Кларк окажется правдой? Возможно, наше появление там на самом деле спровоцировало некие события? Хопкинсу явно нравится наш интерес. Ему нужна известность! Так что нам это на руку.

– Ого! – На другом конце провода Колин взял с тарелки сочный пончик и хорошенько откусил. – Еще, чего доброго, старина Мэтью потребует агента и контракт! – произнес он с полным ртом и усмехнулся.

– Ты взял диапозитивы, о которых я просил?

– Конечно. И я подготовлю ко вторнику специальное оборудование для камеры.

– А Алиса по-прежнему собирается поехать с Джо?

– Постарайся держать ее подальше. Кажется, она хочет рассказать о нашей затее своему руководителю.

– Ладно. Джо, Алиса и я поедем в среду, а ты присоединяйся к нам в пятницу.

– Марк, перед тем как уедешь, ты вспомнил наконец, что будет в воскресенье? – Колин усмехнулся.

Марк нахмурился:

– Почему это так важно?

Колин откровенно расхохотался:

– Вообще-то, это может быть очень важно. Это же Хэллоуин!

51

В тот же вечер

На горизонте все еще горела тонкая золотисто-охряная полоска заката, когда Эмма очнулась. Было холодно, и она зябко поежилась, вдруг обнаружив, что все еще сидит на стене террасы. Растерянно озираясь, она заметила, что ее плащ покрылся налетом холодной росы. Она заснула, сидя на стене!

– О боже! – Вспомнив свой сон, она вздохнула почти навзрыд, и во вздохе ее послышались боль и мольба. Она прижала руку к губам. Старая женщина с мучительно скрюченными ногами, кровь, зловещая жестокость другой женщины с острой иглой в руке и наблюдающий за всем этим мужчина у стола с пронзительными умными глазами и аккуратной острой бородкой вокруг тонких презрительных губ... Ужас!

С трудом расправив застывшие руки и ноги, Эмма наконец встала и пошла в дом. Позади где-то вдалеке ухнула сова. Открыв кухонную дверь, Эмма посмотрела на часы. Она проспала менее десяти минут, но как много всего произошло во сне! Бедная Лиза, которая так счастливо жила в этом доме. Это был действительно счастливый дом, дом, где всегда были рады людям.

Макс прыгнул с пола на стол, взмахнул хвостом и сощурил глаза в кошачьем приветствии. Мурлыканье означало, что он осведомляется об ужине. Сейчас к нему присоединится Мин, ей надо их покормить. Эмма встала у плиты, чувствуя, как домашнее тепло растекается по телу. Мин с довольным мурлыканьем проникла в дом сквозь кошачий лаз.

Тяжелая липкая тоска, вызванная сном, все еще давила на Эмму. Все было настолько реально! Ничто не подтверждало, что это был просто обычный сон: детали, ощущения, запахи – все было слишком реальным, и последовательность событий была слишком логичной.

Так что же это было?

Кошки закончили трапезу, начисто вылизали мисочки, поменялись местами, старательно обследовали мисочки друг друга на предмет оставшихся там лакомств и уселись рядышком возле плиты, чтобы умыть лапки и мордочки. Эмма рассеянно улыбнулась им. Мысленно она все еще была с несчастной старой женщиной, которая когда-то жила в этом доме, развешивала сушеные травы на этих самых железных крюках на потолке, стояла на этой самой кухне, готовя свои травяные снадобья.

Минуту спустя Эмма схватила куртку и ключи от машины и направилась в Мистли. В одной из комнат на первом этаже коттеджа горел свет, и у ветхого забора стоял велосипед, свидетельствуя о том, что Линдси дома. Эмма постучала...

Гостиная была очень маленькая, из мебели стояли только двойной диванчик, покрытый красным пледом, кресло в стиле короля Эдуарда и старая большая напольная подушка. Линдси указала Эмме на кресло, а сама грациозно опустилась на подушку, лежавшую напротив изящной витой каминной решетки. Эмма уставилась на огонь. Три свечи, пучок ароматных палочек в небольшой медной вазочке, горка кристаллов и две-три маленькие гальки с побережья, разложенные на краю угольного ящика, – это были единственные вещи в комнате, по которым можно было догадаться о пристрастиях Линдси.

– Мне надо с вами поговорить – о Лизе. Что вы на самом деле знаете обо всем этом? – спросила Эмма.

Линдси не отводила взгляда от огня.

– С чего это вдруг вам понадобилось знать?

– Я видела сон сегодня днем. Еще один. – Эмма раздраженно повела плечами. – О ней.