Прячась от света, стр. 119
119
Когда пришел Билл, Эмма и Майк стояли у алтаря. Впервые в жизни старик вошел в церковь и медленно пошел к ним по проходу. Он медленно перевел взгляд с Майка на Эмму и нахмурился.
– Билл? – Майк с тревогой взглянул на него. – Что еще случилось?
Билл покачал головой:
– Пока что все в порядке – защита сделала свое дело. Город спит.
Какой смысл говорить им, что Сара еще здесь, что она вновь стоит за спиной Эммы. Старик очень устал. Он больше ничего не может сделать. Билл оглядел церковь. Он увидел и Линдси: она парила над папертью церкви. Потерянная душа, в буквальном смысле слова. Она умерла – в больнице или у озера... Завтра весь город узнает, где... у ведьминского озера...
– Спасибо за амулет. – Эмма улыбнулась ему, подняла руку и коснулась креста и амулета на шее. За ней – Билл ясно это видел – Сара съежилась от отвращения, превратилась в дымку, похожую на туман, клубившийся над морем.
– Берегите его, – строго сказал Билл. – Не снимайте его никогда, крест – тоже! Это ведь не просто предрассудок. Эти вещи помогают сфокусировать на вашей личности веру и защиту всех тех миллионов людей, которые жили и веровали на протяжении многих тысяч лет, именно тогда, когда вам это нужно.
Майк почувствовал силу. Он обрел веру! Она была ему необходима. Теперь это уже их общее дело. Им вместе надо выдержать и это последнее сражение.
Билл медленно повернулся:
– Вам надо постоянно иметь при себе святую воду, священник. Вы ведь никогда заранее не знаете, когда она вам может понадобиться.
– Спасибо. Наверное, я так и буду делать. – Конечно, Майк понял, что Билл подумал о другом.
– И ветвь рябины. Что вы с ней сделали?
Майк виновато покачал головой:
– Я ее выбросил.
– Понятно. – Билл вздохнул и пошел к двери. – Доброй ночи, священник. Доброй ночи, мисс Эмма.
120
Погасив свет и заперев церковь, Майк и Эмма направились к дому священника, где ярко горели все лампы. Колин и Марк приняли приглашение Майка остаться в доме на ночь. Утром они вернутся в Лондон со своим пленками, заметками и планами. Номер в гостинице для их группы уже зарезервирован. Майк еще не знал, что они хотят сделать со своими документальными материалами, но он согласился на продолжение съемок фильма и обещал лично участвовать в нем. Финансирование и вознаграждение уже давно были согласованы. Журналистов не остановят трагедия и смерть, как раз наоборот...
Когда Колин и Марк отправились наверх в отведенные им спальни, Майк устало сел на стул. Эмма села по другую сторону камина. Яркий огонь согрел комнату и внес какую-то радостную атмосферу.
– Ты уверена, Эмма, что мне не удастся убедить тебя остаться? Здесь полно места. – Было уже четыре часа утра.
Эмма покачала головой:
– Мне надо домой, Майк.
Он вздохнул:
– Хорошо, но ты позволишь мне подвезти тебя? Я не позволю тебе возвращаться в темный пустой дом одной.
Но оказалось, что в ее доме было далеко не темно. Там горел свет, входная дверь была открыта настежь. Они увидели машину Алекса, припаркованную неподалеку.
– О боже, Майк! – Эмма уставилась на машину. – Я совсем забыла, что она все еще здесь. – Эмма нервно взглянула в сторону церковного двора. Разросшаяся живая изгородь и бордюр вдоль дорожки были все измяты, старые ржавые ворота – раскрыты настежь. Вдоль края тропинки до дерева, росшего за углом, была протянула яркая желтая лента, которой полиция отгородила место преступления.
– Мы можем вернуться в дом священника, как только проверим, все ли тут в порядке, – предложил Майк. – Тебе не обязательно оставаться здесь.
Но Эмма уже выбралась из машины и пошла по тропинке.
Кажется, в ее дом никто посторонний не врывался. Майк проверил все комнаты, потом запер на замок заднюю дверь и захлопнул входную. Он обнаружил Эмму за кухонным столом, все еще в его пиджаке, накинутом на плечи. Она смотрела куда-то в пространство.
– Может быть, хочешь, чаю? – Майк потянулся к чайнику. – Или чего-нибудь покрепче?
– Пожалуй, покрепче. – Она храбро улыбнулась ему и встала. Доставая из буфета бутылку виски, она заметила, как мигнул автоответчик. Машинально нажала кнопку.
Майк откупоривал бутылку, когда из кухни донесся голос Пайерса.
– Эм? Я пытался связаться с тобой весь вечер. Надеюсь, у тебя все в порядке и кошки уже вернулись. – Он умолк, явно подбирая слова. – Послушай, Эм. Я хочу все сам рассказать тебе, прежде чем это скажет кто-то еще. Прости, что наговариваю все это на автоответчик. Но я хочу, чтобы ты знала...
Эмма нахмурилась, Майк передал ей стакан.
– Дело в том, что я... в общем, встретил другую женщину. С ней было все... как-то по-особому. Ты ведь и сама понимаешь, что у нас с тобой что-то не клеилось? – Он снова замолк.
Эмма отошла от телефона и села на табуретку.
– Ее зовут Ева. – Пайерс говорил смущенным тоном. – Эм, я... я предложил ей выйти за меня замуж сегодня вечером, и она согласилась. Я хочу, чтобы мы с тобой... остались друзьями. Мы ведь всегда будем друзьями? – Голос Пайерса звучал взволнованно и виновато. – Я... я все объясню тебе завтра. Я просто не хотел, чтобы кто-нибудь позвонил и рассказал тебе. Благослови тебя Бог, Эм! Созвонимся. – Сообщение закончилось.
Эмма допила виски.
– Ну вот, – вздохнула она. – Вот и все. – Она уставилась на свой опустевший стакан, и Майк, поняв намек, потянулся к бутылке.
– Мне очень жаль, – тихо произнес он.
Она пожала плечами.
– Это должно было случиться. У нас с ним было все кончено. Я только... – Эмма остановилась, – я только не думала, что это произойдет так быстро.
Майк отпил из своего стакана. Он заметил, что уже около пяти часов утра.
– Пайерс спросил про твоих кошек, – сказал он. – Они не вернулись?
Она печально покачала головой.
– Я их везде искала. – Слезы вновь подступили к горлу. Совершенно разбитая от усталости, она тяжело опустилась на стул.
В это самое мгновение Эмма услышала голос!
«Теперь самое время! Прекрасное время!»
Эмма судорожно сжала стакан.
Майк нахмурился:
– Что такое?
– Она вернулась, Майк! Она снова в моем сознании!
– Не может быть! Она ушла! – Майк на миг буквально остолбенел. – Держись за крест, Эмма! Мы вместе будем молиться... – Внезапно он ужаснулся, заметив темную фигуру, возникшую за спиной Эммы. Это была женщина, одетая в длинную черную мантию, в белом чепце на голове, с густыми вьющимися локонами. Она смотрела поверх головы Эммы прямо в глаза Майку.
– Борись с ней, Эмма! – Майк поднялся. – Не впускай ее в себя!
Эмма схватилась за голову.
– Я так устала, Майк! Я ничего не могу сделать! Она слишком сильная!
Майк, не раздумывая, бросился к фигуре за спиной Эммы. Она исчезла, как только он протянул руки к ее шее. Эмма вдруг засмеялась, но, когда она заговорила, это был не ее голос! И уже не рука Эммы сорвала с шеи крест и амулет и с презрением бросила их на стол. Эмма встала.
– Мэтью! Вот где мы наконец встретились. – Она быстро выдвинула ящик кухонного стола и вытащила нож для резки хлеба.
– Здесь нет Мэтью, Сара. – Майк отошел на шаг назад. – Я уже говорит тебе это. Мы же с ним покончили! Мы вместе молились всю ночь с субботы на воскресенье, и он ушел! Теперь я стал слишком силен для него, Сара! Он больше никогда не вернется!
Глаза Сары были устремлены на него. Майк вдруг впервые увидел, что они другого цвета, чем у Эммы – более светлые и более... жестокие.
– Все кончено, Сара! Наступило время прощения. Погибли невинные люди, погибли из-за тебя! Ты хочешь еще усугубить все эти несчастья и смерть, творившиеся веками? Ты не сможешь причинить вред Мэтью Хопкинсу, если убьешь меня!
Майк пристально смотрел на нож, который Эмма – Сара держала в руке.
Она заколебалась. Вновь – на короткое время – появилась настоящая Эмма. Майк заметил смущение и гнев в ее глазах. Он поймал это момент и быстро произнес: