Рок-звезда, стр. 62
Через два дня они полетели из Мельбурна в Сидней, где было тоже самое.
Крис недовольно жаловался:
– Я пролетел полмира, но видел Австралию только из окна отеля. Доктор Хед предложил Крису переодеться и совершить небольшую экскурсию. С помощью дочери австралийского организатора гастролей его одели в женскую одежду, натянули светлый парик, бабушкины очки и длинную юбку.
– Страшнее птички я не видел, – давился от хохота Доктор Хед. – Не хотел бы связаться с такой!
– Пошел к черту, ты просто завидуешь, – парировал Крис, накладывая на губы ярко-красную помаду.
– Особенно волосатым ногам. Это так импозантно! Переодевание сработало. Крис посмотрел Сидней. Это был очень красивый город. Утром они поехали на катере с морского вокзала и наслаждались современной архитектурой белого оперного театра. Потом такси отвезло их на Уотсонз-Бей в ресторан «Дойль». Они пообедали на свежем воздухе. Там подавали великолепные дары моря и атмосфера была дружелюбной.
– Как хорошо! – сказал Крис, наслаждаясь свободой.
– Поцелуй меня, дорогая, – шутил Доктор Хед. – Ты с каждой минутой выглядишь все лучше!
В этот вечер концерт в «Хорден-павильон» прошел особенно успешно, а после него, за кулисами, к Крису подошла красивая, но уже в возрасте, бывшая кинозвезда, француженка. Она путешествовала по миру, делая фотографии для своей книги. На ней было золотистое платье, фотоаппарат «Никон» едва прикрывал огромный вырез.
– Хочу сфотографировать вас, – попросила она, получив предварительное согласие менеджера.
– Конечно, – согласился Крис. – Только не здесь. Вернемся в отель. Там вечеринка.
Веселились постоянно. Жизнь в стиле рок-н-ролла. Выпивка. Девочки. Наркотики. Еда. Музыка. Все высшего разряда. Если что-нибудь захочешь – только попроси. Для звезд ничего невозможного нет.
Бывшая французская кинозвезда сделала несколько снимков. Когда-то она слыла красавицей. Считалась секс-символом мира. Крис вспомнил, что ребенком видел ее в фильмах. Как он мечтал об этой огромной груди! Она до сих пор осталась очаровательной, хотя, наверное, была ровесницей матери.
Через некоторое время она спросила:
– Мы можем, как это сказать… ну, побыть одни.
– Наедине, – поправил Крис.
– Нет?
– Хорошо, да.
Они пошли в его люкс, где мадам нафотографировала целую пленку, пока Крис валялся на кушетке. Потом она попросила его снять рубашку.
Эта женщина начала заводить Криса. Он вспомнил один из фильмов, в котором она играла рабыню. Тогда в ее пупке переливалась жемчужина. Черт… Крис почувствовал напряжение в брюках. Неприятно, когда не можешь управлять собой. Его желание стало очевидным.
Актриса не была дурочкой и тут же заметила, что происходит. Она отложила камеру, подошла к нему, обняла его за шею и так смачно поцеловала, что губы Криса непроизвольно ответили.
Несколько минут они эротически развлекались языками, пока он не решил, что хорошего понемногу. Крис засунул руки под платье и вытащил грудь из тугого корсета.
Таких огромных сосков Крис еще не видел. Спелых, как вишни. Он никак не мог решить, что делать сначала: расстегнуть брюки и дать себе свободу, вытянуть даму из наглухо застегнутого корсета, или может быть, просто взять эти спелые вишни в рот.
Но пока Крис решал, как поступить, все кончилось. Его охватило знакомое чувство. К своему унижению, Крис Феникс, суперзвезда, кончил в штаны.
– Боже! – воскликнул он. – Не могу поверить!
Бывшая французская кинозвезда спокойно улыбнулась, словно подобное случалось каждый день. Возможно, с ней так и было.
– Теперь делаем нормально, – сказала она и потянулась к бесчисленным крючкам, удерживавшим золотистое платье. – Мы идем в спальню.
– Да, – пробормотал он, чувствуя себя четырнадцатилетним подростком. Какой прокол! Нужно реабилитироваться, иначе репутация полетит к черту.
– Сейчас вернусь, дорогая, не уходи, – Крис побежал в ванную, разделся и быстро принял душ.
Когда он был юношей, то видел в нудистском журнале рекламу крема для пениса. Он назывался «Твердый-твердый». В инструкции говорилось, что его нужно втереть в член перед половыми сношениями. Создатели обещали многие часы удовольствия. Тогда Крис был у своей подружки. Ее родители уехали, и ребята начали тискаться. Когда время настало, он побежал в ванную, вытащил «Твердый-твердый» и втер его. Через две секунды Крис кончил на пол. Просто чудно!
Сегодняшние события напомнили ему тот вечер.
Когда Крис вернулся, актриса уже лежала на кровати, искусно прикрывшись простыней, и словно ожидала фотографа. Грудь была укрыта, а из-под простыни виднелась элегантно выставленная обнаженная ножка.
Крис был голый. Все выставлено на обозрение. А почему бы и нет? Прятать ему нечего.
– Большой! – с восхищением произнесла она. От такой похвалы он стал еще больше.
Без всяких прелюдий Крис набросился на француженку, сорвал простыню и дотронулся до атласной кожи.
Без платья она оказалась довольно кругленькой и совсем не похожей на девушек, обычно попадавших в его постель. Крис всегда предпочитал длинных и худых, хотя большая грудь непременно заводила его.
Занимаясь любовью, они достигли предела чувственности. После матери Базза, Дафны Дарк, это была вторая женщина значительно старше его. Но Крис не жаловался. Обладание ею было верхом удовольствия. Подобной страстью скоро пресыщаешься, но пока она продолжалась, все было великолепно.
Когда группа приехала в Нью-Йорк, разразился страшный скандал. Базза арестовали в аэропорту за провоз героина. Фингаз публично объявила себя лесбиянкой. А на Раста подали в суд сразу две белые девушки. Ему предъявлялся иск в установлении отцовства.
«Дикарям» пришел конец. Их эра завершилась.
Но Крис об этом не жалел.
Рафаэлла, 1983
То приходя в себя, то теряя сознание, Рафаэлла слабо различала голоса, они доносились словно из другого мира. Ресницы дрогнули, она попыталась открыть глаза, но не смогла. Так зачем напрягаться?
– Зачем? – со стоном пробормотала Рафаэлла, почувствовав страшную боль в левой щеке. Она инстинктивно схватилась за это место и дотронулась до намокшей повязки. Собрав все силы, Рафаэлла открыла глаза.
Над ней склонилась женщина в белом.
Рафаэлла ничего не помнила. Где она? Что случилось? Может, дома, в своей кровати?
– Я попала в автомобильную аварию? – очень медленно спросила Рафаэлла. Во рту пересохло и голос напоминал кваканье лягушки.
– Вас обокрали и избили, – услышала она мужской голос. Он показался очень знакомым.
Луиз! Неужели это Луиз? Рафаэлла попыталась привстать, но комната тут же поплыла перед глазами, вспыхнули какие-то огоньки. Она опять легла и спросила:
– Где я?
– В баре. Люди принесли вас сюда. Рафаэлла опять потеряла сознание.
– Луиз, это ты? – прошептала она. Луиз…
В следующий раз она проснулась в больнице. Все вокруг было белым, а в воздухе стоял запах антисептика. И опять Рафаэлла не могла понять, где находится. Она лежала с широко открытыми глазами, стараясь припомнить, что произошло.
– Слава Богу, с тобой все в порядке, дорогая, – сказал Джордж, склоняясь над ней. – Это был кошмар, – он сжал ей руку. – Мы так беспокоились.
Постепенно все становилось на свои места.
Карнавал.
Карнавал.
Карнавал.
О! Они с Одиль оказались на улице, смеялись и танцевали.
– Одиль, – взволнованно пробормотала она. – Что с ней?
– Все нормально, – заверил Джордж. – Она, конечно, страшно сожалеет, но рада, что тебя нашли.
– Нашли? Где?
– На улице, где тебя бросили эти животные.
– На улице… – как в тумане повторила она, почувствовав невероятную головную боль. Левую сторону лица словно парализовало. Она дотронулась до этого места и почувствовала, что щека забинтована. – Я думала, что была в баре.
– В баре? О чем ты говоришь?
– Меня отнесли в бар, чтобы спасти. Джордж наклонился и поцеловал ее: