Маятник Фуко, стр. 81

— И этим все объясняется.

— Хорошо бы. Однако вот еще одна трактовка. Синархия — это соглашение международных технократов. Так говорит в 1960 году некий Вилльмаре, в книге «14-й заговор 13-го мая». Техно-синархический заговор ставит своей целью дестабилизацию правительств, а для этой цели вызывает войны, поддерживает и инспирирует государственные перевороты, вызывает расколы внутри политических партий, провоцируя образование внутренних течений и ересей… Этих синархов вы узнаете?

— Господи, это ИСК, Империалистический союз концернов, так о нем говорили Красные бригады несколько лет тому назад!

— Ответ на пятерку! А теперь, что должен делать комиссар Де Анджелис, когда он слышит о связях чего бы то ни было с синархией? Я спрашиваю у доктора Казобона, специалиста по тамплиерам.

— Специалист Казобон ответит, что существует тайное общество с филиалами во всем мире, которое плетет свои сети с целью распространения слуха, будто существует всемирный заговор.

— Вот вы шутите, а я…

— Я совершенно не шучу. Пойдите почитайте рукописи, которые приносят к нам в издательство. Если же вас интересует объяснение более примитивное, могу напомнить анекдот о заике, которого не брали работать на радио за то, что он не член партии. Нужно же приписывать кому-то свои провалы, диктатурам требуется внешний враг, чтобы сплачивать подданных. Как говорил кто не помню, для каждой сложной проблемы имеется простое решение, и это решение неправильное.

— И если я найду в поезде бомбу, обвернутую в плакат, изобличающий синархию, я удовлетворюсь ответом, что речь идет о простом решении сложной проблемы?

— А что, вы находили бомбы с плакатами… Извините. Это действительно не мое дело. Хотя зачем тогда вы мне об этом говорите?

— Потому что надеюсь, что вы знаете больше моего. Потому что, наверное, для меня утешительно видеть, что и вы в этом не сечете. Вы говорите, что приходится читать слишком много психов, и вам кажется это потерей времени. Мне так не кажется, для меня сочинения ваших сумасшедших… «ваших» относится ко всем обычным людям… могут служить важным материалом. Может быть, сочинение сумасшедшего объяснит мне, какова логика тех, кто подкладывает бомбы в поезд. Или вы боитесь стать информатором полиции?

— Нет, честное слово, не боюсь. В конце концов, искать идеи в каталогах — мое ремесло. Если мне что-то для вас попадется, я просигнализирую.

Вставая, он обронил свой последний вопрос:

— А среди этих рукописей… вам ничего не попадалось о Трис?

— Трис? Что это значит?

— Не знаю. Не то ассоциация, не то секта, понятия не имею даже существует ли она на самом деле. Я о ней слышал, и мне сейчас припомнилось по ассоциации с вашими ненормальными. Передайте привет вашему другу Бельбо. Передайте ему, что я за вами не шпионю. Просто у меня противная работа, и, к сожалению, она мне нравится.

Топая домой, я судил и рядил, кто же из нас вышел победителем. Он мне рассказал множество всего, я ему ничего не открыл. Если уж совсем сходить с ума, можно предположить, что он выудил что-то совершенно нечувствительно для меня. Но так запросто можно заработать себе что-то вроде психоза синархического заговора.

Когда я рассказал об этом случае Лии, она сказала:

— По-моему, он был вполне искренен. Просто хотел выговориться. Ты думаешь, у него в полиции много таких, кто в состоянии поддержать разговор, была ли Жанна Канудо левой или правой? Комиссар просто хотел понять, в нем ли дело, он ли не понимает, или дело в том, что это дело действительно слишком трудное. А ты не смог ответить ему единственно правильным образом.

— А что, есть правильный ответ?

— Конечно. Что и понимать нечего. Что синархия, это Бог.

— Бог?

— Бог. Человечество не выносит мысли, что наш мир получился случайно, по ошибке, потому что четыре обалдевших атома столкнулись на мокром асфальте. А где нет места случаю, там отыщется и космический заговор, и Бог, и ангелы, и дьяволы. Синархия выполняет ту же самую функцию на несколько суженном поле.

— Значит, я должен был сказать ему, что люди подкладывают в поезда бомбы из-за того, что ищут Бога?

— Я считаю, да.

54

Это случилось осенью. Я зашел на улицу Маркиза Гуальди за подписью господина Гарамона на заказе слайдов за границей. Краем глаза я заметил, что у госпожи Грации сидит Алье и роется в каталоге авторов «Мануция». Я не стал с ним здороваться, потому что и без того опаздывал.

Покончив с техническими проблемами, я спросил у Гарамона, чем занят Алье в кабинете секретарши.

— О, это гений, — отвечал Гарамон. — Что за тонкость, что за эрудиция. Позавчера мы с ним ходили ужинать с авторами, и наша сторона выглядела великолепно! Беседа! Стиль! Джентльмен старой складки, настоящий аристократ, таких теперь не делают. Что за ученость, что за культура, скажу сильнее, что за информированность. Он рассказывал дивные анекдоты про исторических особ, и хотя они жили более сотни лет назад, клянусь вам, было впечатление, будто он лично знавал их всех. И знаете, какую он мне подал идею по пути домой? Он с первого взгляда проник в самую душу наших приглашенных, клянусь, он раскусил их лучше, чем я! Он сказал, что не следует дожидаться, покуда авторы для «Изиды без покрывал» найдутся сами. Потеря времени, читка рукописей, и никогда не знаешь, пожелают ли они потом платить за издание. В то время как у нас есть золотые россыпи, стоит только их разработать! Картотека авторов «Мануция» за последние двадцать лет! Понимаете теперь? Мы пишем нашим драгоценным, славным и проверенным сочинителям, или хотя бы тем, кто согласился выкупить свой залежавшийся тираж со склада, мы пишем следующее: глубокоуважаемый, знаете, что мы начинаем издавать серию о знании и традициях высочайшей духовности? Столь утонченный литератор, как вы, не хочет ли испробовать силы на неизведанных поприщах, потягаться с трудностями и так далее и так далее. Ну гений, просто гений, что я вам могу сказать. Кажется, он всех нас приглашает в это воскресенье в какой-то замок, или дворец, более того, на замечательную виллу где-то возле Турина. Кажется, намечается невообразимая программа, какой-то ритуал, церемония, шабаш, кто-то будет фабриковать золото или живое серебро или еще что-то в этом духе. Этот мир нами недостаточно изучен, дорогой Казобон, при всем уважении к тем научным занятиям, которым вы посвящаете всего себя с подлинной страстью, напротив, я весьма доволен нашим с вами сотрудничеством, — знаю, знаю, ожидается та небольшая экономическая поправка, о которой вы недавно мне напоминали, я нисколько не забыл, в свое время мы с вами все это детально обсудим. Алье сказал, что ожидается и та синьора, красивая синьора, быть может, не идеально красивая, но в ней есть стиль, что-то такое во взгляде, — эта приятельница Бельбо, как ее…

— Лоренца Пеллегрини.

— Наверное. У нее что-то с нашим другом Бельбо, не правда ли?

— Они дружат.

— А! Вот ответ настоящего джентльмена. Молодец Казобон. Но я ведь не от любопытства, я по отношению ко всем вам выступаю чем-то вроде отца и… опустим, а la guerre comme а la guerre… Ступайте, мой милый.

У нас действительно была назначена встреча с Алье в горах около Турина, подтвердил Бельбо. Программа — двойная. Первая часть вечера — праздник в помещении замка, принадлежащего одному состоятельному последователю розенкрейцеров. После этого Алье приглашает нас в лес, за несколько километров от замка, где намечен, разумеется на полночь, друидический ритуал, о подробностях которого он не распространялся.

— Но я вот что еще думал, — добавил Бельбо. — Нам надо бы заняться невероятными приключениями металлов. А здесь нас все время дергают. Почему бы нам не выехать накануне и не провести уик-энд в моем старом доме в ***? Там довольно мило, вы увидите, хорошие горы. Диоталлеви уже согласился, может быть, поедет и Лоренца. Разумеется, приезжайте с кем хотите.