Битва начинается, стр. 8
Глава седьмая
После того, как римский флот понес тяжелые потери в сражении с морскими пиратами, Иуда Бен Гур спас римского главнокомандующего Ария, который впоследствии станет его покровителем и приемным отцом и ключевой фигурой в плане мести Бен Гура.
– Мы прерываем наши программы для следующего специального сообщения. Прямая трансляция из нашей телестудии в Нью-Йорке…
– А что дальше случилось с Бен Гуром?
– В конце, как всегда, побеждает добро, – ответил Холден. – Лиз! Иди сюда! Быстрее!
– …ночь несчастья, страданий и неуверенности. Еще несколько трансформаторных подстанций взорваны, но отключение электроэнергии меньше всего волнует жертв и членов их семей; по всей стране прошла серия взрывов церквей, синагог и супермаркетов, несколько поездов сошли с рельсов, и, возможно, вне всякой связи с этим, в полицейском управлении Питтсбурга произошел разрушительный пожар, стоивший жизни нескольким офицерам полиции и заключенным. Взрывы бомб начались сразу после наступления темноты, как заявил один информированный источник, «они следовали за солнцем». Как только заходит солнце, они наносят удар. Теракты приобрели больший масштаб, чем мы ожидали.
– Насколько больший? Прямой репортаж Хитер Ричардс из Лос-Анджелеса.
– Черт возьми, – выругалась Элизабет. Холден лишь посмотрел на нее: она не часто употребляла подобные слова.
– …еврейская синагога и стоящая напротив католическая церковь св. Марии стали последними мишенями в целой волне взрывов, прокатившейся от восточного до западного побережья страны. Прямой репортаж из Нью-Йорка Гарриса Уилкса.
– В эфире Гаррис Уилкс. Позади меня находятся развалины того, что еще совсем недавно представляло собой предрождественский супермаркет, полный покупателей: женщин, детей, пожилых людей; все они, по неподтвержденным данным, более восьмидесяти человек, стали жертвами трагического, бессмысленного взрыва бомбы. В настоящий момент неизвестно, сколько еще погибших и смертельно раненных находятся под развалинами…
– Лиз, идем со мной, – Холден вскочил, жена странно посмотрела на него. – Дэйв, Мэг, пусть Айрин побудет с вами, если вместо этих разговоров будут передавать еще новости, зовите нас. Ясно?
– Хорошо, папа, – откликнулась Мэг.
Холден выбежал из гостиной и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Лиз крикнула ему снизу:
– Что ты собираешься делать?
– Помоги мне.
Холден вбежал наверх, торопливо пересек коридор и подошел к стенному шкафу между комнатами Дэйва и Мэг. Он открыл дверь шкафа.
– Что ты ищешь, оружие?
– Ты слышала то же самое, что и я, – ответил он, охапками выбрасывая из шкафа зимние пальто, платья, юбки, блузки, которым не хватило места в комнатах Мэг и Лиз. Он нашел свою винтовку «Ремингтон 870» и передал ее жене. – Держи.
– Она заряжена?
– Не должна быть, но я уже говорил тебе…
– Что любое оружие считается заряженным, если наверняка не знаешь обратного, так? У нас будет война?
Он нашел ружье калибра 30-60, с которым ходил на оленя. Теперь патроны.
– Ты спросила, будет ли у нас война? Нет, война уже началась, – ответил он ей.
Глава восьмая
Прошли рождественские каникулы. Волна взрывов трансформаторных подстанций, универсамов, крушений поездов тоже осталась позади. В средствах массовой информации широко обсуждалось мнение о том, что катастрофа пассажирского самолета над Невадой также была актом террора, но никаких окончательных доказательств этому найдено не было, ФБР продолжало вести расследование, которое обещало затянуться надолго. Представители администрации открыто говорили о возможности нанесения ответного удара по мусульманским экстремистским группировкам, Израиль нанес бомбовый удар по тренировочному лагерю террористов в Ливийской пустыне. Два иранских дипломата, работавших в ООН, были высланы из страны.
Дэвид Холден повернулся к студенческой аудитории, подбрасывая в руке мел совсем как Джордж Рафт подбрасывал монетки в пять центов; он знал, что эта его привычка давно стала предметом шуток среди студентов.
– Итак. Это было краткое изложение случившегося. Вопрос следующий: закончилось ли все это?
Вопрос был скорее риторический, но одна из слушательниц его курса истории США подняла руку.
– Мисс Олмстед, прошу вас.
Он отошел от доски и присел на край стола.
– Я думаю, все еще не закончилось, доктор Холден. Никому еще не удалось доказать, что происшедшее – дело рук иранцев или еще каких-либо внешних сил. Нет доказательств того, что все эти события связаны друг с другом.
– Чепуха, – пробурчал Джеф Лайонс, умный, но достаточно резкий молодой человек.
– Мистер Лайонс, извинитесь перед мисс Олмстед.
– Но доктор Холден…
Холден улыбнулся.
– Джеф, глупо с вашей стороны настаивать на своем. Вот это будет полная ерунда.
– Прошу прощения, – пробормотал Лайонс откашливаясь, его слова были чуть слышны.
Раздался приглушенный смех, Холден жестом попросил тишины.
– Хорошо. Как бы то ни было, хотя я и выразился иначе, я скорее согласен с мистером Лайонсом. Мисс Олмстед, я полагаю, была права, утверждая, что террористические акты еще не закончились. Но в остальном я не согласен с ней. Действительно, ничего не было доказано, но есть предел совпадениям либо одновременности событий. Безусловно, некоторые происшествия могли быть организованы в подражание тому, что случилось.
Но я думаю, нам придется принять, до того как будет доказано обратное, что инциденты были организованы и осуществлены с какой-то конкретной целью. И я предлагаю вам поразмыслить, какая именно цель стоит за ними. – Он посмотрел на часы. – До завтра. До конца занятия осталось около сорока пяти секунд. Идите отдыхайте, – и он сделал жест по направлению к двери. Когда аудитория пришла в движение, он повысил голос и произнес:
– И не забудьте на следующий раз прочитать раздел об истоках конституционной власти!
Он повернулся к доске, начал вытирать написанное; сзади раздавались знакомые звуки: шарканье ног, разговоры, смех, скрип стульев, звуки настолько знакомые, что он удивился сам себе, как он еще замечает их.
– Доктор Холден.
Он повернулся к двери.
– Аннет, здравствуйте. Входите.
Аннет Барроус была его самой многообещающей студенткой-выпускницей, вскоре она должна была получить диплом с отличием.
– Что случилось, Аннет? Мне пора идти. Я рассказывал вам о книге, для которой я делаю обложку?
– О пришельцах из космоса?
– Они все о пришельцах из космоса, если упростить их до предела. Да, рисунок понравился редактору, но я должен до завтра внести в него кое-какие изменения. Так что говорите, но кратко. – Холден улыбнулся.
Она была среднего телосложения, с черными блестящими волосами, с «естественной», как говорили раньше, прической, но он не был уверен, что это по-прежнему называется именно так. И когда она улыбалась, улыбка освещала все ее лицо. Сейчас она улыбалась.
– Хорошо, я буду краткой. Я рассказывала вам о своем муже.
Холден сразу вспомнил.
– Он полицейский? Да. Я пытался вспомнить, не знал ли я его раньше, когда сам служил в полиции, но так и не смог вспомнить.
Аннет Барроус рассмеялась.
– Он вас тоже не вспомнил. Я описала ему вас. Но, как бы то ни было, Руфус – это мой муж – попросил меня передать вам приглашение.
– Выпускной вечер? Я обязательно приду, если смогу.
– Нет, хотя и это тоже. Мы еще не оговорили время. Но сейчас другое. И вечер состоится сегодня.
– Послушайте, Аннет. Я бы рад прийти. Но если я сегодня же вечером не отправлю рисунок экспресс-почтой, художественный редактор очень рассердится. Вы меня понимаете. Художественные редакторы, когда они ждут рисунки для обложек, могут сердиться не меньше, чем преподаватели истории, ведущие ваш дипломный проект.
Аннет Барроус вновь рассмеялась, прижав книги к груди.