Армия возмездия, стр. 1

Джерри Эхерн

АРМИЯ ВОЗМЕЗДИЯ

Посвящается Джерри Рэкьюзену — отлично знающему свое дело издателю оружейных журналов, доброму другу и учителю. Славному человеку, несущему тяжкое бремя.

Любое сходство героев и персонажей этой книги с действительно существующими, или когда-либо существовавшими, частными лицами, политическими деятелями, коммерческими или правительственными учреждениями — чистая и непредвиденная случайность.

Глава первая

Генри Фрост заглянул в холодильник и с чувством, хотя довольно коротко, выбранился.

Спросонок лень ругаться вслух, поэтому проклятие было всего лишь мысленным.

Вечная история, приключающаяся с людьми, которые обитают в собственной квартире лишь изредка, случайным постоем! Захотел перекусить, а дома — ни крошки…

Фрост поглядел на черный циферблат “Омеги”. Половина седьмого. Раннее утро. Вдобавок, воскресное.

— Тьфу ты, пропасть! — буркнул капитан и захлопнул белую дверцу.

Вышел из маленькой кухни, пересек небольшую гостиную, миновал приютившийся в углу переносной черно-белый телевизор. Вообще-то Фрост искренне презирал устройство, которое прозвал “кретиноскопом”, но этого дешевенького крошку приобрел в 1969-м, когда соотечественники учинили первую прогулку по Луне.

Жаль было упустить подобное зрелище…

Наемник вошел в спальню.

Учинил инспекцию платяному шкафу. Обнаружил полное отсутствие свежего белья, и принялся рыться в ящиках старого комода. Нашарил относительно чистую рубаху из черной шерсти, расправил критически оглядел, признал годной. Не потрудившись расстегнуть, надел прямо через голову.

Снял со спинки стула потертые джинсы “Levis” и натянул на голое тело, поморщившись, когда металлическая змейка защемила и больно дернула волосок в самом низу живота.

Протиснул ноги в старенькие мокасины, прибегнув к помощи обувного рожка, ибо распускать и вновь завязывать шнурки наемник посчитал трудом излишним и обременительным. Поглядел в зеркало.

Провел рукой по небритым щекам, и тою же рукой презрительно махнул собственному отражению.

Достал из деревянной шкатулки новенькую глазную повязку. Содрал шелестящую бумагу, в которую был обернут сей неотъемлемый предмет фростовского обихода. Скомкал. Метнул в мусорную корзину.

Промахнулся.

Приладив повязку на должное место, капитан Генри Фрост взял со столика хромированный браунинг и небрежно сунул за брючный ремень. Носить оружие везде и всюду сделалось у наемника условным рефлексом — давним, и часто спасавшим в самую, казалось бы, неожиданную минуту. Капитан сгреб связку ключей, подхватил бумажник, рассовал эти мелочи по карманам, опять заглянул в гостиную, обозрел единственное настоящее украшение своего запущенного и достаточно убогого жилья. Глянцевую, крупную, любовно обрамленную фотографию Элизабет…

Улыбнувшись, Фрост послал портрету воздушный поцелуй, вспомнил, что сегодня следует позвонить в Лондон. Последняя операция на бедре должна состояться со дня на день, и с Элизабет следовало поговорить.

Ободрить, поддержать, наболтать множество самых ласковых и уместных слов. Полученная в Монреале рана уже потребовала повторного хирургического вмешательства. От грядущего, третьего, зависело полное и окончательное исцеление.

Сдернув с вешалки видавшую виды кожаную куртку, Фрост вышел в общий коридор своего многоэтажного дома, — из тех, которые англичане и американцы столь удачно именуют “квартирными блоками”.

Презрительно покосился на лифт, и вприпрыжку одолел два лестничных пролета, отделявших этаж от земли.

Толкнул входную дверь.

Поднял воротник, ежась от пронизывающей сырости. Зима в этом году наступала рано, и обещала быть не слишком погожей. Следовало, наверное, разыскать какие ни на есть подштанники, рассеянно подумал Фрост. Пока доберешься до магазина, задницу простудишь, чего доброго…

Так — небритый, наспех одетый, пребывавший в самом тоскливом и подавленном настроении, — капитан Фрост вышел навстречу одному из наиболее быстротечных и умопомрачительных приключений в своей не столь уж бедной событиями жизни.

— Молока бы купить, — пробормотал Фрост, одновременно припоминая, достаточно ли сигарет осталось дома. Пожалуй, нет…

— А-а, какого лешего! — разозлился наемник. — Что пятьсот ярдов прошагать, что семьсот…

Он остановился, нашаривая в карманах пачку своего излюбленного “Кэмела”. Улица была пустынна, спокойна. Чересчур пустынна и слишком спокойна, отметил Фрост, — даже принимая во внимание ранний воскресный час.

Ни души.

Капитан машинально коснулся рифленой рукояти браунинга, тотчас же отдернул руку, хмыкнул.

“Стареешь, сукин сын, — подумал он с печальной иронией. — Скоро тени собственной беречься начнешь…”

Снег выпал обильный, однако уже начинал подтаивать. На каждом шагу Фрост черпал мокасинами новые порции холодной слякоти, и вскоре промочил ноги полностью. А, наплевать!

Он продолжал методически обыскивать карман за карманом. Сигареты, разумеется, позабыл. Зажигалку — тоже.

Совсем весело стало жить на свете, подумал наемник. Теперь уж — хочешь, не хочешь, а изволь прошагать до лавки в самом конце квартала. Кварталы же в этой части города, увы, не маленькие. Шевелись, боевая кляча, курить-то хочется!..

В Охранной Службе Diablo сотрудникам — не получившим очередного задания, — полагалось два свободных дня в неделю: суббота и воскресенье. Для Фроста эти дни были наихудшими. Капитан попросту не знал, куда себя девать. А воскресное утро почти неизменно повергало его в черную, неодолимую тоску.

Наемник тряхнул головой. Какого лешего?! Устроим себе маленький праздник! Денег достаточно, зачем ограничиваться бутылкой молока и булочкой? На свете существует горячая, с пылу, с жару, пицца; имеются настоящие итальянские спагетти с великолепным итальянским сыром.

Кроме того, не перевелись еще у Ричардса бутылки английского бренди — лучшего из лучших.

Кутить — так кутить!

Немного повеселевший Фрост ускорил шаг. Окружавшая тишина исподволь продолжала действовать наемнику

на давно и основательно расшатанные нервы. Отчего так пустынно вокруг?

Он прошел улицу из конца в конец, ступил на обледенелый асфальтовый “пятачок”, толкнул широкую стеклянную дверь. Вступил в торговые владения Джима Ричардса.

— Здорово, Джим!

— Осторожно, мистер Фрост! — закричал владелец магазина вместо приветствия, — Нанесли снегу, подлецы! Пол ужасно скользкий, осторожно!

Предупреждение чуть-чуть запоздало. Истертые плиты пола, действительно, изобиловали склизкими лужами полужидкой тающей грязи. Фрост вознамерился было отшутиться, но почувствовал, что не может устоять и рушится, подобно конькобежцу-неумехе. Истертые подошвы мокасин были когда-то рубчатыми, держали ходока на любой поверхности, но теперь уже ни куда не годились.

— А, ч-ч-ч!..

Падая на спину, Фрост успел непроизвольно прижать подбородок к груди, спасая голову, но все приключилось так неожиданно, что наемник даже сгруппироваться не успел, а шлепнулся едва ли не плашмя.

Шлепнулся с непостижимо громким ударом, с грохотом, с громом.

Стеклянная дверь буквально рассыпалась на мелкие и крупные осколки над лицом Фроста. Капитан успел закрыться ладонью, да и стекло у Ричардса, по счастью, оказалось хитрым, чуть ли не автомобильным, разлетающимся при ударе на почти безвредные, лишенные острых кромок куски.

В стоявшем напротив кассовом аппарате внезапно возникло полдюжины отверстий, фабричными чертежами не предусмотренных.

Отчаянно завопил Джим Ричардс.

“Хорошо же я грохнулся!” — ошалело подумал Фрост, и немедленно опомнившись, покатился прямо по усыпанным осколками плитам.

Дробовик!

И наверняка магазинный! Пятизарядный, по меньшей мере!