Черная Орхидея, стр. 42

Ли отбросил в сторону свой стул и заорал:

— Кому какое дело, убил он ее или нет! Да за подобное я бы сажал на электрический стул! Если вы ничего не сделаете, тогда это сделаю я!

Все застыли на своих местах, явно шокированные его тирадой. Ли загородил экран, щурясь от яркого света от кинопроектора. Он прекратил все это бесстыдство: экран и тренога с грохотом полетели на пол. Бетти и Лорна продолжали свои занятия на расчерченной мелом доске; Ли бросился к выходу. Я услышал, как за моей спиной с шумом упал кинопроектор. Миллард завопил:

— Блайкерт, за ним!

Я вскочил, споткнулся, снова вскочил и выбежал из комнаты, Ли уже входил в лифт в другом конце коридора. Когда двери лифта закрылись и он пошел вниз, я понесся за ним по лестнице. Пролетев шесть этажей и выскочив на автостоянку, я увидел, что машина Ли сорвалась с места и понеслась в сторону Бродвея. Заметив напротив управления несколько патрульных машин без мигалок, я кинулся к ближайшей из них и пошарил под водительским креслом. Ключи оказались там. Заведя машину, я дал газу и помчался за Ли.

Довольно скоро я его догнал — он на своем «форде» держался среднего ряда на Сансет, направляясь на запад. Я трижды ему просигналил; в ответ он включил сирену «полиция преследует преступника». Ехавшие перед ним машины уступали дорогу, и мне ничего не оставалось, как включить свой сигнал и повиснуть у него на хвосте.

Промчавшись через центр, мы пронеслись мимо Голливудского бульвара и Кахуэнга-пасс в сторону Долины. Когда наши машины свернули на Вентура-бульвар, я испугался не на шутку, потому что именно здесь находилось большинство баров для лесбиянок. Увидев, как Ли затормозил прямо перед одним из них, я чуть не потерял сознание от охватившей меня паники. У меня в голове крутилась только одна мысль: «Он не может знать про мою оторву; это все из-за фильма — у него снесло крышу». Ли выскочил из машины и вломился в дверь «Ла Верна». Еще больше перепугавшись, я ударил по тормозам и встал за его машиной; мысли о Мадлен и о сокрытии улик заставили меня ринуться за ним.

Ли стоял перед кабинками из которых доносились ругательства лесбиянок всех мастей. Я стал искать глазами Мадлен и ту барменшу, которую допрашивал в прошлый раз; убедившись, что обеих тут нет, я приготовился утихомиривать лучшего друга.

— Отвечайте, чертовы сучки, вы видели фильм «Рабыни из ада»? Вы покупаете свою порнуху у толстого мексиканца? Вы...

Я обхватил Ли сзади бойцовским захватом и потащил к двери. Он попытался сбросить меня, вцепившись мне в плечи руками и выгнув спину, но я использовал тяжесть его тела в свою пользу. Мы выкатились на улицу, затем оба повалились на тротуар. Я из последних сил держал хватку, когда услышал сирену приближающейся патрульной машины, и внезапно почувствовал, что Ли перестал сопротивляться — он просто лежал и повторял: «Напарник, напарник, напарник...»

Сирена завыла громче, затем стихла; хлопнула дверца автомобиля. Я выбрался из-под Ли и помог ему встать на ноги. И тут перед нами возник Эллис Лоу.

Его глаза сверкали ненавистью. До меня дошло, что неадекватное поведение Ли объяснялось его странным воздержанием и кровавыми событиями последней недели и что порнушка явилась как раз той каплей, которая переполнила чашу. Поняв, что лично мне ничего не грозит, я положил руку на плечо напарника.

— Мистер Лоу, это все проклятый фильм. Ли думал, что лесбиянки из этого бара смогут вывести его на след мексиканца.

Лоу прошипел:

— Заткнись, Блайкерт, — и обрушил свой гнев на Ли. — Бланчард, я добыл тебе место в Отделе судебных приставов. Ты член моей команды, и ты выставил меня полным идиотом перед двумя самыми влиятельными людьми управления. Это не лесбийское убийство, девчонки были под наркотой и им не нравилось то, что они делали. В этот раз я отмазал тебя, но не знаю, пойдет ли это тебе на пользу. Если бы ты не был мистером Огнем, великим Ли Бланчардом, тебя бы отстранили от службы. Ты позволил себе принять дело Шорт близко к сердцу, а такого непрофессионального отношения к работе я не потерплю. Завтра ты возвращаешься в Отдел судебных приставов. Явишься к 8:00. И принеси рапорты с извинениями перед Хорраллом и Грином. Ради будущей пенсии советую тебе проявить побольше подхалимажа.

Обмякший Ли произнес:

— Я хочу поехать в Тихуану на поиски этого порнодельца.

Лоу отрицательно покачал головой.

— При нынешних обстоятельствах я бы назвал твою просьбу просто нелепой. В Тихуану поедут Фогель и Кениг, а ты возвращаешься на свое место. Вы, Блайкерт, остаетесь в группе, расследующей дело Шорт. До свидания.

Лоу помчался к патрульной машине; водитель сделал полный разворот и вырулил на полосу обратного движения. Ли пробормотал: «Я должен поговорить с Кэй». Я кивнул. Полицейский в проезжавшей мимо шерифской машине послал воздушный поцелуй лесбиянкам, что стояли в дверях бара. Ли пошел к своей машине, бормоча: «Лори, Лори, деточка моя».

Глава 13

Чтобы облегчить Ли возвращение в Отдел, сопровождавшееся таким позором, и помочь ему пережить те нападки и обвинения, которые, вне всякого сомнения, посыпятся со стороны Эллиса Лоу, на следующий день я пришел на работу в 8:00. На наших столах лежали две одинаковые записки от Грина: «Завтра, 22.01.1947, явиться ко мне в офис в 18:00». То, что они были написаны от руки, явно настораживало и было дурным предзнаменованием.

Ли к 8:00 не пришел. В течение часа я сидел за своим столом и представлял, как он переживает по поводу освобождения Бобби Де Витта, пленник своих призраков, теперь, когда его сняли с расследования дела Орхидеи, уже не способный дать им достойный отпор. За перегородкой, отделявшей меня от кабинета окружного прокурора, я услышал, как Лоу кричит в телефонную трубку, пытаясь договориться с редакторами «Миррор» и «Дейли Ньюс» — республиканскими газетенками, которые, по слухам, поддерживали его политические амбиции. Вкратце его разговор сводился к тому, что он обещал им помочь обойти конкурентов — «Таймс» и «Геральд», дав служебную информацию по делу Орхидеи, но с условием, что они в своих статьях про Бетти Шорт не будут упирать на ее беспорядочный образ жизни, а представят ее как милую, но заблудшую девочку. По самодовольному тону этого позера при прощании я понял, что газетчики приняли его предложение, купившись на фразу: «Чем больше симпатии и сочувствия мы вызовем к девушке, тем больше пользы мы извлечем, когда я буду обвинять убийцу в суде».

Когда пробило 10:00, а Ли так и не появился, я пошел в актовый зал, чтобы полистать довольно распухшее дело Э. Шорт и убедиться, что имя Мадлен там не фигурирует. Через два часа, пролопатив двести страниц текста, я наконец вздохнул свободно — среди двухсот опрошенных ее имени не значилось, равно как не было его и в записях, касавшихся показаний. Лесбиянки упоминались лишь раз, да и то явными психами — свихнувшимися религиозными фанатиками, пытавшимися опорочить своих конкурентов из других сект, назвав их по телефону «лесбиянками, приносящих молоденьких девушек в жертву Папе Пию XII» и «лесби, проводящими коммунистические антихристианские ритуалы».

К полудню Ли так и не соизволил появиться. Я звонил к нему домой, на Университетский участок и в гостиницу «Эль Нидо», но его нигде не было. Чтобы никто не заставил меня работать, я сделал озабоченное лицо и стал пристально изучать висевшие на доске объявлений сводки.

Прежде чем отправиться в поездку в Сан-Диего и Тихуану, Расс Миллард составил новый отчет по делу Орхидеи. В нем говорилось, что вместе с Гарри Сирзом он займется проверкой всех досье из архива Отдела по борьбе с наркотиками и проституцией, касавшихся осужденных за порнографию, а также тех, кто подозревался в ее распространении. Помимо этого, они попытаются найти в Тихуане площадку, где был снят порнофильм с участием Бетти. Так как Фогель и Кениг не смогли найти в Гардене «мексиканца», о котором говорила Лорна Мартилкова, они тоже направлялись в Тихуану, чтобы найти возможные улики, касавшиеся съемок порнофильма. Далее говорилось о проведенном вчера осмотре трупа, на котором присутствовала мать Элизабет Шорт, опознавшая останки своей дочери. После этого приводились рассказы Марджери Грэм и Шерил Сэддон, касавшиеся жизни Бетти в Голливуде, а также давалась информация о том, как Рыжий Мэнли десятого января привез ее из Сан-Диего и высадил возле гостиницы «Билтмор». Интенсивные прочесывания района вокруг «Билтмора» не дали никаких результатов; продолжалось изучение досье психически ненормальных сексуальных извращенцев, находящихся за решеткой, а также известных насильников. В городской тюрьме по-прежнему находились четверо психов, сознавшихся в убийстве Шорт и теперь ожидающих проверки своих показаний, проведения психиатрической экспертизы и дальнейших допросов. Цирк продолжался, звонки поступали беспрерывно, проводились допросы лиц, не имевших к убитой никакого отношения, — полицейские беседовали с людьми, которые знали людей, знавших Орхидею. Иголка в стоге сена.