Черная Орхидея, стр. 39
Я поцеловал свое дитя природы. Мы снова занялись любовью, и все это время я представлял ее с Бетти Шорт — они любили друг друга так естественно.
Глава 12
Посмотрев на мою мятую одежду, Расс заметил:
— По тебе что, слониха прошлась?
Я оглядел комнату, которую потихоньку заполняли полицейские, работающие в дневную смену.
— Нет — Бетти Шорт. Сегодня не будем отвечать на звонки, ладно, босс?
— Не хочешь прогуляться?
— К делу.
— Прошлой ночью в Энсино видели Линду Мартин, в двух барах. Вы с Бланчардом поезжайте в Долину и поищите ее. Начните с Виктори-бульвара и далее на запад. Чуть позже я подошлю вам на помощь еще несколько человек.
— Когда?
Миллард посмотрел на часы.
— Как только, так сразу.
Поискав глазами Ли и не найдя его, я согласно кивнул и поднял телефонную трубку. Я сделал несколько звонков: домой, в Отдел приставов, в справочную службу — узнать номер его телефона в гостинице «Эль Нидо». На первый звонок мне никто не ответил, на два других я получил одинаковый ответ — Бланчарда здесь нет. Вскоре возвратился Миллард, вместе с ним Фриц Фогель и, к моему удивлению, Джонни Фогель — тоже в штатском.
Я поднялся им навстречу.
— Не могу найти Ли, босс.
Миллард сказал:
— Поедешь с Фрици и Джонни. Возьмите машину без мигалок, но с рацией, чтобы вы могли связаться с другими ребятами, работающими в том районе.
Толстяки-Фогели уставились на меня, затем друг на друга. По взгляду, которым они обменялись, было понятно, что они арестовали бы меня за один мой внешний вид.
Я сказал:
— Спасибо, Расс.
Мы поехали в Долину, Фогели впереди, я — сзади. Я попытался было вздремнуть, но Фрици своей безостановочной болтовней про проституток и сексуальных маньяков не дал мне это сделать. Джонни поддакивал. Всякий раз, когда папаша останавливался, чтобы перевести дыхание, сынок вставлял: «Точно, папа». Выехав на Кахуэнга-пасс, Фрици выдохся; сынок тоже примолк. Я закрыл глаза и прислонился к стеклу. Перед моими глазами Мадлен исполняла медленный стриптиз под шум мотора, когда я услышал шепот Фогелей:
— ...папа, он спит.
— Когда мы на работе, не называй меня папой. Я тебе уже тысячу раз об этом твердил. Ты становишься похожим на педика.
— Я доказал, что не педик. Педики не смогли бы сделать то, что сделал я. Я уже не девственник, поэтому не говори мне «педик».
— Замолчи, черт подери.
— Папуля, то есть, папа...
— Я сказал, замолчи, Джонни.
Толстый хвастливый полицейский, которого опустили до уровня ребенка, завладел моим вниманием. Чтобы послушать продолжение этого разговора, я изобразил громкий храп. Джонни прошептал:
— Вот видишь, папа, он спит. Это он педик, а не я. И я доказал это. Кривозубый ублюдок. Я его урою, папа. Ты знаешь, я смогу. Наглый ублюдок. Место в Отделе судебных приставов было у меня в кармане...
— Джон Чарльз Фогель, если ты сейчас же не заткнешься, я тебя выпорю и не посмотрю, что ты совершеннолетний полицейский.
Раздался сигнал по радио; я притворно зевнул. Джонни, повернувшись ко мне, улыбнулся и, обдав меня легендарным запахом изо рта, спросил:
— Выспался?
Моим первым желанием было ответить насчет «рою», но меня остановило чувство внутрикорпоративной этики.
— Да, вчера поздно лег.
Джонни не к месту подмигнул.
— Я тоже ходок. Неделя без бабы, и я на стенку лезу.
Диспетчер продолжал бубнить:
— ...повторяю, 10-А-94, сообщите свои координаты.
Фрици схватил микрофон:
— Это 10-А-94, мы на Виктори и Сатикой.
Диспетчер повторил:
— Поговорите с барменом из «Каледонского зала» в районе Виктори и Валли Вью-авеню. Разыскиваемая Линда Мартин сейчас там.
Фрици врубил сирену и дал газу. Соседние машины прижались к обочине; мы выехали на среднюю полосу. Я вознес молитву кальвинистскому Богу, в которого верил в детстве: «Умоляю, пусть эта девочка не назовет имя Мадлен». Впереди показалась Валли Вью-авеню. Фрици резко свернул вправо и, заглушив сирену, остановился у бара, стилизованного под бамбуковую хижину.
Дверь бара распахнулась, и прямо на нас выскочила Линда Мартин / Мартилкова — как будто сошедшая с той самой фотографии. Я выпрыгнул из машины и помчался вслед за ней, папаша и сынок Фогели, сопя и пыхтя, потрусили за мной. Линда / Лорна неслась как антилопа, прижимая к груди большую сумку. Я прибавил ходу — и расстояние между нами стало стремительно сокращаться. Девчонка добежала до оживленного переулка и метнулась в гущу дорожного движения; машины резко виляли, стараясь ее объехать. Она оглянулась, и в это мгновение меня чуть не сбил грузовик с пивом, который в свою очередь едва разминулся с летящим навстречу мотоциклистом. Я перевел дыхание и помчался дальше. Перебежав на другую сторону, девчонка споткнулась о бордюр и упала, выронив свою сумку. Сделав последний рывок, я настиг беглянку.
Поднявшись с тротуара, она принялась яростно отбиваться, но я поймал ее маленькие ручонки и, загнув их за спину, защелкнул наручники. Тогда Лорна начала меня пинать, стараясь попасть по ногам. Один ее удар достиг цели, но нанося его, она не удержалась и, потеряв равновесие, шлепнулась на задницу. Я помог ей подняться, получив целую порцию плевков в свою сторону. Лорна завопила:
— Я несовершеннолетняя, если тронешь меня без свидетелей, я подам в суд!
Отдышавшись, я притащил ее к тому месту, где лежала упавшая сумка.
Я наклонился и поднял ее. Меня поразили объем и тяжесть сумки. Заглянув внутрь, я увидел небольшую металлическую коробку для кинопленки. Я спросил:
— Про что фильм?
Лорна ответила заикаясь:
— Не надо, а то м-м-мои родители...
Раздался автомобильный гудок, из окна машины высунулся Джонни Фогель:
— Миллард сказал доставить ее в изолятор для малолеток на Джорджия-стрит.
Я подхватил Лорну и затолкал ее на заднее сиденье. Фрици включил сирену, и мы тронулись с места.
Через полчаса мы были в центре города.
На ступеньках изолятора нас уже поджидали Миллард и Сирз. Я ввел девочку в здание, следом вошли Фогели. Сотрудники заведения расступились, дав нам пройти. Миллард открыл дверь с надписью «Допрос задержанных». Я снял с Лорны наручники, а Сирз расставил в комнате стулья и положил на стол блокноты и пепельницы. Миллард обратился к младшему Фогелю:
— Джонни, возвращайся в участок и сиди на телефоне.
Толстяк было запротестовал, но, посмотрев на отца, который кивнул, с обиженным видом покинул комнату. Фрици объявил:
— Я собираюсь пригласить мистера Лоу. Он должен присутствовать на допросе.
Миллард ответил:
— Нет. Не должен, пока мы не получим заявление.
— Отдайте ее мне и получите заявление.
— Добровольное заявление, сержант.
Фрици вспыхнул:
— Я считаю это оскорблением, Миллард.
— Можешь считать как угодно, но ты будешь делать то, что я скажу, с мистером Лоу или без.
Фриц Фогель замер на месте. Он был похож на маленькую атомную бомбу, которая вот-вот взорвется, его голос взвился, словно бомбовый запал:
— Вы с Орхидеей на пару хвостом крутили, ведь так, сучка? Торговали вашими мелкими щелками. Рассказывай, где ты была, когда ее убили.
Лорна ответила:
— Пошел ты, член.
Фрици кинулся к ней. Между ними встал Миллард.
— А теперь, сержант, вопросы буду задавать я.
В комнате повисла гнетущая тишина. Фогель и Миллард стояли лицом к лицу. Время, казалось, остановилось. Наконец Фогель завизжал:
— Хренов большевик. Прикинулся добреньким.
Миллард шагнул ему навстречу; Фогель отшатнулся.
— Пошел вон, Фрици.
Фогель попятился назад и уперся в стену. Потом, развернувшись, вышел, хлопнув дверью. От удара пошло эхо. Гарри обезвредил остатки «бомбы»:
— Ну, и каково быть объектом такой охоты, мисс Мартилкова?
Девчонка ответила:
— Меня зовут Линда Мартин, — и расправила складки на юбке.