Сверстники, стр. 6

– Спокойно, сын. Что сделано, от тебя не убежит.

Он резко остановился. Вот Джулия, она стоит на месте и вся дрожит, но не от страха, а от возбуждения. Отец стоит тут же, глядя на помятое, искромсанное тело чёрной Бетси, их племенной свиньи.

– Он точно слышал, как я подзадоривал его, – сказал Пенни. – Смотри хорошенько, мальчуган. И постарайся увидеть то, что вижу я.

От вида растерзанной свиной туши Джоди поташнивало. Взгляд отца был устремлен куда-то мимо трупа животного. В ту же сторону, подняв острый нос, смотрела и старая Джулия. Джоди сделал несколько шагов, разглядывая песок. В принадлежности следов ошибиться было невозможно. Кровь прихлынула к его лицу. Это были следы гигантского медведя. И в отпечатке правой передней лапы, большущей, чуть ли не с тулью шляпы, недоставало одного пальца.

– Старый Топтыга!

Пенни кивнул.

– Я рад, что ты запомнил его след.

Они вместе наклонились к земле, изучая отпечатки и определяя, в каком направлении они приходят и уходят.

– Это нельзя назвать иначе, как перенесение военных действий на территорию противника, – сказал Пенни.

– И никто из собак не залаял на него, па. Разве что я проспал и не слышал.

– Нет, никто не залаял. Ветер был за него. Будь спокоен, он знал, что делает. Он прокрался, точно тень, сделал своё чёрное дело и убрался ещё до рассвета.

Холодок пробежал по спине Джоди. Ему явственно представилась эта тень, огромная и чёрная, словно движущийся сарай, как она крадется между дубами и одним взмахом большущей когтистой лапы сгребает кроткую спящую свинью. Затем белые клыки с хрястом вонзаются в спинной хребет, в тёплую трепетную плоть. Бетси даже не успела завизжать, позвать на помощь.

– Теперь он сыт, – сказал Пенни. – Он и съел-то всего ничего, сколько мог в рот набрать. Медведь, у него после зимней спячки сморщен желудок, вот почему я ненавижу медведей. Взять, к примеру, другого какого зверя – он убивает и ест, сколько ему надо, и в этом он, совсем как мы, борется за жизнь как может. Другое дело тварь или человек, который шкодит, абы шкодить… Взгляни только на морду медведя – и сразу увидишь, что он не знает пощады.

– Мы захватим с собой Бетси?

– Мясо изодрано в клочки, но для колбасы сойдёт. И жир тоже.

Хотя Джоди понимал, что ему полагалось бы расстроиться, он был возбуждён, и только. Вероломное убийство в священных пределах росчисти означало, что огромный медведь, который вот уже пять лет уходил безнаказанным от владельцев скота в округе, стал их личным врагом. Джоди не терпелось ринуться вдогонку. Вместе с тем он признавался себе, что чуточку боится. Топтыга совершил своё разбойное нападение возле самого дома.

Они взяли свинью за задние ноги – Джоди с одной стороны, отец с другой – и потащили к дому. Джулия нехотя следовала за ними. Старая собака-медвежатница не могла понять, почему они тотчас не пустились в погоню.

– Ей-богу, мне страшно идти с такой вестью к матери, – сказал Пенни.

– Да уж, она осерчает не на шутку, – согласился Джоди.

– Бетси была замечательной маткой. Просто замечательной.

Матушка Бэкстер ждала их у ворот.

– Я-то всё звала и звала вас, – начала она. – Чего вы там закопались?.. Господи боже, о господи боже! Моя свинка! Моя свинка!

Она всплеснула руками. Пенни и Джоди прошли в ворота и направились на задворки. Она следовала за ними, причитая.

– Подвесим тушу на перекладине, сын, – сказал Пенни. – Чтоб не достали собаки.

– Скажите же мне, – продолжала матушка Бэкстер, – скажите же мне хотя бы, как могло статься, что её убили, растерзали на клочки прямо у меня под носом?

– Это сделал Топтыга, ма, – ответил Джоди. – Следы его, это точно.

– А собаки-то, собаки были дома и спали?

Все три собаки были уже тут как тут и принюхивались к свежему запаху крови. Она бросила в них палкой.

– Ах вы, негодные твари! Едите наш хлеб и дозволяете такое!

– Ещё не родилось собаки ловчее этого медведя, – сказал Пенни.

– Ну хоть бы залаяли!

Она бросила в них ещё палку, и собаки понуро пошли прочь.

Наконец всем семейством они направились к дому. Джоди под шумок сразу прошмыгнул на кухню: запах еды был невыносим. Но никакое расстройство не могло помешать матушке Бэкстер следить за тем, что делает сын.

– Ну-ка, назад! – окликнула она его. – Отмой сперва свои грязные руки.

Он присоединился к отцу у лотка для умывания. Завтрак ждал на столе. Матушка Бэкстер сидела, горестно покачиваясь всем телом, и не притрагивалась к еде. Джоди навалил себе полную тарелку. На завтрак была каша из кукурузной сечки с подливкой, горячие оладьи, пахтанье.

– Ну хоть теперь поедим сколько-то мяса, – сказал он.

Мать круто повернулась к нему:

– Теперь-то поедим, а зиму без мяса сидеть будем.

– Я выпрошу у Форрестеров свинью, – сказал Пенни.

– Ну да, и будешь в долгу перед этими негодяями. – Мать снова запричитала: – Проклятущий медведь!.. Я бы ему показала!

– Я скажу ему это при встрече, – незлобливо вставил Пенни, не переставая набивать желудок.

Джоди громко расхохотался.

– Чего ещё от вас ждать, – сказала она. – Только бы потешаться надо мной.

Джоди потрепал её по руке.

– Я просто подумал, ма, как бы это выглядело – ты сцепившись с Топтыжкой.

– Бьюсь об заклад, мать победила бы, – сказал Пенни.

– Никто, кроме меня, не принимает жизнь всерьез, – пожаловалась она.

Глава четвертая

Пенни отодвинул тарелку и встал из-за стола.

– Ну что ж, сын, дневной урок ждёт нас.

У Джоди упало сердце. Опять мотыжить…

– Сегодня мы, очень даже может статься, достанем этого медведя.

Снова выглянуло солнце.

– Сходи за моей сумкой для дроби и пороховым рогом. И рог с трутом тоже принеси.

Джоди вприпрыжку побежал исполнять приказание отца.

– Ишь запрыгал, – сказала мать. – Как мотыжить, так улитка улиткой, а скажи: «Пойдём на охоту», так враз станет юркий, что твой угорь.

Она достала из кухонного шкафа одну из немногих банок варенья, которые у неё ещё оставались, намазала вареньем не съеденные за завтраком оладьи, завязала их в узелок и положила в котомку Пенки. Потом собрала остатки лепёшки из сладкого картофеля, отложила кусок для себя и, завернув их долю в бумагу, отправила туда же. Она ещё раз взглянула на кусок, который приберегла для себя, и решительным движением сунула его в мешок.

– Не ахти какой обед, – сказала она. – Да и вы, может, скоро будете обратно.

– Не ищи нас, заявимся сами, – сказал Пенни. – Да и не бывало такого, чтобы человек помер с голоду в один день.

– Послушать Джоди, – ответила она, – так он помирает с голоду уже час спустя после завтрака.

Пенни закинул за плечо котомку и рог с трутом.

– Возьми большой нож, Джоди, и поди отрежь лоскут мяса побольше с хвоста аллигатора.

Мясо, закопчённое на корм собакам, висело в коптильне. Джоди подбежал к тяжёлой деревянной двери и распахнул её. В коптильне было сумрачно и прохладно, пахло копчёной свининой, пол и стены запорошены золой от сгоревшего орешника. Балки, утыканные гвоздями с квадратной головкой, служившими для подвешивания мяса, были теперь почти совсем пусты; лишь три тощих, сморщенных окорока да два куска грудинки висели на них. Рядом с копчёным мясом аллигатора свисала вяленая оленья нога. Старый Топтыга произвёл в хозяйстве форменное опустошение. К осени Бетси наполнила бы коптильню своим пухлым потомством. Джоди отсёк ножом кусок мяса аллигатора. Оно было сухое, но нежное. Он коснулся его языком. Мясо было приятно солоноватое на вкус. Он вернулся на двор к отцу.

При виде старой, заряжаемой с дула шомполки Джулия залилась радостным лаем. Рвун выскочил из-под дома и присоединился к ней. Резвуха глупо махала хвостом, ничего не понимая. Пенни по очереди похлопал собак.