Четвертая высота, стр. 54

ОГНИ НАД КРЕМЛЁМ

Ёжик с бабушкой приехали из Уфы в Москву вечером. В большую комнату многооконного дома, возвышающегося над Москвой-рекой, вошёл двухлетний мальчик.

Он растерянно посмотрел по сторонам, взглянул на чемоданы и корзины, доставленные сюда на лифте, и сказал:

— Баба, пойдём лучше домой!

— Это и есть наш дом, Ёжик. Сейчас я тебе постельку приготовлю и спать тебя уложу.

Ёжик подошёл к окну, дёрнул штору.

— Нельзя, маленький, — сказала лифтёрша.

— Почему нельзя? — спросил Ёжик.

— У нас в Москве затемнение!

— Ага, — сказал Ёжик, будто понял.

В это время заговорило радио:

«Товарищи! Сегодня, в восемь часов вечера, будет передано по радио важное сообщение! Слушайте наши радиопередачи!»

— Вот будто специально для вас! — сказала лифтёрша. — Скоро мы вашему малышу салют покажем.

В комнате погасили свет, раздвинули штору. За окном грянул орудийный залп. Вслед за ним высоко в небо взвились, затрещав, гроздья красных, зелёных и жёлтых огней. И сразу стало видно всё — заиграли цветными огнями стёкла Кремлёвского дворца, ярко осветились зубчатые стены, блеснули золотом стрелы башенных часов, засверкала внизу вода Москвы-реки. И снова ударили пушки.

— Бух! — сказал Ёжик и засмеялся.

В расцвеченную огнями воду падали ракеты. Ёжик как зачарованный смотрел в окно, пока не погасли последние огни.

— А теперь, Ёжик, спать.

Лёжа в постели, он потребовал:

— Баба, ещё бух!

— Завтра будет «бух». А теперь спи.

Ёжик положил голову на подушку.

— Баба, расскажи.

— Что рассказать?

— Про маму Гулю, — сказал Ёжик, вертясь и приминая головой подушку.

— Хорошо, Ёжик. Слушай. В этом самом доме, в этой самой комнате жила мама Гуля. Она тогда ещё была такая маленькая, как ты.

— А я? — спросил Ёжик и сел. — Где я был?

— Тебя тогда ещё не было.

Ёжик удивлённо смотрел на свою «бабу». Как это может быть, чтобы его не было? Совсем не было?

— Я тоже был! — рассердился Ёжик.

— Ну хорошо, был. Только закрой глаза.

Ёжик лёг, а потом опять сел.

— Баба, покажи огоньки!

— Их сейчас нет.

— Открой. — Он показал на штору.

— Нельзя, мальчик.

Ёжик недоверчиво смотрел на окно. Ему казалось, что стоит только раздвинуть штору, и в тёмном небе опять засверкают огни, а стёкла задребезжат от грохота орудий.

И светлый образ мамы Гули уже связывался в его представлении с этими радужными огнями, загорающимися в окне над зубчатыми стенами Кремля.

ДОРОГИЕ МОИ ЧИТАТЕЛИ!

Вот вы и узнали историю короткой Гулиной жизни. В Артеке, в парке Нижнего лагеря, к большой скале прибита белая мраморная доска. На этой мемориальной доске начертана надпись:

ОНИ БЫЛИ АРТЕКОВЦАМИ

А ниже — имена пионеров Артека, погибших на войне:

Тимур Фрунзе

Иван Туркенич

Гуля Королёва

Володя Дубинин

Рубен Ибаррури

Четвертая высота - doc2fb_image_02000008.jpg

Мемориальная доска в Артеке

Под Волгоградом, недалеко от хутора Паншино, вблизи той возвышенности, которая называлась в военное время высотой 56,8, высится памятник. С медальона обелиска смотрит на нас милое, родное нам всем лицо Гули, а ниже, под медальоном, вырезана на камне надпись:

ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ,
ПАВШИМ В БОЯХ ЗА РОДИНУ

У памятника часто собираются юноши и девушки, приходят сюда и дети. Каждому хочется принести к подножию памятника живые цветы, молча постоять здесь и подумать…

В хуторе Паншино есть библиотека имени Гули Королёвой. И каждый, кто переступает порог библиотеки и уносит с собой книгу, тоже поминает добрым словом Гулю Королёву, отдавшую свою молодую, прекрасную жизнь за то, чтобы жизнь продолжалась.

Меня часто спрашивают мои читатели о судьбе героев книги «Четвёртая высота». Особенно часто спрашивают о Ёжике, сыне Гули.

Одна маленькая читательница сама придумала его дальнейшую судьбу. Она прислала мне рассказ собственного сочинения под названием «Ёжик». В этом рассказе он, уже взрослый человек, по профессии агроном, встречается в вагоне метро с боевой подругой своей мамы.

Другой маленький читатель решил сделать Ёжика генералом. И это было тогда, когда Ёжику исполнилось всего только семь лет.

Четвертая высота - doc2fb_image_02000007.jpg

Саша (Ёжик) в детстве

А сейчас он уже, конечно, давно не Ёжик. Саша живёт в Киеве. Окончил медицинский институт.

Товарищ Гулиного детства Эрик Бурин — кавалер многих орденов. Он прошёл боевой путь от Волгограда до Праги.

Когда Гуля была на передовой в районе Волгограда, она писала отцу 9 ноября 1942 года: «Где-то сейчас Эрик?» И не знала она тогда, что товарищ её детских лет находится на фронте совсем близко от неё. А когда наши части 6 ноября 1943 года освобождали Киев, с мыслью о Гуле, о том, чтобы отомстить за неё, одним из первых ворвался в этот город Гулиной юности и Эрик.

Нередко в гости к пионерам и школьникам, а также к воинам Советской Армии приезжает бывший командир 214-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза генерал-лейтенант Николай Иванович Бирюков. Он рассказывает своим юным и взрослым слушателям о славном боевом пути дивизии, прошедшей от Волгограда до Берлина.

От него я узнала о дальнейшей судьбе замечательного разведчика Семёна Школенко.

В конце 42-го года, спустя месяц после штурма высоты 56,8, был освобождён от немцев хутор Вертячий. И сразу же комиссар Соболь обнаружил за хутором котлован, обнесённый колючей проволокой. Вокруг были вкопаны столбы с грозными надписями по-немецки: «Проход воспрещён!», «Не приближаться!»

На снегу лежали трупы замученных советских людей — военнопленных и мирных жителей. Это был один из фашистских «лагерей смерти».

Семёна Школенко, тяжело раненного, нашли неподалёку, в доме старой одинокой крестьянки. Она каким-то чудом спасла его, перетащив из «лагеря смерти» к себе домой, и спрятала в подполе.

Первое, о чём сказал Соболю раненый, — это о том, что, перед тем как его схватили фашисты, он успел — в самую последнюю минуту — закопать свой партийный билет и орден Красного Знамени. По просьбе раненого, комиссар повёз его к месту недавних боёв за высоту 56,8. Там, в промёрзшей земле, Школенко нашёл и свой партийный билет и орден.

После этого его отправили в госпиталь.

Излечившись от ран, Школенко снова вступил в строй и потом героически сражался в боях за Волгоград. А в бою под Белгородом Семён Школенко пал смертью храбрых.

Отдали свою жизнь за Родину и Люда Никитина и Шура Филатов.

А юных разведчиков Сашу и Гришу после разгрома немцев на Волге комиссар Соболь передал в детский дом.

Вспоминая подвиги воинов 214-й стрелковой дивизии, награждённой орденами Красного Знамени, Суворова, Богдана Хмельницкого и удостоенной почётного наименования Кременчугско-Александрийской, генерал Бирюков всякий раз говорит и о Гуле Королёвой.

У Гули было много друзей в детстве и в юности. Но ещё больше друзей у неё теперь. О ней пишут в письмах и дети и взрослые со всех концов нашей страны. Приходят письма также из зарубежных стран.

Иногда адрес на конвертах бывает очень коротким:

СССР. Маме Гули Королёвой.

Или ещё короче:

СССР. Родным Гули.