Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет, стр. 36
– Я не сказал? Простите. Обвинение выбрало «Процесс» Кафки. Поверьте, я тут ни при чем. Завтра в девять двадцать пять. Вы говорите по-немецки?
– Нет.
– Тогда возьмем английский перевод романа. Входите в конец второй главы. Наше дело после господина К. Запомните, что я сказал. Пока!
И прежде чем я успела спросить, как попасть в головоломный шедевр хитросплетений кафкианской бюрократии, он исчез.
Спустя полчаса надмантиевое гравиметро доставило меня в Токио. На улицах было почти пусто, я пересела на воздушный трамвай до Осаки и вышла в деловом районе в час ночи, спустя четыре часа после отъезда из «Сакнуссема». Я сняла номер в отеле и просидела всю ночь, глядя на мерцающие огни и думая о Лондэне.
Глава 15.
Осака. Все чудесатее и чудесатее [14]
Впервые я узнала, что обладаю странной и необыкновенной способностью нырять в книги, еще девочкой, когда училась в английской школе в Осаке, где преподавал мой отец. Мне велели встать и прочесть для всего класса отрывок из «Винни-Пуха». Я начала с девятой главы: «Дождик лил, лил и лил», а потом внезапно замолчала, потому что ощутила, как вокруг меня быстро вырастает лес, простирающийся на сто акров. Я захлопнула книжку и вернулась в класс, мокрая и испуганная. Потом я уже спокойно перенеслась в этот лес из собственной спальни и пережила там чудесные приключения. Но даже в нежном возрасте я была осторожна и никогда не меняла главных сюжетных линий. Разве что научила Кристофера Робина читать и писать.
Осака уступал Токио в суматошности, но жизнь в нем тоже кипела. Утром я позавтракала в отеле, купила номер «Дальневосточного Жаба» и, прочитав новости с местной точки зрения, взглянула на русские дела под новым углом. За завтраком я размышляла, как найти одну-единственную женщину среди миллионного городского населения. Какие-либо сведения о ней, кроме фамилии и того, что она прекрасно владеет английским, у меня отсутствовали. Первым делом я попросила консьержку скопировать для меня все номера всех Накадзим из телефонной книги. И пришла в ужас, когда узнала, что Накадзима – весьма распространенная фамилия. Их оказалось две тысячи семьдесят девять. Я позвонила наугад по первому попавшемуся номеру, и со мной в течение десяти минут беседовала очень любезная миссис Накадзима. Не поняв ни единого слова, я горячо поблагодарила ее, вздохнула, заказала большой кофейник в номер и принялась за работу.
Поговорив по телефону с триста пятьдесят первым Накадзимой, который не умел нырять в книги, усталая и злая, я уже начала подумывать, что занимаюсь бесполезным делом: если миссис Накадзима переселилась в далекую предысторию «Джен Эйр», то вряд ли у нее под рукой имеется телефон.
Я вздохнула, потянулась как следует, со стоном, похрустывая затекшими суставами, допила кофе и решила немного прогуляться в надежде расслабиться. По дороге я просматривала скопированные страницы, пытаясь придумать, как бы сузить зону поиска. Но тут мое внимание привлекла куртка какого-то молодого человека.
На Дальнем Востоке очень популярны куртки и футболки с английскими надписями. Порой они не лишены смысла, порой это просто набор слов, кажущихся молодым японцам столь же модными, сколь изысканными представляются нам иероглифы кэндзи . Мне попадались куртки со странными надписями вроде «100% Шевроле ОК летчик», «Эскадронный фильм Пратта и Уитни», так что я уже была готова ко всему. Но куртка, которая замаячила передо мной сейчас, превосходила все мыслимое и немыслимое. Это была хорошая кожаная куртка с вышитой на спине надписью:
СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ, МАЛЫШКА НОНЕТОТ!
Так я и поступила. Прошла за молодым японцем около двух кварталов и тут заметила вторую куртку с такой же надписью. За мостом мне попалась на глаза куртка с надписью «ТИПА, сюда», а потом «Джен Эйр – форева!» Я бросилась за «Плохим парнем Голиафом». Но на этом сюрпризы не заканчивались: словно следуя какому-то загадочному зову, все люди в таких куртках, кепках и футболках шли в одну и ту же сторону. В голове внезапно зашевелились воспоминания о рухнувшей с неба «испано-суизе» и засаде на воздушном трамвае. Я нашарила в кармане энтроскоп и встряхнула: рис и чечевица слегка разделились. Энтропия падала. Я быстро развернулась и пошла в обратном направлении, сделала три шага, и тут у меня сложился рискованный план. Собственно, а почему бы не заставить падение энтропии работать на меня? Я дошла по надписям до ближайшей торговой площади и там увидела, что рис и чечевица, невзирая на встряхивания, образовали спиралевидный узор. Плотность совпадений достигла максимума: все, кто только попадался мне на глаза, щеголяли соответствующими надписями. «Майкротех», «Шарлотта Бронте», «Испано-суиза», «Голиаф» и эмблема воздушного трамвая «Скайрейл» виднелись на шляпах, куртках, зонтиках, рубашках, сумках. Я озиралась по сторонам, отчаянно пытаясь угадать, где находится эпицентр совпадений. И он нашелся. На пятачке посреди шумного рынка, по какой-то необъяснимой причине свободном, перед маленьким столиком восседал старичок, смуглый, как ореховая скорлупа, и совершенно лысый, а из-за столика у меня на глазах поднялась молодая женщина. Закрепленный на чемоданчике старика помятый лист картона на восьми языках сообщал, что его хозяин предсказывает судьбу и гадает. Английская надпись гласила: «У меня есть ответы на все ваши вопросы». Разумеется, все, что он скажет, непременно сбудется, и, если учесть, какими изощренными способами мой незримый враг пытался со мной покончить, старичок, весьма вероятно, предскажет мою гибель, хотя вряд ли она воспоследует немедленно, прямо за его столиком. Я подошла поближе к гадателю и снова встряхнула энтроскоп. Узор стал более четким, но зерна не разделились пополам, как я хотела. Старичок заметил мое смятение и поманил меня рукой.
– Парасю! – прочирикал он. – Парасю сюда! Весе саказу!
Я остановилась и огляделась в поисках подвоха. Ничего. Совершенно мирная площадь в процветающем районе большого японского города. Что бы ни припас для меня мой неизвестный враг, он точно использует эффект неожиданности.
Я все еще колебалась, не зная, стоит ли подходить к гадателю. Дело решила футболка, надпись на которой не имела ко мне никакого отношения. Стоит упустить этот шанс, и мне уже никогда не найти миссис Накадзима. Достав из кармана шариковую ручку, я нажала на кнопку и решительно зашагала к улыбавшемуся мне во весь рот человечку.
– Ходи сюда! – зазывал он на ломаном английском. – Весе саказу! Хоросо саказу!
Но я не остановилась. На подходе к гадателю я сунула руку в сумку и вытащила наугад один листок из списка Накадзим, а поравнявшись со смуглым старичком, ткнула наугад ручкой в страницу и пустилась бежать. И тотчас же в то место, где я стояла секунду назад, ударила молния, поразив неудачливого предсказателя. Толпа испуганно ахнула. Я неслась сломя голову, пока снова не оказалась среди простых рубашек поло и обычных фирменных лейблов, там, где мой энтроскоп снова показывал случайный разброс зерен. Я рухнула на скамейку перевести дух, снова ощутила тошноту, и меня чуть не вывернуло в ближайший мусорный контейнер, к великому ужасу сидевшей рядом маленькой пожилой женщины. Мне чуть полегчало. Я посмотрела на проткнутый ручкой адрес. Если совпадения достигли максимума, как я надеялась, то это просто обязана быть та миссис Накадзима, которая мне нужна. Я повернулась к своей соседке, чтобы спросить дорогу, но ее и след простыл. Пришлось выяснять у прохожих, как добраться до моей миссис Накадзима. Похоже, небольшое количество отрицательной энтропии еще осталось – до цели оказалось не больше двух минут пешком.