Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет, стр. 11
– Ну, твое «как вы находите „гриффин“? – где оставляю, там и нахожу» для начала неплохо, – заметила я.
Прост непонимающе заморгал. Оказывается, он и не думал шутить.
– Вот, записался на вечер «Мы ищем таланты» в «Счастливом кальмаре» в понедельник. Хочешь послушать мой номер?
– Я вся внимание.
Он откашлялся.
– Три муравьеда идут в…
Послышался громкий треск, потом хлопок. Нас занесло, но Безотказэну все же удалось выровнять машину.
– Черт! – выругался он. – Шина лопнула.
Нас тряхнуло еще раз, но теперь мы ехали уже не так быстро, и обошлось без заносов. Безотказэн загнал автомобиль на парковку возле остановки воздушного трамвая «Южный Керни».
– Две покрышки подряд? – пробормотал он, когда мы выбрались из машины.
Мы посмотрели на остатки покрышек, потом друг на друга, а затем на оживленную дорогу: может, тут все прокалываются? Но ни у кого проблем не возникало. Машины спокойно катили себе в обе стороны.
– Как могут обе камеры полететь за десять секунд?
Я пожала плечами. Какие-либо версии на сей счет у меня отсутствовали. «Гриффин» у Безотказэна, ко всему прочему, был новехонький. Я водила всю свою сознательную жизнь, и у меня ни разу не лопалась шина, тем более две одновременно. Поскольку запаска у нас имелась только одна, застряли мы крепко. Я предложила позвонить в ТИПА-отделение, чтобы прислали эвакуатор.
– Похоже, рация сдохла, – сообщил Безотказэн, повозившись с микрофоном и настройками. – Странно.
У меня появилось нехорошее предчувствие.
– Не более странно, чем две лопнувшие шины подряд, – сказала я, направляясь к ближайшей телефонной будке.
– Здравствуйте. Нельзя ли прислать две… – начала я, когда на другом конце провода сняли трубку, и осеклась.
Сверху на телефоне-автомате лежал билет. Я машинально взяла его, и тут же по стальным рельсам над головой как по заказу подкатил воздушный трамвай.
– Что ты там нашла? – спросил Безотказэн.
– Билет на воздушный трамвай, – медленно ответила я, кладя трубку на место. В памяти зашевелились смутные образы чего-то полузабытого. Это сбивало с толку, но я знала, что делать. – Я сяду в вагон и посмотрю, что будет.
– Зачем?
– В опасности неандерталец.
– Откуда ты знаешь?
Я нахмурилась, пытаясь разобраться в своих ощущениях.
– Не уверена. Как будет «дежавю» наоборот?
– Э-э… «Юважед»?
– Ну, вроде того. Что-то должно произойти, и я в этом замешана.
– Я еду с тобой.
– Нет, Безотказэн. Если бы тебе суждено было ехать со мной, я бы нашла два билета.
Покинув ошарашенного напарника, я кинулась на станцию, показала билет контролеру и поднялась по стальным ступеням на платформу в пятидесяти футах над землей. Там никого не было, за исключением сидевшей на скамейке девушки, которая поправляла макияж, глядясь в карманное зеркальце. Она скользнула по мне взглядом, но тут двери вагона с шипением открылись, и я вошла внутрь, гадая, что меня ждет.
Глава 4.
Пять совпадений, семь Ирм Коэн и один отчаявшийся неандерталец
Клонирование неандертальцев было предпринято прежде всего ради получения в качестве подопытных кроликов живых существ, предельно близких по физиологии к человеку, но, согласно букве закона, людьми не являющихся. Эксперимент с восстановленными ДНК клеток из руки homo Llysternef, обнаруженного в торфяном болоте близ местечка Листернев в Уэльсе, завершился беспрецедентным успехом. Впрочем, к разочарованию «Голиафа», даже самые косные представители медицинской науки выступили категорически против проведения опытов над разумными и наделенными членораздельной речью существами. Поэтому первую партию неандертальцев из подопытных кроликов переквалифицировали в пушечное мясо. Однако и этот проект пришлось положить под сукно, поскольку в ходе тренировок обнаружилось, что для военной службы неандертальцам катастрофически не хватает агрессивности. Впоследствии они были постепенно включены в социум как дешевая рабочая сила и торжественно освобождены от уплаты налогов. Поскольку мужчины-неандертальцы оказались бесплодными, а средняя продолжительность жизни неандертальца не превышает пятидесяти лет, о них вскоре забыли, посчитав всего лишь очередным провалом в продолжающейся полосе неудач генной инженерии.
Совпадения – странная штука. Мне нравится история о сэре Эдмунде Годфри , который был найден мертвым в 1678 году в канаве на Гринберри-Хилл в Лондоне. За его убийство арестовали и повесили троих – мистера Грина, мистера Берри и мистера Хилла. Мой папа говорит, что большую часть совпадений спокойно можно не принимать во внимание: каждый день вокруг нас происходят миллионы вероятностных пересечений, и некоторые из них иногда всплывают на поверхность, только и всего. «Возьми любого человека на улице, – говорил он, – и покопайся в его прошлом. Очень скоро обнаружится множество совпадений, слишком невероятных для того, чтобы быть случайностью.»
Думаю, он прав, но это не объясняло, как две лопнувшие поблизости от остановки шины и сломанная рация могут привести к находке действительного билета на воздушный трамвай и столь своевременного появления поезда. Некоторые совпадения происходят не случайно, и, по-моему, меня как раз накрыло одним из них.
Вагон воздушного трамвая оказался совершенно обычным – чистенький, примерно на сорок посадочных мест, да и стоя в нем могло разместиться немало народу. Двери с шипением закрылись, я села на переднее место, и вскоре под жужжание электромоторов мы легко заскользили над озерами Керни. Раз уж судьба явно привела меня сюда не просто так, я внимательно осмотрелась, пытаясь понять, откуда ждать напасти. Водитель-неандерталец держал руку на рычаге и рассеянно глазел сквозь лобовое стекло на открывающуюся с высоты панораму. Время от времени он шевелил бровями и принюхивался. Вагончик был почти пуст – всего семь пассажиров, все женщины, и ни одной знакомой.
– Третье по вертикали, – произнесла вдруг коренастая женщина с газетой, обращаясь не то к себе, не то к нам. – «Раздражающе любопытный», семь букв.
Никто не ответил. Тут мы без остановки проплыли мимо станции Криклейд, и крупная, дорого одетая дама громко запыхтела, тыча в водителя зонтиком.
– Эй, ты! – взревела она, как почуявший близкий шторм капитан. – Ты в своем уме? Я хотела сойти в Криклейде, черт тебя подери!
Водитель с невозмутимым видом пропустил оскорбления мимо ушей и пробормотал извинения. Громогласную даму это не удовлетворило, и она, кипя от злости, принялась тыкать маленького неандертальца зонтиком в бок. Вместо того чтобы закричать от боли, он только поморщился и потянул за какой-то рычажок. Дверь кабины закрылась, отделив вагоновожатого от пассажирки. Я встала и вырвала у злобной тетки зонтик.
– Какого?.. – вознегодовала было она.
– Прекратите, – перебила я. – Это недостойно.
– Чушь! – рявкнула она. – Это же всего-навсего неандерталец!
– Надоеда! – вдруг выпалила одна из пассажирок, глядя на рекламный плакат «Гравиметро».
Мы со вздорной особой недоумевающе уставились на нее, не понимая, к кому это относится. Женщина посмотрела на нас, вспыхнула и сказала:
– Нет-нет. Семь букв, третье по вертикали. «Раздражающе любопытный».
– Прекрасно, – пробормотала дама с кроссвордом и нацарапала ответ.
Я вернула зонтик скандалистке, та продолжала сверлить меня злобным взглядом, покачиваясь на высоких каблуках. Нас разделяло всего два шага, но она не собиралась садиться первой. Я тоже.
– Еще раз тронете неандертальца, и я арестую вас за нападение, – пообещала я.
– Насколько я знаю, – ядовито заметила дама, – согласно закону, неандертальцы относятся к классу животных. И ткнуть неандертальца зонтиком – все равно что ткнуть мышь!