Грешники, стр. 50

Свесив ноги с боковой стенки любимого кресла отца, Файер с удовольствием подумала, что наконец-то наступил вечер. День прошел ужасно. Ей надо было отказаться идти за покупками в обществе матери и ее кавалеров. Тогда она не стала бы свидетельницей разговоров герцогини со своим любовником, ей не пришлось бы беседовать с лордом Хоксби и, конечно, не состоялась бы эта неожиданная встреча с Маккусом Броули.

День превратился в настоящее испытание. Когда ей удалось оторвать свою мать от очаровательного мистера Броули и они сели в экипаж, Файер оказалась рядом с лордом Хоксби. Они притворялись, будто не слышат, как лорд Крешетт укоряет герцогиню за откровенное кокетство с мистером Броули. А герцогиня не скрывала, что ревнивые нападки любовника тешат ее самолюбие.

Файер поспешно попрощалась с матерью и джентльменами, решив, что пришло время оставить их. Она изменила свои планы в угоду герцогини, пропустив лекцию господина Каделла по астрономии, но теперь, после флирта Маккуса с матерью, девушке было все равно. Файер сослалась на головную боль и решила забыть на время и о сделке, и о событиях этого дня.

Спустя несколько часов ее светлость прислала горничную, чтобы передать Файер приглашение в театр и на ужин, но та отказалась. Ей меньше всего хотелось отвечать на любопытные вопросы матери относительно личности мистера Броули. Пока она дремала в кресле, прибыл отец. Но герцог быстро переоделся и снова уехал.

Файер осталась в доме одна. Большинство слуг разошлись но своим комнатам, чтобы приготовиться ко сну. Она решила, что сейчас самое время почитать книгу и разобрать внушительную пачку писем, к которым она не притрагивалась уже долгое время.

Прошло пятнадцать минут, но Файер не двинулась с места. Надо хотя бы придумать оправдание для своей лени, решила девушка. Она вытянула вверх правую ногу и с восхищением принялась рассматривать красивую туфельку. О, да на ней не хватало нескольких бусин! А ведь эти туфельки были ее любимыми. Файер в который раз подумала о том, какой отвратительный у нее выдался день.

Подперев щеку рукой, она вдруг заметила в дверях мужскую фигуру. Человек пристально следил за ней. Вскрикнув от ужаса, Файер потеряла равновесие и скатилась на пол.

Маккус присел на пол рядом с ней. Он потер подбородок, словно ее неловкая поза не на шутку озадачила его. Файер убрала с лица волосы и холодно посмотрела на непрошеного гостя. Черт побери, из-за его неожиданного появления она дрожала как осиновый лист!

– Если вы позволите себе рассмеяться, я клянусь, что вам придется об этом пожалеть.

Броули приходил в себя целую минуту, но ему все же удалось принять серьезное выражение.

– Мне всегда было интересно, чем занимаются леди в свое свободное время. А что ты делала? Считала пальцы на ногах?

Окатив Маккуса ледяным холодом, Файер бросилась на него:

– Твои минуты сочтены!

От души смеясь тому, что она так яростно отреагировала на его шутливое замечание, он прижал ее к груди и упал на спину.

– Довольно, Файер, довольно! – воскликнул он, пытаясь отвести от себя ее кулаки. – Я сдаюсь.

Файер прекратила нападать на него, заметив, что находится в довольно двусмысленной позе. Здесь, на полу отцовской библиотеки, она лежит на мужчине, который смеется над ней! Маккус действительно расхохотался до слез. Файер осторожно сползла с него и начала пятиться, пока снова не оказалась в кресле.

– Маккус Броули, из-за тебя я едва не лишилась дара речи. Ты отнял у меня три года жизни! – сказала она, прикладывая руку к груди. – Что ты делаешь в моем доме?

Маккус приподнялся и обнял колени руками.

– Я понимаю, что сейчас не время для визитов, но я скучал. На мой стук никто не ответил, и тогда я прошел к черному входу. Одна из ваших горничных как раз выходила с каким-то мужчиной. Она и сказала мне, что ты сидишь в доме одна и тоскуешь.

Файер вскинула голову и возмущенно заметила:

– Тебе не могли сказать ничего подобного!

Он намеренно провоцировал ее. Она никому и словом не обмолвилась о том, что случилось сегодня днем. Маккус посмотрел на нее, не веря своим глазам.

– О, как же мне жаль, что я признался во всем, мое сокровище. Я сказал, что у нас, как бывает у всех влюбленных, произошла ссора. Конечно, ваши слуги не могли не посочувствовать. Ты же почти не притронулась к ужину, и кухарка была очень взволнована.

Дерзость этого мужчины была для нее невыносима. Файер взорвалась:

– О, какая ложь! Откуда тебе все это известно?!

– Файер, если бы ты только знала, как много интересного можно выяснить, не пожалев всего несколько монет...

– Ты подкупил слуг?

Маккус стал перед ней на колени и взял ее за руку.

– Я сказал, что мечтаю вымолить у тебя прощение. Слуги очень любят тебя, Файер, – признался он и подмигнул ей. – Они пожелали мне удачи и пустили меня в дом.

Интересно, как бы отреагировал отец, узнай он о том, что слуги готовы проявить завидное великодушие, услышав из уст незнакомца трогательную историю, подкрепленную тугим кошельком?

– Если об этой истории станет известно герцогу или герцогине, эти слуги окажутся на улице.

Маккус удивленно посмотрел в ее сторону.

– Но тогда об этом ни в коем случае нельзя рассказывать твоей матери! – Резко встав на ноги, он подал ей руку и бесцеремонно потянул за собой. – Пойдем же.

Файер послушно пошла за ним.

– Что ты делала в библиотеке?

– Сначала скажи, куда мы направляемся?

На смуглом лице Маккуса мелькнула тень: он вспомнил, почему несколько часов назад в нем вспыхнула ярость и почему ему пришлось броситься на поиски Файер.

– Ты не приехала ко мне сегодня днем.

Файер все еще не могла оправиться от шока, только что испытанного ею. Она остановилась на нижней ступеньке лестницы, догадавшись, что он вздумал затащить ее наверх.

– Неужели ты полагал, что я нанесу тебе визит после такого ужасного дня? Я вообще не намерена больше следовать нашей договоренности, потому что эта сделка, честно говоря, вызывает у меня подозрение. Кроме того, я могла снова столкнуться с твоим братом. – Девушка упрямо стояла, не двигаясь с места. – Боже меня сохрани когда-нибудь заговорить с Тревором, – с обидой в голосе сказала она и добавила: – Даже о погоде.