Поцелуй пирата, стр. 27

Седло лошади, на которой Кристофер ехал в Суррей, не слишком годилось для его зада. Занимаясь любовью с Онорией, он не чувствовал боли от мелких ранок на коже, но сейчас они все сильнее и сильнее давали о себе знать.

По левую сторону от него ехал Финли, который, как и Кристофер, терпеть не мог ездить верхом. Кристофер не прочь был покормить морковкой это прекрасное животное или похлопать его по теплым бокам.

Но стоило ему сесть на нее, как она превращалась в настоящего дьявола. Однажды Кристоферу пришлось ехать верхом в лютый холод по горной дороге в Китае на упрямой лошади, которая то и дело приближалась к краю утеса. Эта скотина подходила так близко к пропасти, что вниз сыпались камни, а потом, словно удивившись, отскакивала назад. Когда они спустились к подножию горы, Кристофер спешился и, повернув морду лошади к себе, обругал ее последними словами, немало позабавив китайца, у которого нанял ее.

На пути к Эпсому, слава Богу, не было предательских пропастей и стоял теплый летний день, однако лошадь Кристофера и в данном случае нашла себе развлечение, шарахаясь при каждом появлении у ее носа мухи, пчелы, стрекозы, комара или бабочки. Кристофер ворчал на нее, однако та не обращала никакого внимания, продолжая дергаться.

Мистер Хендерсон, джентльмен, родившийся и выросший в сельской местности Англии, держался на лошади с легкой грацией. Он был одним из тех вызывающих раздражение англичан, который способен ездить верхом на ком угодно, вероятно, держал жеребцов с кличками Вельзевул или Мефистофель и мог укрощать их своими командами. Хендерсон умело управлял своей лошадью, избегая грязных луж на дороге, тогда как лошадь Кристофера спотыкалась, не пропуская ни одной.

Позади трех всадников двигалось принадлежащее Грейсону Финли ландо, в котором ехали Онория и Александра.

Грейсон сказал Кристоферу, что женщины во время длительного путешествия смогут вдоволь наговориться, перемывая им косточки.

Кристофер представил, как Онория опишет Александре ужасы проведенной накануне ночи. Обе будут возмущаться, называть Кристофера бесчувственной скотиной или, что еще хуже, смеяться над ним. Он сердито взглянул на ландо, и его лошадь в этот момент угодила в очередную выбоину.

Со стороны можно было подумать, что все пятеро просто друзья, решившие насладиться летним днем за городом. Дом Суиттона в Суррее располагался вблизи холмов Эпсом Дауне, и граф ответил на письмо Хендерсона, что будет рад встрече с ним.

После продолжительной дискуссии по поводу этикета основном между Хендерсоном и дамами – было решено, что Хендерсон пойдет на встречу один, а Финли, Кристофер и их жены снимут комнаты в гостинице в соседней деревне, притворившись, будто собираются устроить пикник на холмах.

Впрочем, притворяться надо было Кристоферу. Остальные действительно собирались развлечься на природе.

Когда компания расположилась на траве и леди огласили окрестности веселым смехом, Кристофер с тревожным чувством поднялся на холм. Оттуда он мог видеть дорогу, по которой двинулся Хендерсон. Поместье Суиттона располагалось в окружении нескольких низких, поросших деревьями холмов, за которыми его не было видно. Взору открывались лишь разграниченные живыми изгородями поля, на которых в отдалении трудились фермеры, используя быков или лошадей. На лугах и поросших травой холмах паслись овцы. Одна из них, находившаяся не далее пяти футов, наблюдала за ним с явным интересом, жуя траву.

Снизу холма доносились баритон Финли и звонкий смех Александры и Онории. Женщины продумали выезд за город до мельчайших деталей, начиная от выбора подходящей еды и размещения ее в большой корзине до одежды, которую следует надеть. Расположившись у подножия холма, Онория и Александра болтали и смеялись, склонив друг к другу головы, покрытые легкими шляпами с кружевами.

Кристофер подумал, могли другой мужчина на его месте жениться на прелестной зеленоглазой девушке, отдать все ради желания просыпаться рядом с ней, а потом обнаружить, что привел в дом невероятно строптивую женщину, способную прийти в ужас, если ты предложил салфетки, не соответствующие скатерти для пикника.

Пожалуй, многие согласились бы на это, решил он в конце концов. Судя по тому, как Финли смотрел на свою жену, он был счастлив выполнять любые ее прихоти.

Онория сияла, решая, подходит ли соус для омаров к желе из креветок. Но когда уловила взгляд Кристофера, смех ее прекратился, и выражение лица стало холодным. Это еще одна причина, по которой он покинул компанию и поднялся на холм.

Она отличалась от всех женщин, каких он встречал в своей жизни: хрупкая, как эти тонкие желтые цветы, пробивающиеся сквозь густую траву, на которой он стоял, и в то же время достаточно крепкая, чтобы переносить все невзгоды. Единственное, что в течение четырех лет поддерживало его стремление вернуться домой, – были мысли о ней.

А когда наконец он снова нашел ее, она сочла его сумасшедшим, удивляясь, почему он не предпочел остаться один. Он сам удивлялся.

– Какой прекрасный вид!

Ее голос прервал его размышления. Онория подошла и встала рядом с ним. На ней было желтое летнее платье из тонкого муслина и под ним почти ничего. Чтобы соблазнить его? Она ясно дала понять минувшей ночью, что хочет его, какие бы чувства при этом ни испытывала к нему. Было бы глупо не воспользоваться такой возможностью.

И когда он собрался уходить, а она, лежа обнаженной, тихо сказала: «Разве ты не хочешь меня?» – только ураган мог остановить его.

– Александра говорит, – продолжила Онория, как будто они были просто приятелями на пикнике, – что отсюда можно наблюдать за дерби и видеть все, не глотая пыль и не слыша шума.

Женщина, которая лишь недавно умоляла его не останавливаться во время любовных ласк, способна думать сейчас о пыли и шуме.

– Может быть, – продолжала она, – когда ты найдешь свою сестру, мы все придем сюда понаблюдать за скачками. Это будет еще один замечательный пикник.

– Меня нисколько не интересуют скачки, – резко сказал Кристофер. – И пикники тоже.

Онория внимательно изучала его некоторое время.