В нужное время в нужном месте, стр. 64
Хрясь! Будто по заказу, овраг осветила вспышка молнии, троица как на ладони. Их оружие наставлено в разные стороны. Воздух рвут праздничные раскаты грома! Поздно спохватились, ребятки. Чук! Чук! Чук! Три тела упали почти одновременно, так и не успев открыть огонь.
Зато сразу нарисовались четвертый и пятый. Они, оказывается, все время занимали позицию в шагах в двадцати сзади. Залегли у самых стенок оврага.
Вспышки выстрелов – прекрасный ориентир. По ним-то я и саданул четыре раза. Пару пуль одному, пару – другому. По справедливости. Автоматы заглохли. Слушаю. Тишина. Кажись, со всеми разделался. Шесть верфольфов. Отделение. Полный порядок. Вперед.
Какие же хорошие у русских стимуляторы! Без них я бы вряд ли так резво выскочил из ледяной купели и, высоко поднимая ноги, поскакал к поверженным нелюдям. Подбежал к трем светящимся зелеными искорками смерчикамкаруселям. (Все-таки обидно – такая красотища, а воняет тухлыми яйцами!) Схватил автомат и упал на землю. Справа тоже светящийся смерчик. Слева – нет. Значит, ранен – затаился. Примерно помню, откуда он стрелял. Целюсь. Сжигаю все патроны, щедро полив свинцом недавнюю позицию вервольфа. В ответ – ни звука. Придется рискнуть. Вставив свежий магазин, передергиваю затвор и бегу, петляя и пригнувшись. Падаю. Гляжу направо. Быстро определяю второго стрелка. Череп – в клочья, зеленое торнадо. Труп. А вот и второй.
Подхожу. Щелкаю зажигалкой. Свет хлипкий, но сойдет.
Одна серебряная пуля угодила в правое плечо, оторвав руку и основательно покорежив автомат: видно, оружие и спасло башку нелюдя от серебряного шарика. Фартовый какой вервольф! Вторая попала куда-то в грудь. А там у него бронежилет. Ранения от пуль не разглядеть.
Не шевелится. Но он жив. Легонько постанывает. Какой-то мелковатый он. Подросток, что ли? Щенок-тинейджер. Из раны идет только вонь и легкий дымок. Искорок не видно. Понятно: значит, искры – спутник смерти. А тухлый дым говорит лишь о ранении серебряной пулей. О'кей. Будем допрашивать.
Срываю с оборотня наушники. Снимаю рацию. Обыскиваю, не расслабляясь ни на мгновение. Пистолет – в сторону, нож – туда же. Гранату – рядом. Сигареты. Вроде все. Связать бы ему ноги, да тросика нет. А зачем? Если можно просто отстрелить ногу?
Что я и делаю. Чпок-чпок! И – готово.
Тело изогнулось дугой и задрожало. Ну и живучий, зараза. Как же их убить-то можно? А. Вспомнил. Прямое попадание серебряной пулей в сердце или мозг. Хорошо устроились, кащеи бессмертные! Надо срочно освежать в памяти всю информацию о них...
Теперь займемся лечением пленного. Где у него аптечка? Немного подумав, достаю из непромокаемой упаковки сразу семь капсул стимуляторов. Раскрываю. Высыпаю порошок бодрости и боевого духа в его фляжку. Взбалтываю.
Мать твою, я же сам пить хочу страшно. Воды-то себе во фляжку из лужи набрать успел. Таблетками обеззаразил.
А выпить не довелось. Сейчас самое время... Тфу, какая гадость... Ничего... Еще пару глотков... Закурим это дерьмо трофейной сигареткой.
Разжав зубы оборотня его личным ножом, принимаюсь мало-помалу заливать лекарство в рот. Тихо-тихо... Не кашляй. Я осторожненько...
Вроде как все. Будем ждать. Подношу к ушам наушники. Ой-ой-ой-ой! Сколько непонятных громких слов. Так, если до штаба 35 километров, они тут будут всей сворой самое быстрое через час. Да, если даже обернуться волками, если даже сильно поспешат... Час. Не меньше. Успею допросить. И тут пленный начал подавать явные признаки жизни.
Вервольф пошевелил единственной ногой и заскулил.
5
– Ты жив, алгаст? – спросил я пленного. После небольшой паузы он ответил:
– Я не алгаст. Я не из этих шакалов. Я – вервольф! А ты кто?
В голосе зверочеловека, несмотря на кошмарные ранения, звучали звонкие горделивые нотки. Надменный, гад. Спесивый. Надо ставить на место.
– Я тот, кто только что перебил все твое бездарное отделение. Тот, кто заманил вас в детскую ловушку и передавил, как пакостных тараканов. Меня зовут Бонифаций Македонский. Я Фехтовальщик.
Последние слова произвели на спесивого оборотня потрясающий эффект. Он как-то нервно съежился и сделал жалкую попытку отодвинуться.
– Так ты же умер... – прохрипел оборотень.
– С чего ты взял?
– Все знают. Афанасий Македонский умер.
Вот в чем дело! Он меня с дедом спутал. Интересное кино. Дедуля, оказывается, и впрямь был у этих шакалов в авторитете. И они его здорово боялись. Приятно, черт возьми! Это надо использовать.
– Афанасий и правда умер, – сказал я, сладко затягиваясь сигаретой. – Я его внук. Бонифаций. Или ты плохо слышишь, тварь?
– Внук?
– Вопросы здесь задаю я. Улучшаю слух и память тоже я. Дедуля научил меня, как вырывать вам клыки. Голыми руками и без наркоза. Научил, как превратить вашу смерть в кошмар. Но, признаться, я все время считал дедушку мягкотелым добрячком. (Прости, дедуля, прости, это надо для работы...) Я усовершенствовал его методы. В них было чересчур много либерализма и никчемной доброты. И ты это скоро узнаешь на своей шкуре.
– Чего ты хочешь, Фехтовальщик? – Тон оборотня явственно изменился. Из гордого волка он превратился в испуганного пса. – Скажу все, что знаю. Допрос с пристрастием в исполнении внука Афанасия Македонского мне перед смертью не нужен. Вы – семейство садистов. Об этом все знают. Но вы держите слово. Это тоже все знают. Поэтому поклянись честью Фехтовальщика, памятью своего деда и пообещай, что убьешь меня безболезненно, выстрелом в голову. Как только ты это пообещаешь, я подробно отвечу на все вопросы...
– Обещаю. Клянусь.
– Спрашивай.
– Сколько вас? Кто руководит группой? Откуда вы? Ваша задача? Говори правду, ложь я чую сразу. Да и Арнольд мне кое-что про вашу стаю рассказал. Считай первые вопросы проверкой на вшивость. Что не так – начну серебряными крючьями глаза тебе выдирать. Ну, говори!
– Когда мы пришли на Русь, в группе было 39 братьев и сестер. Из них пять Альфа.
Теперь группа меньше. Командир моего отделения был Альфа. Под ним было семь оборотней Бета. Но не из нашего отделении. Значит, ты убил... Ты убил, если считать меня... Шестерых. Осталось тридцать три... Мы не ожидали таких потерь. Мы не думали, что на Руси есть Фехтовальщик. К тому же из рода Македонских. Роковая ошибка... Нужно было лучше подготовиться. Все из-за этого алгаста-ублюдка Арнольда. Все торопил, торопил...
И предал. Он нам о тебе ничего не говорил. Теперь ясно почему.
Мы сбили все пять «вертушек». Убили всех, кто был на бортах. Взяли парочку пленных... Поняли, что Арнольд ускользнул. Он сейчас на крейсере, в море... Поганый алгаст! Недоделок! У него здесь книга и эликсир... Сам хочет оборотнем стать, Альфой. Меньшее его не устраивает. Чванливый людоед. Ты ему тоже особо не доверяй, придет час – и тебя кинет... – раненый закашлялся.
Стоп, мой милый Бонифаций! Делаем тайм-аут. Тормозим... Что еще за Альфа? Какая, на фиг, Бета? Ты же учил, читал. Вспомни! А то этот щенок недобитый поймет, что пред ним просто удачливый лох, а не достойный наследник Фехтовальщика-садиста Афанасия Македонского... Думай! А-а-а! Черт! Ничего толком не помню... В голове туман. Ладно. Пойду на понтах. Авось, получится! Не будем терять темп. Тряси его, тряси, пока он колется...
– Дальше, – твердым голосом приказал я, кивая с умным видом. – Пока все ясно. Я тебе верю.
– Группой руководит Акелла.
– А в заместителях у него, наверное, Маугли? – хохотнул я.
– Нет у нас никакого Маугли... – недоуменно промолвил оборотень. – Что еще за Маугли?
«Плохо, плохо у вас в стае поставлено классическое образование», – подумал я и решил продолжить шутку:
– Маугли – это наш агент, мы его внедрили к вам восемь лет назад...
– Так вот оно что... – вздохнул оборотень, – теперь многое понятно... Вот почему наши семьи погибают одна за другой. Вытесняют нас с Земли. На большом семейном совете мы решили на Русь перебраться. Тут нет луны. Без нее даже лучше. Проще себя контролировать. Все наши беды из-за этой проклятой и прекрасной луны... Она, как наркотик, тянет к себе, зовет... Как раз в полнолуние своры охотников и выслеживают нас, устраивают засады. Они убили почти всех моих детей. Томми, Гертруду, Олесю, Карла, Шарлотту, Эндрю... Эндрю так любил мороженое со взбитыми сливками...