Критическая Масса, 2006, № 4, стр. 44

Уровень таков, что говорить о справедливости-несправедливости обвинительных речей Н., о том, где кончается критика и начинается травля, вообще — о содержании статьи, бессмысленно.

И все-таки: статья вся откуда-то списана. По школьной привычке, видимо.

(Вот другое название для моих заметок: «За одной партой».) Все эти разговоры о том, что русская поэзия еще молода, что рано ей говорить свободным стихом… (А вы и пишете несвободным!) Я думаю, что человеку с такой склонностью к литературной клептомании надо приостановить чтение чужих книг и незамедлительно помыслить что-то свое.

И написать хотя бы одно свое стихотворение.

Интонация, все дело в интонации, говорит Н. о стихах, но если она без возбуждения посмотрит на свои стихи, подписанные именем Е. Ушаковой, то увидит беспросветное эпигонство. Не только в интонации, — во всем. До такой степени, что уже не очень понятно, кто с кого списывает: Ушакова пишет стихи Кушнера или Кушнер стихи Ушаковой? Запросто можно печатать под одной фамилией: Кушаковы.

Заглянем на секунду в текст.

Вот стихотворение, где У. с самолюбованием, достойным пера К., перечисляет все, что в этой жизни ей не удается: не умеет водить машину, плохо знает историю, «кирхен не для меня и кюхен» и т. д. Не здесь ли критику Н. надо задать свой излюбленный вопрос поэту: «Кому это интересно?»

«Сутулюсь…» Обезоруживающая откровенность. Кому адресован этот «месседж»? Ну и сутультесь, мне-то что? Дальше, как бы невзначай, но — главное:

Это комсомольская лирика. Какие пули и барьеры? Где? Опять в Вырице? («Вслед за песней выстрел треснет — / Звук оборванной струны. / Это выстрелят по песне / С той, с немецкой стороны». И. Уткин.)

И последняя строфа:

Третья строка в этой бардовской песне все-таки должна звучать: «не жалея, не зовя, не плача»…

Бог с ним, с глаголом «заводится», хотя следовало поработать и подобрать такой, чтоб не двоился, — мы готовы это не заметить и одобрить изящное замечание… И тот, кто не знает, что это украдено из книги «Парфюмер»: «запах — душа вещей», — пусть одобрит.

И еще совет, в связи со штампованными суждениями о французской ли, об американской поэзии и чистосердечно-вялым признанием в стихах:

Английским совсем не владею… —

запишитесь на курсы, да хоть при ДК им. Крупской, выучите язык, тогда и судите. А когда выучите, прислушайтесь, например, к рэпу — там поразительная энергетика и великолепная рифма, — авось, встряхнетесь. Хватит кемарить, пробуждаясь лишь для злобного окрика.

И еще вопрос: кто будет командовать критиками и редакторами?

Если руководствоваться вкусом Н., то страшно подумать: ничего не останется, кроме стихов когда-то способного поэта К.

Ну и несколько прощальных наставлений:

1. Не дуйтесь и не ябедничайте, что вас обижают. Вам всего лишь напоминают: «Не надо обо мне. Не надо ни о ком. Заботьтесь о себе…» (Остаться в истории литературы хотя бы в примечаниях к такому стихотворению уже великая честь.)

2. Не душите литературу в своих объятиях. Не восклицайте с охранительным пафосом: «Не прикасайтесь! Это поэзия!» Ее к вам никто не ревнует, нет оснований. А упитанно-агрессивная нравственность хуже цинизма.

3. Всегда помните:

а) как Достоевский описал в «Бесах» Варвару Петровну в ее отношении к Степану Трофимовичу: «В ней таилась какая-то нестерпимая любовь к нему, среди беспрерывной ненависти, ревности и презрения», — и сверяйте свои чувства к поэзии с этим высказыванием;

б) «Как грустно полусонной тенью, / С изнеможением в кости, / Навстречу солнцу и движенью / За новым племенем брести!..» — и по мере сил справляйтесь с бредением;

в) отсутствие читательского интереса лично к вам не свидетельствует о кризисе мировой культуры.

4. Сосредоточьтесь на создании своего маленького стихотворения. Никуда не подглядывая. Научитесь, как говорил поэт, «петь по-свойски, даже как лягушка». Если не получится, бросайте это дело без сожаления и займитесь кирхеном и кюхеном…

И конечно, никогда не забывайте великое и ласковое предостережение: «Не ходите, дети, в Африку гулять…»

Вот и все.

Точите перья, подхалимы… А на прощанье примите-ка довесок-эпиграмму, которую мы сочинили вместе с Пушкиным и которую я когда-то адресовал одному критику, дав ему вымышленные инициалы А. Н.:

Эпиграф:

…Ибо я твердо решил, пока я жив и пишу (что для меня одно и то же), никогда не обращаться к почтенным джентльменам с более грубыми речами или пожеланиями, нежели те, с какими когда-то дядя Тоби обратился к мухе, жужжавшей у него под носом в течение всего обеда: — — «Ступай, — ступай с богом, бедняжка, — сказал он, — — зачем мне тебя обижать? Свет велик, в нем найдется довольно места и для тебя и для меня»…

Лоренс Стерн

тема/ общество: проблемы и книги

Эссе в ассортименте. Сергей Князев о книжной серии «Личное мнение»

«Личное мнение» — одна из самых интересных нынче книжных серий на рынке интеллектуального чтива. Выпускает ее петербургское издательство «Амфора», в чем нет ничего удивительного или просто неожиданного. У главного редактора «Амфоры» Вадима Назарова устойчивая репутация креативного издателя, который мыслит не книгами, а проектами, и в частности сериями. «Личное мнение» оказалась интересна не только как продукт, но и как товар, то есть пользуется стабильным спросом.

Так, скажем, в серии «Личное мнение», которую составляют сборники эссеистики—публицистики—критики звезд отечественного медианебосклона, за последние полтора года издано 9 позиций от восьми авторов (Александр Дугин, «Поп-культура и знаки времени»; Татьяна Москвина, «Люблю и ненавижу» и «Всем стоять!»; Виктор Шендерович, «Монолог с властью»; Дмитрий Быков, «Хроники грядущей войны»; Николай Сванидзе, «Политика, женщины, футбол»; Александр Привалов, «Любитель Отечества»; Лев Данилкин, «Парфянская стрела»; Александр Архангельский, «Базовые ценности»). Стандартный тираж от 3 до 7 (!) тысяч экземпляров.

«Говорить об успехе серии я бы не стал. Не потому что серия неуспешна, нет. Уже можно сказать, что она не убыточна. Москвина, Шендерович, Сванидзе — допечатывались, но и явного аутсайдера нет. Но я всегда мыслил большими объемами. Серия — это минимум двадцать книг. У нас пока девять», — заявил автору этой статьи сам Назаров. Успех, по словам Назарова, не просчитывался, поскольку сама серия не замышлялась как серия, как проект. «Мы получили рукопись Александра Дугина. Нам это было интересно. Книжка Дугина — сборник статей о массовой культуре. Мы массовой культурой интересуемся, у нас выходили книги о феномене „Матрицы“, Гарри Потере и проч. И еще лежала рукопись Москвиной (имеется в виду книга „Люблю и ненавижу“. — С. К. ). Публицистика. Из двух похожих книг сложилась серия». К моменту выхода книг Москвиной и Дугина идеологически и форматно похожая серия с названием «Инстанция вкуса» уже несколько лет как существовала в издательстве «Лимбус Пресс», в которой вышли сборники статей Дмитрия Быкова, Олега Давыдова, Никиты Елисеева, Татьяны Москвиной, Александра Секацкого, Виктора Топорова, Михаила Трофименкова, Елены Шварц. Единственное серьезное — и выигрышное — отличие «Личного мнения» от «Инстанции вкуса» — то, что создатели «Личного мнения» не стали ограничиваться художественной критикой—эссеистикой. Там есть и, условно говоря, «художники» (Москвина, Быков, Данилкин), и «публицисты», «идеологи» (Архангельский, Привалов, Сванидзе). Впрочем, то, что Назаров делал «Личное мнение», используя опыт «Инстанции вкуса», сам он отрицает: «Мы все равно будем в кругу одних и тех же авторов. Не наша заслуга, и не вина „Лимбуса“ в том, что книги, которые могли выйти в „Инстанции вкуса“, вышли у нас».