Морские разбойники, стр. 29

— Стало быть, Пеггам жив.

— Жив, — начертил карандаш. — Он был в моей власти, но я его не убил. Я находился как будто в бреду. Помню только, что я укусил его зубами в шею или щеку, а потом убежал, охваченный безумием.

На другой день я очнулся в Бедламе. Вызвав к себе своего слугу, который считал меня погибшим, я послал его в Блэкфрайярс узнать, что сталось с Пеггамом. Он принес известие, что в доме не было найдено никакого трупа и что корабль «Север» вышел накануне вечером в море. Из этого я заключил, что наш общий враг жив, так как на этом корабле находилось шестьсот морских разбойников из числа самых отчаянных, а сам корабль предназначался для решительной экспедиции против Розольфского замка.

— Боже мой! Неужели это правда?

— Сущая правда. Пеггам хотел воспользоваться отсутствием герцога Норрландского и нанести решительный удар неприступному гнезду Биорнов. Это ему, наверно, удалось, потому что, если розольфская эскадра, как вы говорите, вышла только вчера, то Пеггам, стало быть, опередил ее на целую неделю. Должен вам сказать, что главная цель Пеггама — овладеть драгоценными коллекциями, хранящимися в замке. Поэтому вы можете быть уверены, что он ничего истреблять не будет, но заберет решительно все, — написал Перси.

— Боже мой! Как бы этому помешать?.. Но нет, это невозможно!.. Шутка ли, на целую неделю!.. А что будет с Эриком, с младшим братом герцога?

— Пеггам никогда никого не щадит. Это не человек, а зверь. Правда, он говорил мне, бывало, нежные слова, но и то они предназначались в уплату за десятилетнюю службу.

— Какой удар будет для герцога, когда он вернется домой!

— Его можно предупредить и тем смягчить удар. Вдобавок его может утешить надежда на скорую месть, так как у меня есть карта «Безымянного острова», которую я вам передам. Я знаю очного пропойцу, служившего капитаном у морских разбойников и бывавшего не раз на «Безымянном острове». Этот человек соглашается нам помочь, причем ставит два условия: во-первых, чтобы ему было уплачено за труд двадцать тысяч стерлингов, а во-вторых, чтобы Пеггаму не давали пощады ни в коем случае.

— Можете смело соглашаться на все его условия.

— Я знал, что вы не будете возражать, и заранее дал согласие.

— Теперь мы должны подумать, как предупредить герцога, — сказал Билль.

— Нет ничего легче, — написал Перси. — Мы найдем самое быстроходное судно во всем Лондоне и поручим его Бобу Торпенсу. На этого человека можно вполне положиться, когда он не пьет. Итак, идите, а завтра утром будьте готовы к отъезду.

ГЛАВА XXV. Гибель «Безымянного острова»

После солнечного заката эскадра герцога Норрландского бросила якорь у входа в Розольфский фиорд. Ветер стих, и паруса бессильно повисли. Несмотря на все нетерпение поскорее достигнуть дома, розольфсцам приходилось ждать попутного ветра.

Коллингвуд и Надод были заперты в одной из кают «Олафа». Пленников зорко стерегли день и ночь, так что всякая возможность бегства была для них отрезана. Несколько раз они заявляли о своем желании поговорить с герцогом, но он упорно отказывался сойти к ним. Вечером того дня, когда корабли стали на якорь в фиорде, они снова передали Фредерику Биорну, что хотят что-то сообщить ему. Герцог послал к ним Грундвига, но они ответили, что будут говорить только с самим герцогом.

Тогда Фредерик спустился к узникам.

— Я пришел, — сказал он сурово, — но если вы рассчитываете обратиться к моему милосердию, то это будет напрасно.

— Мы и не помышляем об этом, — ответил Коллингвуд. — Я бы счел ниже своего достоинства умолять о своей жизни пирата, которого я едва не вздернул на виселицу.

— Что же, вы желали меня видеть только для того, чтобы оскорбить?

— Вы ошибаетесь, мы хотели предупредить вас и сделали бы это уже давно, если бы вы сами не отказывались нас выслушать. А теперь, по всей вероятности, уже слишком поздно. Слушайте! По возвращении домой вы найдете ваш замок разграбленным, а молодого Эрика и всех его слуг убитыми.

— Как вы смеете шутить со мной! — закричал герцог.

— Это не шутка. В день нашего отъезда из Лондона мы заметили из окна каюты, как корабль «Север», принадлежащий морским разбойникам, на всех парусах выходил из устья Темзы. Мы еще раньше знали о готовящейся экспедиции против Розольфса и потому сразу догадались, куда идет корабль. Мы вызывали вас, чтобы сказать вам об этом, так как считаем, что уже довольно пролито крови с обеих сторон. Но вы не пожелали удостоить нас своим вниманием… Пусть же эта новая кровь падет на вашу голову!

Гуттор и Грундвиг были ошеломлены этим известием, но они не растерялись, а, собрав все свое мужество, стали действовать.

Решено было идти в Розольфс не медля, на веслах.

Прошло очень немного времени, и в ночной тишине раздался мерный всплеск весел отъезжавших лодок.

На каждом корабле было оставлено только по пять человек для охраны под командой Гаттора, бывшего начальника стражи при старом герцоге. Старый воин расхаживал на палубе, сожалея, что ему не придется участвовать в битве. Он знал, что тремстам норрландцев предстоит сразиться с шестью сотнями бандитов, и этого было для него достаточно, чтобы позавидовать товарищам.

Храбрый Гаттор не знал, что бандиты опередили норрландцев на неделю и что от замка, по всей вероятности, оставались одни развалины.

Ночь была очень темная, как все безлунные ночи в Северном море. Тишину се нарушали только отдаленный плеск волн да перекличка вахтенных. С берега, хотя он был недалеко, не доносилось ни малейшего звука.

Гаттору надоело ходить взад и вперед: он облокотился о борт и стал глядеть в темное море. Вдруг ему показалось, что у входа в фиорд движутся какие-то пять или шесть точек. Тогда он подозвал к себе остальных четырех матросов, оставшихся на корабле, и спросил их, что они думают об этих точках.

— Не может быть, чтобы это были наши лодки, — сказал он. — Они не могли так рано вернуться.

— Разумеется, не могли, — согласился один из матросов, — потому что по времени они едва успели туда доехать.

Точки между тем продолжали двигаться, незаметно приближаясь к кораблям.

Розольфсцами овладела паника. Они были суеверны и верили в то, что джины, или души погибших моряков, блуждают по морям и топят корабли.

— Джины!.. Это джины! — закричали матросы. Розольфский мыс считался местом, которое особенно охотно посещали джины.

И в то время, как испуганные матросы в страхе жались около Гаттора, лодки бандитов — это были они — пристали к кораблю. В мгновение ока морские разбойники оказались на палубе «Олафа», и четыре матроса разом пали под их ударами. За ними упал и Гаттор, заколотый кинжалом.

— К нам! К нам! Помогите! — закричали тогда из своей каюты Коллингвуд и Надод, догадавшись о том, что произошло.

Под дружным напором нескольких человек запертая дверь распахнулась, и узники получили свободу.

— Кого мы должны благодарить? — спросил Коллингвуд.

— Пеггам никогда не покидает своих друзей, — отозвался голос человека, предводителя бандитов… — А теперь, друзья, подложите огня в крюйт-камеру.

Бандиты под началом десятника, захватив с собой фонарь, спустились в трюм, куда сейчас же был пропущен зажженный фитиль. Сделав это, бандиты поднялись на палубу.

— Эй, вы! — крикнул главарь шайки, обращаясь к товарищам, хлопотавшим на остальных кораблях. — Закончили вы?

— Закончили! — отозвались те.

— Так по лодкам и отчаливайте скорее, если не хотите взлететь на воздух… Как жаль, что нет ветра, а то бы мы могли взять эти корабли с собой.

Разбойники не заставили себя ждать и, покинув корабли, поспешно отплыли на лодках в сторону.

Раздался взрыв. Розольфские корабли с ужасным треском один за другим взлетали на воздух.

Герцог Норрландский со своими людьми уже подплывал к Розольфсу, когда до них донеслись раскаты взрыва.