Грабители морей, стр. 26

XVIII

Англичане поступили очень опрометчиво, заперев пиратов в трюме их собственного корабля. Правда, у них и выбора другого не было, так как прибыли они к «Ральфу» на шлюпках, да притом же им не могло прийти в голову, что на бриге имеются все приспособления к бегству на случай казуса, подобного случившемуся.

На конце трюма имелся выдвижной люк, открывавшийся на корме. Через этот люк можно было тайно выслать в лодке часть экипажа для разведок, причем с борта корабля ничего этого нельзя было увидать. Матросы не знали об этом приспособлении, но Альтенс знал и потому в душе сильно обрадовался, когда англичане совершили такой необдуманный поступок.

Под самым трюмом был, кроме того, спрятан запас оружия, которым в случае нужды можно было снабдить пленников.

Как только закрыты были все люки и пленники остались одни, Альтенс приказал матросам разместиться в обычном порядке и объявил им о представляющейся возможности совершить побег.

– В крайнем случае, – сказал он, – нам придется вступить в бой. Англичан – пятьсот человек, а нас восемьдесят. Ну, что ж? Нам не в первый раз. Так, ребята?

Все это было сказано сухим, отрывистым тоном человека, вообще не любящего много говорить, а в данном случае не имеющего и времени на это.

Офицеры разбились на группы, переговорили друг с другом и с нижними чинами и затем передали Альтенсу единодушный ответ:

– А как же наш капитан? Мы ни за что его не покинем, мы или освободим его или умрем вместе с ним.

В среде матросов «Ральфа» было очень немного отпетых негодяев, – большинство же было из старых военных моряков, души не чаявших в Ингольфе.

– Друзья мои, – сказал тогда некто Иоиль, один из той небольшой группы «Грабителей», которую привел с собой Надод, – нападать на замок, прежде чем будут истреблены англичане, значит идти прямо на гибель.

– Это правда, – послышалось несколько голосов.

– В таком случае, друзья мои, – продолжал Иоиль, – не доверите ли вы мне спасение капитана? Клянусь вам, что на его голове ни одного волоса не тронут.

В ответ послышался глухой ропот. Очевидно, Иоилю не верили.

– Ты и себя-то не спас, а попался вместе с нами. Каким же образом думаешь ты спасти капитана? – за всех возразил Иоилю гигант матрос, по имени Ганс.

– Я сам пожелал разделить вашу участь, Ганс, – отвечал Иоиль, – потому я и с вами. Но я выражу свой вопрос иначе: верите ли вы Альтенсу, помощнику нашего капитана?

– Да! Да! Да!.. – со всех сторон послышались голоса.

– Ну вот, так ему и сообщу придуманный мною способ выручить капитана, так как больше я не могу доверить этой тайны никому. Если господин Альтенс заявит вам, что считает мой способ несомненно надежным, откажитесь ли вы от своей безумной мысли – лезть на стены Розольфского замка и разбивать себе о них лоб?

– Мы сделаем так, как прикажет Альтенс, – единодушно отозвались матросы.

– Я позволил вам говорить, – заявил тогда особенно сухим тоном Альтенс, – но, кажется, забыли, что здесь никто не имеет права высказывать своего мнения. Решать так или иначе имею право только я один. Вспомните же это и молчите. Смиррно!.. У меня есть свой собственный план, как спасти капитана, но я не отказываюсь выслушать и то, что скажет Иоиль. Который из них окажется наилучшим, тот я и выберу. А теперь знайте, что при существующих обстоятельствах нужна особенно строгая дисциплина, и поэтому я буду взыскивать за каждое нарушение ее беспощадно. Ведите же себя смирно и повинуйтесь беспрекословно, если не желаете болтаться на рее. Офицеры передадут вам мои распоряжения, из которых первое – размозжить голову всякому, который вздумает артачиться.

Иоиль подошел к Альтенсу, и они вступили между собою в беседу, результатом которой капитанский помощник, очевидно, остался очень доволен, так как суровое его лицо просияло, и он закончил разговор следующими знаменательными словами:

– Хорошо, Иоиль. Я уверен, что при таких обстоятельствах у Ингольфа нет лучшего покровителя, нежели лорд Коллингвуд. Нужно только, чтоб вам удалось бежать, потому что в случае неудачи англичане будут особенно злобно преследовать вас, чтобы уничтожить следы своего преступления. Но кто же возьмется передать адмиралу требование об освобождении Ингольфа?

– Я возьмусь, – отвечал Иоиль.

– Хорошо. Ты храбрец.

Убийственно медленно тянулись часы для восьмидесяти матросов, с нетерпением ожидавших, скоро ли наступит момент их освобождения. Но вот, наконец, настала ночь и окутала пленников мраком, так как англичане не пожелали осветить трюм.

Альтенс решился привести свой замысел в исполнение сейчас же, как только заснут караульные. Он знал, что англичане провели предыдущую ночь на ногах и сильно утомились. Поэтому, надеясь на крепость замков, они заснули крепче, чем это следовало при существующих обстоятельствах. Из разговоров матросов наверху он узнал, что адмирал и все офицеры отправились в замок и что матросы остались под командой унтер-офицеров.

Понемногу все звуки на палубе стихли, только раздавались мирные шаги часовых, расхаживающих взад и вперед для того, чтобы согреться от ночного холода и отогнать сон.

Но вот и эти шаги начали затихать – очевидно, утомление донимало и часовых. Кончилось тем, что шаги окончательно стихли. Альтенс понял, что и часовые не выдержали и вздремнули, прислонившись к мачтам.

Решающая минута приближалась. Всем матросам было роздано по мушкету, по кортику и по абордажному топору. С таким вооружением экипаж «Ральфа» готов был идти на англичан, сколько бы их ни было.

Несколько минут Альтенс обдумывал, что делать дальше, и пришел к заключению, что завязывать битву на «Ральфе» неудобно, так как даже в случае победы бриг очутился бы меж двух огней: между замком и между эскадрой, стоявшей в фиорде.

Получив от офицеров, обошедших ряды, рапорт, что все готовы, он тихо отодвинул задний люк и выглянул наружу.

То, что он увидел, заставило его тихо испустить радостный возглас, и он молча сжал руку Лютвига, старшего лейтенанта.

Берега фиорда были совершенно безлюдны, а вокруг «Ральфа», в методическом порядке, стояло десять или двенадцать шлюпок, в которых приехали на бриг английские матросы. Каждая из них могла свободно вместить человек пятьдесят, и двух из них вполне было достаточно, чтобы принять весь экипаж «Ральфа».

Чтобы неслышно приблизиться к бригу, англичане обернули весла тряпками, и эта предосторожность, в свою очередь, должна была сослужить службу пиратам.

Матросы выбрались из трюма через люк и сели в шлюпки; Альтенс вышел последним и задвинул люк на прежнее место. Одной шлюпкой сел командовать Альтенс; другою – лейтенант Лютвиг. Лодки беззвучно отошли от «Ральфа», беззвучно прошли мимо «Сусанны» и посреди глубокой тишины направились к противоположному берегу фиорда, за которым уже начинался необозримый ског.

Когда шлюпки достигли берега и были достаточно далеко от эскадры и замка, Альтенс скомандовал своим звучным голосом:

– Вперед, ребята! Налегай на весла, – надобно доплыть туда, прежде, чем взойдет месяц!