Убитая пирамида, стр. 15

Вдруг луч света, упавший с крыши храма, осветил диоритовую статую возле дальней стены. Она представляла выступающую вперед богиню Сехмет – наводящую ужас львицу, которая ежегодно пытается истребить человечество, насылая мириады миазмов, болезней и тлетворных микробов. Ежегодно обходит она землю, принося с собой лихо и смерть. Только лекари могут противостоять свирепой богине, им она покровительствует; она одна может обучить их искусству врачевания и тайнам целительных снадобий.

Ни один смертный, как часто доводилось слышать Нефрет, не смел смотреть в лицо богине Сехмет под страхом смерти.

Ей следовало опустить глаза, отвести взгляд от жуткой статуи, от лица кровожадной львицы [23], но она не дрогнув воззрилась на богиню.

Нефрет смотрела на Сехмет.

Она молила богиню распознать, правда ли у нее есть призвание, проникнуть в самые потаенные глубины ее души, дабы понять, подлинно ли оно. Луч света стал шире и осветил целиком каменную фигуру. Ее могущество подавило девушку.

Произошло чудо: ужасная львица улыбнулась.

Коллегия фиванских врачей собралась в большом зале с колоннами и бассейном в центре. Верховный жрец подошел к Нефрет.

– Тверды ли вы в своем намерении лечить больных?

– Богиня была свидетелем моей клятвы.

– То, что рекомендуешь другим, нужно прежде испробовать на себе самом.

Жрец поднес чашу, полную красноватой жидкости.

– Вот яд. Выпив его, вы определите его природу и поставите себе диагноз. Если он будет верен, вы получите хорошее противоядие. Если неверен – умрете. Закон Сехмет оградит Египет от плохого лекаря.

Нефрет приняла чашу.

– Вы вольны отказаться пить и покинуть это собрание.

Похоронная процессия, сопровождаемая плакальщицами, прошла вдоль ограды храма и направилась к реке. Бык тянул повозку, на которой стоял саркофаг.

С крыши храма за игрой жизни и смерти наблюдала Нефрет.

Вконец обессилев, она радовалась ласковым прикосновениям солнечных лучей.

– Вам будет холодно еще несколько часов, но яд не оставит никаких следов в вашем организме. Быстрота вашей реакции и точность диагноза произвели большое впечатление на собрание.

– А вы спасли бы меня, если бы я ошиблась?

– Кто лечит других, должен быть безжалостен к себе самому. Как только вы поправитесь, вы вернетесь в Мемфис и займете свой первый пост. На своем пути вы встретите немало препятствий. Такая молодая и одаренная целительница будет вызывать зависть. Не будьте ни слепы, ни наивны.

Над храмом резвились ласточки. Нефрет думала о своем учителе Беранире – о том, кто научил ее всему и кому она была обязана жизнью.

10

Пазаиру было все труднее и труднее сосредоточиться на работе, в каждом иероглифе он видел лицо Нефрет.

Секретарь принес ему штук двадцать глиняных пластинок.

– Список ремесленников, принятых на работу в арсенал за последний месяц; нам надо проверить, не имел ли кто из них проблем с правосудием.

– И как быстрее всего это выяснить?

– Заглянуть в регистрационные записи большой тюрьмы.

– Вы можете этим заняться?

– Только завтра; сегодня мне надо домой пораньше, мы отмечаем день рождения дочери.

– Желаю хорошо повеселиться, Ярти.

После ухода секретаря Пазаир перечитал текст, который он написал, чтобы вызвать в суд Денеса и изложить ему суть обвинения. В глазах потемнело от усталости. Он накормил Северного Ветра, и тот улегся спать у дверей конторы, а судья отправился немного пройтись вместе со Смельчаком. Бредя наугад, он очутился в тихом квартале рядом со школой писцов, где будущая египетская элита постигала секреты своего ремесла.

Вдруг в тишине хлопнула дверь, послышались крики и отголоски музыки – угадывались звуки флейты и тамбурина. Пес навострил уши; Пазаир, заинтригованный, остановился. Ссора набирала обороты; за угрозами последовали удары, кто-то закричал от боли. Смельчак, не выносивший насилия, прижался к ноге хозяина.

Метрах в ста от того места, где стоял Пазаир, молодой человек в красивом белом одеянии писца перелез через стену школы, спрыгнул в переулок и со всех ног понесся в его сторону, горланя слова непристойной песни, прославлявшей распутных девиц. Когда он пробегал мимо судьи, лунный свет осветил его лицо.

– Сути!

Беглец резко остановился и обернулся.

– Кто меня звал?

– Кроме меня, здесь никого нет.

– Скоро будут, меня хотят побить. Побежали!

Пазаир не заставил просить себя дважды. Смельчак, обезумев от радости, помчался с ними. И подивился, как плохо бегают люди, потому что минут через десять они уже остановились, чтобы перевести дух.

– Сути… так это ты?

– Верно, как то, что ты – Пазаир! Еще немного – и мы в безопасности.

Все трое укрылись в пустом амбаре на берегу Нила, вдали от тех мест, которые патрулировала вооруженная стража.

– Я надеялся, что мы скоро встретимся, но не при таких обстоятельствах.

– А что, обстоятельства презабавные! Я только что сбежал из этой тюрьмы.

– Это великая мемфисская школа писцов – тюрьма?

– Я бы там помер со скуки.

– Ты же хотел стать ученым, когда пять лет назад уезжал из селения.

– Да я бы что угодно придумал, лишь бы в городе оказаться. Мне только одно разрывало душу – что пришлось тебя, моего единственного друга, бросить там, среди крестьян.

– Разве там мы не были счастливы?

Сути лег на пол.

– Были временами, ты прав… Но мы же выросли! Развлекаться и жить настоящей жизнью в селении было уже невозможно. Я мечтал о Мемфисе!

– Ну и как, сбылась мечта?

– Поначалу я терпел; учиться, работать, читать, писать, слушать, как тебе отверзают разум, познавать все сущее, все, что сотворено создателем и записано Тотом, небо и то, что на нем, землю и то, что в ней, что таят в себе горы, что несет река, что растет на спине земли… [24] Тоска! К счастью, я быстро начал захаживать в пивные дома.

– В эти дома разврата?!

– Ой, только не надо наставлять меня на путь истинный, Пазаир.

– Ты же любил читать больше чем я.

– О книги и мудрые изречения! Зa пять лет мне этим все уши прожужжали. Хочешь, изображу наставников? «Люби книги, как свою мать; нет ничего превыше их; книги мудрых – это пирамиды, чернильница – их дитя. Слушай советы тех, кто мудрее тебя, читай их речи, запечатленные в книгах; стань человеком ученым, не предавайся лени и праздности, дай знанию проникнуть в твое сердце». Ну как, я усвоил урок?

– Отлично.

– Пустая приманка для слепцов!

– Что произошло сегодня вечером?

– Сегодня я устроил вечеринку.

– В школе?

– Да-да, в школе! Большинство моих товарищей – люди скучные, печальные и безликие; им надо было выпить вина и пива, чтобы забыть о своих любимых занятиях. Мы музицировали и пили, мы блевали и пели! Лучшие ученики барабанили по собственному животу, нацепив на себя цветочные гирлянды.

Сути расправил плечи.

– Наши забавы не понравились надзирателям, они ворвались к нам с палками. Я защищался, но ребята меня выдали. Пришлось бежать.

Пазаир был ошеломлен.

– Да ведь тебя исключат из школы.

– Ну и хорошо! Не суждено мне стать писцом. Никому не причини вреда, избегай сердечных тревог, не оставляй ближнего в нужде и страдании… Оставим эту утопию мудрым! Я жажду приключений, Пазаир, больших приключений!

– Каких?

– Еще не знаю… Нет, знаю: армия. Я буду много странствовать и увижу разные страны, разные народы.

– Тебе придется рисковать жизнью.

– Пройдя через опасности я стану дорожить ею еще больше. Стоит ли думать о благополучии, если смерть все разрушит? Поверь, Пазаир, надо жить одним днем и ловить каждый миг наслаждения. Ведь мы не более чем бабочки, так будем же перелетать с цветка на цветок.