Дело Тутанхамона, стр. 17

Масперо снял очки и принялся протирать стекла шелковым платком.

– Мы в трудном положении. С помощью Китченера Англия наложила лапу на Судан, тогда как Мустафа Камиль и Национальная партия требуют, чтобы английские войска покинули страну! [46]

– Это провокация. Они ничего не добьются!

– Сейчас в Египте живет семь миллионов человек. Это в два с лишним раза больше, чем в 1820 году. В семьях рождается все больше детей. Сегодня их отправляют работать на хлопковые поля, а завтра они станут патриотами и поведут борьбу за независимость!

– Вы осуждаете Британию?

– Отнюдь! Тем более что мое теперешнее назначение является заслугой генерального консула Великобритании лорда Кромера.

– А это значит, что Лорэ…

– Мой предшественник хоть и француз, как и я, но археолог никудышный. Хотя, конечно, здесь он нашумел! Сделал пару любопытных находок…

– Он же только что расчистил вход в гробницу Тутмеса I, ту самую, с которой началось сооружение в Долине тайных склепов! – воскликнул Картер.

– Лорэ копает наскоро, не делает фотографических снимков и ведет нечитабельный дневник, – отмахнулся Масперо. – А еще хуже, Картер, то, что найденные им гробницы плохо охраняются. Там околачиваются все, кому не лень! Находки сбывают с рук, да так лихо, что английские и немецкие археологи уже пожаловались властям. Поэтому меня и пригласили! Как только мои условия морального, финансового и материального характера были приняты, я вступил в должность, хотя и считаю обвинения в адрес Лорэ незаслуженными.

– Значит ли это, что теперь вы отвечаете за все раскопки?

– Да! Территория страны будет поделена на пять административных округов, во главе с пятью инспекторами. Им станут помогать инспектора на местах и сторожа, численность которых теперь увеличится. Научные общества, исследовательские институты и состоятельные частные лица смогут получить разрешение на раскопки только с моего разрешения и при консультативном участии международного комитета!

– Консультативном?

– Вы все правильно поняли – исполнительная, то есть единственная власть будет в моих руках. Давно пора навести здесь порядок! Вам, Картер, сколько лет?

– Двадцать шесть.

– Как давно работаете в Египте?

– Почти девять лет!

– Арабским языком владеете?

– Несколькими диалектами.

Придирчиво осмотрев стеклышки, довольный Масперо надел очки.

– Значит, слухи о вас ходят обоснованные. А еще я слышал, будто вы все знаете про Фивы?

– На этот раз вас обманули. Я и сам хотел бы, чтобы это было правдой!

– Ах, он еще и скромный! Ничего, пройдет. Господин Картер, назначаю вас главным инспектором Верхнего Египта и Нубии! Теперь именно вы отвечаете за памятники истории и культуры. Ваша ставка будет в Луксоре. Естественно, я жду регулярных отчетов! – Масперо повернулся, чтобы уйти, но потом словно о чем-то вспомнил: – Да, вот еще что! Человек в вашем положении обязан выглядеть прилично. А у вас, как я погляжу, имеется злосчастная привычка следовать туземной моде. Переоденьтесь! Вы немедленно вступаете в должность.

20

Тридцатичетырехлетний граф чувствовал себя счастливейшим из смертных. Богатый, всеми обожаемый аристократ во второй раз ожидал прибавления в семействе. Он являлся хватким дельцом, регулярно приумножал доходы и не знал забот. Граф не раз говорил, что жизнь – это спорт, где побеждает сильнейший. Он мог по достоинству оценить произведение искусства или аллюр скаковой лошади. Граф Карнарвон страстно увлекался как выуживанием сокровищ из антикварных лавок; так и утиной охотой. Он являлся членом жокейского клуба и мог днями напролет заниматься собственной конюшней, самой великолепной во всей Англии. Граф принимал участие в скачках, победил в нескольких забегах и уже начал чувствовать некоторое утомление от успехов. Он по-прежнему загорался новой идеей, но вскоре пресыщался, разочаровывался и его снова охватывала скука.

Сейчас его страстью были автомобили. Скорость, ветер, крутые повороты – разве может что-то сравниться с этим? Первые авто он покупал во Франции: в Англию их еще не завезли. Тогда еще впереди машины шел человек с красным флажком, оповещая пешеходов об опасности. То было время технического прогресса, поэтому граф часто менял автомобили. Ему безумно нравился риск, тем не менее он нанял профессионального шофера, которого звали Эдвард Тротман, чтобы было кому подменить его за рулем.

Граф Карнарвон находился в Германии, и сейчас ехал в Швабах, где его ожидала супруга. Шофер где-то простудился и страдал от насморка, поэтому водительское место занял граф. Тротман чихнул, и граф улыбнулся:

– Поправитесь на горном воздухе, Эдвард! Он изгонит всех ваших микробов!

– Дай Бог, ваше сиятельство, а то у меня глаза слезятся. Да и вы, должно быть, не выспались?

– Действительно, скучнейший был прием! Один венский профессор излагал теорию некоего господина Фрейда, автора недавно вышедшей книжки о толковании сновидений. Нелепица, опасная в придачу! Если по недомыслию или глупости научный мир подхватит эту болтовню, то распространит такую заразу, от которой мы еще не скоро избавимся. Что за напасть этот Фрейд!

– Осторожнее, ваше сиятельство! Здесь сплошные виражи!

– Вы совершенно правы, Эдвард, мне нужно быть внимательнее. Ведь именно на поворотах чаще всего случаются аварии. А знаете, что мне предложил один турецкий миллиардер? Купить в Египте хлопковое поле! Я слышал, будто тамошние богачи преумножают свои земельные владения за счет простых крестьян, которые стремительно нищают, бросают свой клочок земли и бегут в Каир. Что за времена! Живем, как на вулкане. Он когда-нибудь проснется, и нам мало не покажется!

Дорога была опасной из-за тумана и дождя. Граф сосредоточенно вел машину, вспоминая недавний разговор с чиновником из правительства. Теперь ему предлагали уже не просто сотрудничество, а официальный пост советника по Востоку. Это могло стать началом славной политической карьеры, пути на самую вершину! Министерству иностранных дел требовались новые люди. Может, обратить внимание на Восток, когда наскучат автомобили?…

Дорога перестала петлять, и граф прибавил скорость. Из-за тумана он слишком поздно заметил две воловьи упряжки, которые стояли прямо посреди дороги. Не успевая затормозить, граф вывернул руль. Автомобиль вылетел на обочину, и перевернулся, придавив графа. Тротмана выбросило на дорогу. Он был жив – удар смягчило его толстое пальто. Придя в себя, Эдвард бросился на помощь к графу и в ужасе увидел, что тот не подает никаких признаков жизни.

– Скорее сюда! Мне требуется помощь! – заорал он крестьянам, которые так и стояли посреди дороги.

Двое из них бросились наутек.

– Сошлю на каторгу! – в отчаянии завопил Тротман, и те, хоть и не понимали по-английски, развернулись и поспешили на помощь.

Эдвард велел двоим толкать машину, а третий побежал за доктором. Тяжелый автомобиль вначале не поддавался, но потом все-таки сдвинулся с места. Тротман выволок графа из оврага:

– Ваше сиятельство, скажите хоть словечко, умоляю! – Он обернулся к крестьянам: – Воды! Вассер, битте!

Те притащили из повозки ведро, и Тротман плеснул на графа водой. Карнарвон пришел в чувство. Его губы дрогнули, и он медленно открыл глаза.

– Вы живы, живы!

Граф посмотрел на шофера невидящим взглядом, тихо спросил:

– Никто не пострадал? – И погрузился в кому.