Русский Рэмбо для бизнес-леди, стр. 71

Сегодня с самого утра Ольгу было не узнать – трезвая, подтянутая. Отпуск за свой счет удался, как никогда. Никаких Канар, никаких Ницц, все устроила, как сама того хотела, рассчиталась со всеми, никому теперь не должна.

По пути на аэродром она заглянула на бабушкину квартиру, чтобы взять талисман в кабину своего нового самолета. В квартире она застала форменный кавардак: разбросанные в беспорядке свои вещи, выпотрошенные ящики шкафов, а в своей постели спящую домработницу Ларису.

– Так! – сказала Ольга. – Дрыхнем!

Ей хотелось побыть в этом сокровенном месте одной.

– Где кошечка?

– Убежала, Ольга Викторовна, вот вам истинный крест, убежала. Я только дверь чуть-чуть, вот такую щелочку, приоткрыла…

– Мерзавка ты, Ларка. Тебе бы только с мужиками в моей постели трахаться, а ни работы, ни заботы о квартире от тебя не дождешься.

– Не правда, все это соседки наговаривают. Вот вам истинный крест, наговаривают…

– Так уж наговаривают?

– Ну, был вчера один курсант из кагэбистов, мальчику в увольнении некуда деться было…

– Так это ты с ним квартиру вверх дном перевернула? Все бумаги перерыли? Что искал твой стукач гэбэшный, отвечай, лахудра! – закричала Ольга, направив на побелевшую домработницу никелированный "браунинг" – подарок отца.

– Заграничный адрес какого-то Хабулы, – жестяными губами ответила та.

– Все, собирай манатки и выкатывайся! Будешь знать, как в чужих бумагах рыться и телефонные разговоры мои передавать плешивому Кострову.

– Ольга Викторовна, они же генерал! В Чимкент грозили обратно меня выслать!

– Ну вот, поганка, испортила все настроение! – после ее ухода не могла найти места Ольга.

Позвонила по телефону.

– Дядя Игорь спит, – ответил мальчишеский голос.

Потом она прошла в спальню, порылась в гардеробе и вынула оттуда что-то белое, воздушное. Всплакнула, свернула это в комок и уложила в плотный пакет. Нашла на столе почтовый конверт, а вот над письмом просидела целый час, роняя слезы и сморкаясь. Написав, вложила письмо в конверт, надписала адрес и, сунув его в пакет, заклеила вдоль и поперек широким скотчем.

В соседней квартире дверь открыла ее выгнанная домработница. Ольга протянула ей ключи:

– Черт с тобой, живи, лахудра. Но за это дай слово, что этот пакет отнесешь по указанному адресу.

И только по этому адресу, ты поняла?

– Только по этому адресу! – выпучив глаза, истово перекрестилась лахудра.

По дороге на аэродром Ольга заехала на Центральный телеграф и набрала Цюрих:

– Алло, герр Коробофф?.. Я, твоя дочь Ольга… Через четыре дня буду крестить Нику в православную веру… Нет, только в православную… Да, да, договорилась… Высылай Нику с фрау Мартой немедленно…

Немедленно, потому что поезд идет долго… Нет, нет, только поездом – она не переносит самолет… Я сама привезу Нику потом в Цюрих, тогда и поговорим о Танзании… Целую, папуля!.. Привет супруге и братику!..

Ольга не понимала и не принимала тех людей, которым не везло в жизни. В конце концов человек с головой всегда окажется на плаву, при любой власти и в любых природных условиях. Все дело в том, какую ты цель ставишь перед собой.

Когда пресмыкаешься и ползаешь перед жизненными препятствиями на животе, они вырастают перед тобой в непреодолимые горы. Но стоит подняться, так и перешагнуть их окажется не так трудно.

А уж если взмыть в небо, то невозможного перед тобой как не бывало. Тем, кому удается оторваться от земного притяжения, наши беды и горести кажутся смешными, а земля такой маленькой.

Ольга не летела, а парила на своем легкокрылом самолете над заснеженной Москвой. Как хорошо вот так, вольно заложить руки за голову, выгнуть спину и поплевывать сверху на все ваши неурядицы, злобу, вражду вашу, мелкие вы букашки-буржуашки. Мелкие и гнусные у вас страстишки и мыслишки…

В свободном полете на собственном самолете – не об этом ли она мечтала в детстве, предводительствуя ватагой дворового хулиганья?.. Нет, в юности ее мечты были куда приземленной, как и сама юность. Тогда ей грезились всего-навсего белая "Волга" и космонавт или, на худой конец, первый секретарь какого-нибудь процветающего обкома. Он открывает дверцу, и оттуда выныривает стройная красавица в белых шортах с распущенными золотыми волосами, окутанная ореолом тайны, духов и мечтаний.

Но появился капитан-десантник – тоже ничего.

Из капитанов с годами вырастают генералы. Красавец капитан сгинул в тюремных пересылках и зонах так же быстро, как и появился, оставив пробудившуюся для неистовых ласк, неутоленную женщину. Пана подарил безутешной единственной дочери белую "Волгу" и в приложение к ней нового жениха, а сам свалил в Швейцарию. Положение его со временем там стало прочным. Он знал, что рано или поздно придут новые времена для России, а с ними и новые ее хозяева.

В этом Коробов был убежден и, как затаившийся в зарослях тигр, ждал своего часа.

Московский сват Коробова – Мучник-старший – входил в силу.

Рокировка сына-фарцовщика с отцом позволила Мучнику – заведующему торговой базой и цеховику с его нелегализованными в то время валютными миллионами – остаться в тени, из которой всегда удобнее следить за изменением формы пятен на солнце. Астрологи по ним предсказывали быстрое развитие капитализма в России, Мучнику-старшему – виллу вблизи Хайфы, а Мучнику-младшему – каменные палаты, губернскую тройку и графский титул.

Потом пошли Канары и Лазурный берег, Ямайка, Акапулько. Все новенькое, свеженькое, как в первую брачную ночь. А потом пошло-поехало…

Легкокрылая "Сессна" легко и гордо парит над Москвой. За штурвалом она, красивая, как на телеэкране.

Здесь, в полете, к Ольге пришло пьянящее ощущение свободы. Только здесь ей мог встретиться достойный избранник, кто бы он ни был, человек, антихрист или ангел…

Она загадочно улыбается и прищуривает свои огромные голубые глаза Яркое солнце играет на пластиковых обтекателях, искорки на концах крыльев похожи на отблески огня, отсвечиваемые мамандами…

Шума мотора не слышно, только звучит откуда-то тягучая постоянная музыка, как призыв в неизвестное и неизбежное…